“Он отдает мне меч своего сына. Вернее, меч, который хотел отдать своему сыну”.

– Почему?

– Что почему? – резко переспросил Станнис.

Джон попробовал задать вопрос по-другому.

– Что я сделал, чтобы заслужить такой великолепный меч, милорд?

– Каждый рыцарь на моей службе должен иметь хороший меч, – Джон замер, схватившись за ручку меча, но Станнис продолжал, тем же сухим тоном. – Или любой другой подходящий ему инструмент, как собственный корабль сира Давоса.

– Рыцарь на вашей службе? Но я не рыцарь, – ошеломленно произнес Джон.

Станнис казался раздраженным.

– Преклонить колено ты сумеешь, полагаю?

Джон уставился на него с неверием. “Возможно через несколько лет, если докажешь себя, ты получишь рыцарство” – отец сказал это в Винтерфелле, и хотя Джон надеялся, что это случится, он не ожидал, что это случится так быстро и так… неторжественно.

– Я не сделал ничего такого, чтобы заслужить такую честь. Я никого не убил и не свершил великих деяний в битвах.

– Ты думаешь, что рыцарство – это только битвы и сражения?

Джон молчал.

– Ты так думаешь? – настаивал Станнис, его голос стал твердым. Джон покачал головой. – Каждый рыцарь дает клятву защищать невинных, оберегать слабых и быть верным своему лорду. Кровопролитие необязательно для этого, хотя обычно достаточно только его. Дать бочку соленой рыбы и лука голодающему также рыцарственно, как убить мерзавца, похитившего и изнасиловавшего твою нареченную. И так же рыцарственно, как спасти своего лорда в бушующий шторм.

– Вы уже поблагодарили меня за это, – тихо заметил Джон. Станнис сделал вид, что не услышал.

– Рыцарство – малая цена за спасение жизни. Ты еще юн и многому должен научиться, но ты не колеблешься, когда наступает нужный момент. Ты доказал, что можешь рассуждать разумно, и в отличие от других юных рыцарей, что ты встречал, знаешь, что есть вещи поважнее нарядных лат. Возможно, будь у моих родителей такой верный человек на “Горделивой”, они были бы живы.

Джон знал, что снова уставился на Станниса, но теперь по другой причине. “Станнис Баратеон считает, что я заслуживаю рыцарства. Да, он при этом еще и сказал, что я юн и неопытен, но ведь это не неправда”. Весь прошлый год он был послушен долгу и повиновался Станнису, как велел ему отец, но за это время Джон узнал, что мнение Станниса стало для него важно. Он начал ценить редкие одобрительные кивки Станниса, совсем как редкие похвалы отца. Станнис был во многом похож на отца, но во многом и отличался. “Например в том, как он со мной говорит. Мы оба знаем, что он всегда есть и будет лордом, но он верит мне и уважает то, что я говорю, словно мы равны”.

– Ну так ты преклонишь колено, Джон Сноу? Или так и будешь сомневаться в моих суждениях?

Станнис все еще смотрел на него, и Джон понял, что у него был только один ответ. На этот раз это был действительно его выбор. Треск был все еще в руках Джона, когда он подошел к Станнису и положил меч к ногам своего лорда. Призрак подошел и присел рядом с мечом, уважительно склонив голову. Джону ничего не оставалось, как повторить за ним, и он присел на одно колено, опустив голову.

________________________________________________________________________

Когда Джон закрыл за собой и своим волком дверь, Станнис открыл письмо от Роберта, прибывшее этим утром. Само по себе это было странно, потому что обычно Роберт поручал все дела связанные с королевством своему лорду Деснице или другим членам Малого Совета. Станнис сломал печать и просмотрел короткое письмо. Оно было написано рукой Роберта,это было точно. Он тут же увидел слова “Штормовой Предел”, “Ренли” и “Нед Старк”. Значит, он знал, что Станнис ездил в Штормовой Предел, а касательно Старка…

“Твоя жена уже беременна? Мы обсуждали это в Винтерфелле”.

Когда это Станнис говорил о таких личных вещах с Робертом? Особенно в замке Неда Старка? Станнис порылся в воспоминаниях, наконец вспомнив непристойные слова Роберта во время охоты…

“Кроме того, у Станниса своих сыновей нет. Может по примеру мальчишки на его проклятом острове, он и сам найдет дорогу в женскую постель!”

Руки Станниса смяли письмо Роберта. Ему многое хотелось сказать Роберту о зачатии детей, и не Роберту было его учить, как заводить законных наследников. Станнис посмотрел на стол, обратив внимание на стопку последних писем. Пергамент с печатью белого лютоволка Старка лежал сверху, письмо с напутствиями для Джона. Станнис перевел взгляд с него на ком в своих руках.

Вздохнув, Станнис швырнул письмо Роберта в камин, а письмо Старка запихнул в самый низ стопки.

________________________________________________________________________

Джон сразу понял, каким должен быть его первый поступок как рыцаря: рассказать все Ширен и показать ей меч. В Винтерфелле он пошел бы к Арье, даже еще до Робба, потому что с ней он не соревновался. И Арье всегда удавалось заставить его улыбнуться.

Ширен была на своем любимом пляже, бросала в воду камни. У нее стало хорошо получаться, она прищуривала синие глаза, сосредотачиваясь, каждый раз, когда отправляла камень в полет. Ее черные волосы были аккуратно собраны в косу, что, к сожалению, подчеркивало серые пятна на правой щеке и шее. Призрак помчался к ней, дергая ее за платье и требуя внимания.

– Ты пришел мне его показать? – спросила Ширен, взъерошивая шерсть Призрака и не глядя на Джона.

– Меч?

– Конечно! О чем еще бы я спрашивала? – Ширен посмотрела ему в глаза, на ее губах играла озорная улыбка.

– Ты знала, – обвинительно посмотрел на нее Джон.

– Отец не все вам рассказывает, сир Джон.

“Уж я-то знаю. Но у Станниса обычно есть право хранить секреты, как и у меня”.

Джон вытащил Треск из ножен, наслаждаясь игрой солнца на клинке, от которого сверкали гранаты в глазах лютоволка.

– Можно подержать?

– Сомневаюсь, что вы поднимете Треск, миледи, не то что сможете им взмахнуть.

– Можно попробовать?

Джон пожал плечами, решив пойти у нее на поводу. Леди Селиса пришла бы в ужас, а Станнис бы нахмурился, но не стал бы осуждать. Возможно, это и не подобало леди – держать меч, им важно было понимать, как тяжелы они и опасны. Джон встал рядом с Ширен, вкладывая Треск в ее руки, помогая ей обхватить рукоять и показывая, как держать руки и расставить ноги.

– Я Висения Таргариен, с Темной Сестрой!

– Ну, – сказал Джон, отходя от нее и поднимая палку. – А я Торхен Старк, с Льдом.

– Торхен Старк преклонил колено перед Эйгоном Таргариеном, а не Висенией. Ты должен быть Шаррой Аррен, а у нее не было знаменитого меча.

Джон простонал:

– Я думал, это только твой отец всегда заботится об исторической точности.

– Я происхожу от Таргариенов. Возможно, однажды у меня будет дракон, как у тебя лютоволк, и он съест для меня всех каменных драконов Драконьего Камня! – с этими словами Ширен попыталась взмахнуть мечом, но его острие уперлось в песок. Она выдернула его и попыталась снова, с тем же успехом. На ее лице показалось разочарование, но Ширен не расстраивалась долго, когда Джон достал меч и положил его в ножны – так непохоже на печальную девочку, которую Джон встретил год назад. Джону нравилось думать, что они с Призраком сыграли свою роль в ее изменении, потому что теперь она была явно менее стеснительной и прикованной к своему шуту.

– Не ваше орудие, миледи, – решил Джон. Он задумался, сколького добилась Арья с Иглой. В ее коротких письмах она упоминала уроки танцев, но Джону трудно было представить, что его сестренка так наслаждается дворцовыми танцами, которые нравились Сансе.

– Ну и ладно, – пожала плечами Ширен. – Ты останешься здесь? На Драконьем Камне?

– А почему бы и нет?

– Ну, ты теперь рыцарь, разве ты не хочешь путешествовать по Вестеросу за приключениями? Или вернуться в Винтерфелл?

“Моя жизнь была настоящим приключением с тех пор, как я покинул Винтерфелл”. Да, не все было легко, но Джон не сожалел, что отправился на юг. Ему было полезно увидеть мир за пределами лесов Севера, от Драконьего Камня до Королевских Земель и Штормового Предела. “И холодных вод Гавани Разбитых Кораблей”.