– Мне нужно было найти доказательства. Неопровержимые доказательства, чтобы никто не мог в них усомниться, – напряженно сказал Станнис. – Это не простое дело, Тайвин Ланнистер объявит войну, если его дети будут осуждены и казнены за измену.

– Но вы ничего не добьетесь, просто сидя здесь на Драконьем Камне! – продолжил Джон, не замечая злого взгляда Станниса. – У вас есть доказательства, и, зная вас, у вас наверняка есть план, как справиться с Ланнистерами. Что не дает вам рассказать брату?

– Что мне не дает? – Станнис сжал край стола, чтобы руки не дрожали. – Если я отправлюсь в Королевскую Гавань и расскажу Роберту, он задохнется от смеха, решив, что я сошел с ума. Он скажет, что я завидую и пытаюсь занять место у трона. Если бы правду сказал Джон Аррен, человек, которого Роберт любил, он бы ему поверил без вопросов.

– Вы считаете, что брат не любит вас?

– Отношение Роберта ко мне не превышают положенное долгом, – рявкнул Станнис.

– Так может быть вы не старались, – рявкнул в ответ Джон. Он сразу же пожалел о своих словах, отступив на шаг, когда Станнис ответил?

– Старался? Я всю жизнь только и делал, что старался!

“Я старался ему угодить, старался советовать, старался быть хорошим другом и хорошим братом”.

– И что я получил в благодарность? Эту груду камней да вечные рассказы о благородном и доблестном Неде Старке!

Джон продолжал отступать, на его лице была растерянность.

– Но король Роберт сделал вас лордом и дал вам место в Малом Совете. Вы водили его армии в битвы. Он доверяет вам.

– Доверие не равно любви.

– Так может быть, – настаивал Джон. – Если вы так мало верите королю Роберту, то почему вы не сказали лорду Ренли, и не пошли к королю вместе? Вы все братья.

“Ренли. Этот напыщенный дурак, у которого шелков больше, чему моих леди-жены и дочери вместе. Когда он вообще слушал, что я скажу?”

Станнис обернулся к Джону.

– Ты хотя бы представляешь, как повезло тебе с семьей? Возможно, леди Старк и желала твоего отъезда, но даже слепец увидит, как любят тебя отец и братья с сестрами.

– Но я бастард.

– Вот как? Разве это помешало лорду Эддарду Старку вырастить тебя в собственном замке рядом с наследником? Помешало твоей младшей сестре назвать тебя любимым братом? Помешало твоим братьям писать тебе письма? – Джон открыл было рот, чтобы, зачем, протестовать? Но Станнис был неумолим. – твои братья никогда не оскорбляли тебя намеренно, не унижали. Если бы у тебя было право наследования, думаешь, твой брат Робб отдал бы его какому-то избалованному ребенку? Сказал бы тебе Робб, что желал бы, чтобы твоим братом был другой человек?

Станнис уже кричал, и он не помнил, когда в последний раз так терял самообладание. Он всегда гордился тем, как контролировал свои эмоции, в отличие от Роберта, который слишком часто вживую олицетворял девиз их дома.

Джон отступил в угол, в прямом смысле, забившись между полкой и окном. Станнис встал прямо перед ним, заперев его там.

– Ты не имеешь права читать мне нотации о том, как мне следует любить мою семью, раз ты никогда не знал другого!

Только убедившись, что его слова услышаны, Станнис отступил. Не поклонившись, не посмотрев в его сторону, Джон быстро пересек комнату и вышел в дверь. Станнис не попытался его остановить. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, удивляясь, когда его дыхание стало таким неровным. Прикосновение мокрого языка к руке вернуло его в реальность.

Лютоволк все еще был в комнате.

– Что?

Волк присел на пятки и зевнул, показывая Станнису впечатляющий ряд зубов.

– Чего ты хочешь? Собираешься меня сожрать за то, что я накричал на твоего хозяина? Он это заслужил.

Ответа не было. Призрак просто смотрел на Станниса своими красными глазами, таким понимающим взглядом, что гнев Станниса начал угасать. Его сменило кое-что, что он испытывал редко – сожаление.

___________________________________________________________________________

Джон бежал и бежал, по каменным коридорам Драконьего Камня, через ворота, не обращая внимания на изумленные взгляды тех, мимо кого он пробегал.

– Ты не имеешь права читать мне нотации о том, как мне следует любить мою семью, раз ты никогда не знал другого!

Слова Станниса звенели в его ушах. И то, как они были сказаны… Станнис наклонился так близко, проговаривая слова тихим, холодным тоном. Слова ранили, и не просто ранили. “Вы думаете, расти в Винтерфелле было сказкой, милорд? Да, я никогда не беспокоился о том, где достану пищу, будет ли крыша над моей головой. Меня учили, как благородного лорда. Но нелегко было видеть, как леди Старк целует моих братьев и сестер, а потом тяжело смотрит на меня, словно мне там не место, и никогда не было место. Отец пытался притворяться, что я не существую, когда приезжали важные гости, такие, как ваш любимый брат”.

Джон остановился, когда достиг берега, с которого они с Ширен бросали камни. Несколько плоских камешков стопкой лежали наготове у огромного булыжника, и Джон схватил несколько и начал швырять их в море. Но как бы он не пытался, он не мог заставить их прыгать, поэтому он просто швырял их как можно дальше в далекие волны, один за другим.

Он не в первый раз спорил со Станнисом. Но в первый раз Джон увидел Станниса действительно неразумным, и Станнис не желал этого признавать. Лорд Драконьего Камня обычно был столь спокоен и упорядочен, до такой степени, что иногда просто не замечал эмоций. Но отношения с братьями были как гнездо шмелей, которое случайно пнул Джон, за что и поплатился. Что случилось между Робертом, Ренли и Станнисом? На людях Роберт и Станнис были вежливы, но могло ли быть, что наедине они кричат друг на друга? Как именно Роберт оскорбил Станниса, что тот до сих пор это не забыл? Упоминание о наследстве должно быть касалось Штормового Предела, и жена Станниса как-то упоминала его – Джона всегда удивляло, как именно младший из братьев Баратеонов получил величайший замок Штормовых Земель, а не старший из братьев или не один из королевских детей. “И все же Станнис верен своему королю и брату, я в этом не сомневаюсь”.

Джон сердито погрузил пальцы в волосы, стараясь уложить беспорядок его мыслей – в том числе шок от новости от королевских детях, о чем и велся в начале разговор. Ему следовало пойти в кабинет и извиниться перед Станнисом. Он наверняка все еще будет там, читая письма на его столе или глядя в окно, со стаканом ледяной воды в руке. Но это могло подождать, потому что сейчас Джон был не в состоянии говорить со Станнисом. “И я даже не пьян, представьте себе”.

Внезапно перед Джоном появилась длинная тень. Он с облегчением вздохнул и обернулся:

– Призрак, я уже начал беспокоиться, куда ты…

Призрак был тут, конечно, потому что Джон всегда чувствовал своего волка. Но он не был готов, что у Призрака была компания.

– … пропал…

Станнис стоял перед ним, сложив руки за спиной, а Призрак стоял рядом с ним, будто так и надо.

Джон стоял неподвижно, в его ушах волны гремели о берег. Он задумался, кто заговорит первым.

– Лорд Станнис.

– Джон.

Тишина вернулась. Станнис посмотрел вниз и взлохматил шерсть Призрака.

– Твой волк настаивал, чтобы я пошел с ним. Наверное, это здесь он любит играть с моей дочерью.

Джон моргнул.

– Я… – начал он, но Станнис перебил его.

– Я пришел извиниться. Я позволил своим эмоциям играть со мной, словно с куклой, мне не следовало на тебя кричать. У нас была разумная беседа о делах государства, и ты указал мне на ошибку, которую я совершил.Тогда я это не оценил, но с твоей стороны это было правильно.

Джон был ошеломлен. Не только спокойствием голоса Станниса, но самим фактом, что этот человек умеет извиняться, и теперь извинялся.

– Я слишком долго откладывал решение вопроса о бастардах Серсеи и Джейме Ланнистеров. Пришло время Роберту и королевству узнать.

– Спасибо, – тихо сказал Джон. – Я тоже поступил неверно. Мне не следовало домысливать о вашей семье.