Я встала и отошла немного, пытаясь взять себя в руки. Оглянулась, и увидела выражение лица Линкольна, одновременно растерянное и злое.

— Хорошо, — сказал он.

Картер слушал ещё секунду и затем повесил трубку.

— Чего он хотел? — спросила я.

— Нам нужно доставить тебя домой. — Он нагнулся и схватил трость, а затем выпрямился.

— Линкольн, нам надо поговорить.

Он подошёл ко мне, его лицо было сосредоточенным.

— Нет, не нужно. Давай не будем говорить. Я сказал, что хотел. Ты подумай об этом и, если желание говорить не исчезнет, сделаем это завтра.

— Ты не можешь мной командовать.

— Слушай, нам надо домой. Твой отец волнуется.

— Ладно. Поехали.

Я пошла к машине Линкольна, не заботясь о том, успевал он за мной или нет. Я была раздражена, что парень командовал мной и что отстранился от меня, когда позвонил папа.

Хотя, в основном, я злилась на себя. Потому что, как бы я не пыталась отрицать, но я хотела его. Я была вся влажная и немедленно занялась бы с ним любовью, если бы и он меня хотел. Я понятия не имела, какого чёрта со мной не так.

Это была самая неловкая и молчаливая поездка домой. Но в одном он был прав: мне было нужно подумать о том, что произошло. Мне нужно было подумать о том, чего я хотела.

Мне необходимо было решить, поддамся ли я тому, что могло стать огромной ошибкой.

Глава 10

Линкольн

Я падал. Я чувствовал, как ветер трепал мои волосы и свистел в ушах, а небо вокруг было мрачным. Я не видел здание, с которого только что спрыгнул, и место на которое должен был приземлиться, но мне было всё равно, потому что она была там, прямо передо мной. Я мог почувствовать запах её волос и кожи, несмотря на то, что во время свободного полёта все чувства притуплялись. Я обвил Бри руками, тесно прижал к себе, даже теснее, чем ремни, удерживающие девушку на месте.

И мы падали вместе. Я чувствовал себя более живым, чем когда-либо, и мог утверждать, что смеялся. Я поцеловал её и удивился, почему она была привязана лицом ко мне, а не спиной, как обычно. Но мне было всё равно. Разве это имело значение. Я поцеловал Бри, и она ответила на поцелуй. Наши губы и конечности переплелись. Мы мчались к земле быстрее, чем поезд, наши тела были крошечными в бесконечности чёрной ночи, и больше всего на свете я хотел её. Мой член был напряжён и уже не помещался в брюках. Я знал, что возьму Бри, когда мы приземлимся, прямо на том месте. Я собирался трахать её, пока всё не исчезнет, и она не станет моей.

Я оттолкнулся, чтобы посмотреть на Бри. Она улыбнулась мне, и её рот зашевелился. Но я не слышал, что девушка говорила.

— Что? — попытался я перекричать ветер.

Она снова что-то проговорила. Прежде чем я смог ответить, старая знакомая паника сжала мне грудь.

— Мне нужно потянуть шнур, — прокричал я.

Она все улыбалась и говорила что-то, снова и снова.

Я потянулся назад за старым знакомым тросом, но там ничего не было. Я попытался посмотреть через плечо, выкручивая свою шею, но вокруг была тьма, и мы быстро падали. Я ощупал всё тело, лихорадочно ища шнур, но его не было.

Совсем.

Кто-то неправильно снарядил Обри, трос был обрезан, и мы неслись прямо к земле. Мы неизбежно должны были вместе разбиться как падающая звезда.

— Я не могу найти трос, — прокричал я.

Она всё улыбалась и говорила что-то, снова и снова.

Я обхватил её руками, прижимая к груди. И начал вращаться в надежде, что моё тело смягчит удар, чтобы у Бри был шанс выжить. Я крепко держал девушку, а земля всё приближалась.

***

Я проснулся, обливаясь потом. «Ещё один грёбаный кошмар», — подумал я.

Это был практически тот же сон, только лишь с небольшой разницей. Вместо того, чтобы снова пережить то падение, я был привязан к Обри, и мы падали вместе. Мы падали без парашюта.

Я потряс головой, пытаясь прийти в себя после ночного кошмара, и сел. Я не разговаривал с Обри со времени того благотворительного мероприятия, которое было пять дней назад, но думал только о ней. Поцелуй, лицо Бри и звонок её отца. Более того, каждую ночь я с трудом сдерживался, чтобы не ворваться в комнату девушки и не разорвать на ней одежду.

Я сделал попытку встать и посмотрел на себя. И вздохнул, обнаружив, что ткань моих боксёров была натянута. Утренний стояк – самая неприятная часть дня. Было немного странно, что сон, как мы с Обри несёмся навстречу своей смерти, возбудил меня, но я не был настроен анализировать. Я достаточно испытал на себе всё это фрейдовское дерьмо и не собирался разгадывать каждый знак из сна.

Я встал и похромал в ванную комнату. Дождался, пока стояк немного спадёт, чтобы отлить, и посмотрелся в зеркало. «Возьми себя в руки», — сказал я своему отражению. Чтобы я не делал, я не мог забыть тот поцелуй. Никогда никого не хотел так, как Бри, и прошедшие годы лишь усилили моё желание.

То, что я давно ни с кем не трахался, лишь усугубляло ситуацию. Я продолжал мастурбировать, представляя, как вагина Обри обхватывала головку моего члена, её стон, пока она медленно принимала в себя всю мою длину. Я мечтал приподнять Бри и резко опустить вниз, прижимаясь к ней всё теснее. Хотел заставить её откинуть голову назад и стонать, пока бы девушка не охрипла. Я хотел трахать Бри снова и снова, пока ей не станет трудно двигаться, так же как и мне. Мечтал кончить ей в рот, в вагину, на полные упругие груди, на упругую попку.

Я посмотрел на свой член, снова принявший полную боевую готовность. Вздохнув, я сел на крышку унитаза, взял его в руку и начал водить по нему вверх и вниз по всей длине.

Я не мог ходить по дому, думая лишь о том, как сильно мне хотелось раздвинуть ноги Бри и жёстко трахать сзади. Я не мог даже представить, что бы сделал, увидев её сидящей возле бассейна в купальнике, практически не скрывающем ничего. Возможно, я подошел бы к ней прямо туда, снял с девушки трусики и облизывал киску Бри до тех пор, пока она бы не взмолилась взять её. Затем я бы позволил ей оседлать себя и трахал, пока она бы не кончила, снова и снова. Или заставил бы прогнуться, положить руки на спинку стула, крепко схватил бы Обри за бёдра и ворвался бы в её влажное лоно. Я погружался бы в неё всё глубже и глубже, шлепаясь об её попку.

Я быстрее задвигал рукой, думая о разных позах, в которых хотел оттрахать и довести до изнеможения Обри. Представляя все способы, которыми я хотел заставить её кончить, все звуки, которые мог заставить издавать, пока она не выбилась бы из сил.

Я тихо застонал, когда кончил, рисуя в своём воображении Обри, обхватившую губами мой член.

Медленно я пришёл в чувство и привёл себя в порядок. Я встал, задыхаясь от боли.

Я кончил, но ни на шаг не приблизился к удовлетворению. И я не совсем был уверен, что это когда-либо произойдёт.

Свет казался горячее, чем обычно, когда я бежал на финишной прямой. Двигаясь, пытаясь растрясти мышцы, освобождаясь от боли.

— Ты становишься сильнее, — сказала Трейси, вставая.

Я пожал плечами, пытаясь восстановить дыхание.

— Я уже сильный. Просто пытаюсь довести ноги до уровня всего остального тела.

Она засмеялась.

— Я тебе верю.

Я посмотрел на Джесс и заметил, что она слегка кивнула мне. Я понял, что ей понравился спуск, немного меня вымотавший. Со времени благотворительного мероприятия, я всё сильнее ощущал присутствие камер.

Перед появлением Обри они были лишь ещё одним признаком конца, ещё одним пиар ходом, чтобы продолжить мою карьеру. Но, внезапно, они стали помехой на пути к тому, чего я хотел больше всего.

— Осилишь ещё десять? — спросила Трейси.

— Всегда готов для большего.

К середине нашего утреннего занятия я вымок от пота и был измотан. Я, может, слишком загонял себя, но у меня было, для чего работать, что-то большее, чем просто возможность прыгать с высоток. Мы, как обычно, сделали перерыв на пятнадцать минут, и я сел, прислонившись спиной к стене, восстанавливая дыхание, пока команда разбрелась в разные стороны. Джесс подошла ко мне с хитрой улыбкой.