— Это решено. Прекрати так на меня смотреть.

— Как именно?

— Ты не уверена, а я — да. — Его голос стал глубже, но он не мог скрывать гнев. — Мы подпишем бумаги и станем парой.

— Не надо играть со мной, когда моя жизнь на грани, и выставлять требования. Это не честно для нас обоих.

Его брови резко приподнялись от удивления, и в голосе можно было различить отзвуки гнева.　

— Что?

— Ты меня слышал. — Она опустила руки ему на грудь и прижала ладони, легонько толкнув. — Я знаю, что ты агрессивен по природе, с этим всё в порядке, но это не тот случай, когда можно кого-то просто запугать.

— Запугать? — Он был оскорблён.

— Ладно, — её голос смягчился. — Это слишком грубое слово. Я знаю, что значит пара. Это как брак, и у Новых Видов это на всю жизнь. Такое решение нельзя принимать после умопомрачительного секса.

Её лестное мнение о его сексуальных навыках усмирило задетую гордость.

— Это должно было произойти.

— И по этой причине я не могу решать прямо сейчас.

Она сбивала его с толку.

— Секс был умопомрачительным. Ты сама только что сказала.

— Чтобы отношения работали нужно нечто большее, чем великолепный секс.

— У нас есть большее.

Она снова прикусила губу.

— Давай поговорим об этом позже, ладно? Я не могу ясно мыслить, тем более, пока ты во мне и ко мне прикасаешься. — Она не отталкивала, вместо этого поглаживала его грудь.

— Это не справедливо.

Джини совсем его запутала.

— Что не справедливо?

— Нам нужно принять душ и подготовиться к собранию. В семь, правильно? И поесть тоже надо.

— У нас ещё много времени до того как идти. Что «не справедливо»? Я не понял.

— Пока ты на мне не время обсуждать жизненно важные вопросы, хорошо? Мы оба должны всё взвесить, прежде чем вести серьёзный разговор о нашем будущем. Гормоны не должны мешать этому. А с тобой я просто таю, Тру.

Он не был уверен, что бы это значило, но звучало мило.

— Это хорошо?

— Да, — она улыбнулась. — Ни с кем я не чувствовала себя так как с тобой. — Джини подняла голову и взглянула ему в глаза. — Ты невероятно сексуален.

— Я знаю, как мы проведём следующие несколько часов. — Его член снова начал твердеть.

Её глаза удивлённо распахнулись, она взглянула вниз, между их телами, а потом снова на него.

— Я не совсем человек, — напомнил он ей. — У меня сильное сексуальное влечение. И я твёрдо намерен убедить тебя стать моей парой.

— Ты на самом деле не честно играешь, знаешь об этом?

Её руки, едва касаясь, прошлись по его грудной клетке, затем по спине, вниз по позвоночнику, слегка царапая ноготками. Он мягко зарычал, наслаждаясь этим. Они спустились вниз, до изгиба его задницы, и её пальцы впились в его ягодицы. Раньше женщины никогда такого не делали, но ему понравилось, как она схватила его там. Джини немного сдвинула ноги, опираясь лодыжками о заднюю поверхность его бёдер, и пошевелилась под ним, так что его член немного глубже вошёл в её гостеприимное лоно. Внутренние мышцы сжали его, и Тру зарычал громче.

— В эту игру можно играть вдвоём. — Она выгнула спину, прижавшись сосками к его груди. — Никаких разговоров о паре, пока мы касаемся друг друга. Идёт?

Она пыталась соблазнить его, чтобы он уступил. Её губы подрагивали от сдерживаемой улыбки. Он знал, что у неё не было человеческой привычки манипулировать кем-то. Тру улыбнулся, радуясь её игривости.

Она тоже открыто улыбнулась ему и, сжав его задницу, потёрлась об него.

— У нас есть часы, да? Это должно меня напугать? Я так не думаю.

— Хорошо. — Он опустился к её губам и овладел её ртом. Поцелуй с Джини означал, что нужно забыть обо всём и начать двигаться.

Джини хотела воспользоваться феном, но Тру выгнул брови, когда она спросила есть ли он у него.

— Я так понимаю, что нет.

— Это плохо для волос.

Она не собиралась с ним спорить. Невозможно было тактично указать на то, что она в это не верит. По крайней мере, так, чтобы не пришлось упоминать о том, что он не совсем человек, или использовать такой аргумент как то, что свою собаку в детстве она сушила феном. Эту щекотливую тему она не хотела поднимать. Джини просто воспользовалась полотенцем, как следует вытерев мокрые пряди.

В пакетах, которые они принесли со склада доставки, нашлось множество футболок и несколько хлопковых леггинсов среднего размера. Она обнаружила два белых спортивных лифчика, они были для разного размера груди, из эластичного материала. Когда она достала единственное платье, просто изумлённо уставилась на него.

— Мне нравится. Надень его.

Джини нахмурилась.

— На нём ярко-фиолетовые и розовые цветы повсюду. Думаю, меня со спутника из космоса можно будет разглядеть, Тру. — Она считала платье ужасным. Оно напоминало ей что-то купленное на Гавайях в туристической лавке кем-то с очень плохим зрением.

— Оно легко снимется, когда мы вернёмся.

— Ага. — Она бросила платье на кровать. — Я знаю, что не захочу носить его, совсем. Это точно.

Он улыбнулся.

— Надень.

— Думаю, я выберу серую футболку и чёрные штаны. — Она искала, но всё ещё не нашла в сумке кое-чего ещё. — Тот парень не положил ни одних трусиков.

— Большинство самцов нижнего белья не носят. Он, наверное, не подумал. Ты мне и без них нравишься.

Она усмехнулась.

— Потом снимать меньше?

— Точно. — Он взглянул на часы. — Тебе нужно поторопиться. Мы не хотим опоздать.

— Это ведь ты настоял, чтобы мы поели и приняли душ по отдельности.

— Ты ещё выздоравливаешь, Джини. Есть тебе надо чаще, и я знаю, что не смог бы удержаться, если бы в душе ты была со мной.

От воспоминаний о часах, проведенных ими вместе в постели, и о том, что он прервался только чтобы принести ей еду, внутри распространялось тепло. Он не хотел понимать, что она не сможет съесть столько же, сколько он, и они немного поспорили, когда Джини заявила что она полная. Тру был милым, но она не могла недооценивать его доминирующего характера.

— Я чувствую себя на удивление хорошо, здоровой. И всё-таки хочу увидеть тебя мокрым.

Ей понравился тот сексуальный звук, который он издал в ответ, пока его взгляд опускался вниз по её телу, когда она отбросила полотенце, чтобы одеться. Ни один мужчина не заставлял её чувствовать себя настолько сексуальной, а Тру делал это одним только своим голодным взглядом. Его пристальное внимание позволяло ей ощущать себя особенной и очень желанной.

— Нам нужна помощь других, чтобы найти агента, который тебя использовал.

Понимание всей серьёзности ситуации развеяло её игривое настроение. Легко забыть обо всём, когда проводишь время с Тру.

— Верно. — Она также вспомнила о том, что они будут вместе в присутствии других Видов. — Я только не хочу, чтобы ты опять ввязывался в драку из-за меня.

— Это Виды из Дреквуда. Они тебя знают, Джини. Не будет никакой агрессии.

— Уверена, что некоторым неважно, насколько я была с ними доброй. Их держали там против воли, и я была частью этого.

Он шагнул к ней, нежно погладил по щеке.

— Ты была частью того, что делало наше заключение хоть немного сносным. Не забывай об этом. Всегда есть одна искорка, которая даёт надежду на лучшее, когда в жизни всё плохо. Ты была ею для нас. Не отрицай того как важно это было.

Джини посмотрела вверх, ему в глаза, с благодарностью за добрые слова.

— Не буду.

Он опустил руку.

— Нет нужды волноваться насчёт вреда от тех, с кем мы встретимся. Я не позволю такому случиться.

— Спасибо.

Тру нахмурился.

— Не надо. Я не хочу и не нуждаюсь в твоей благодарности.

— Ладно. Почему ты сердишься из-за этого?

— Мы обсудим всё позже. Нам надо идти. Они будут ждать, а я стараюсь исполнять обещания.

Джини вышла из квартиры следом за ним. Охранник у дверей был другой, которого она не видела раньше. Он быстро осмотрел её, прежде чем кивнуть Тру.