— Понимаю, почему ты не хотел об этом рассказывать, — хмыкнула Кедвин.

— Да, это не то, о чем стоит упоминать в рекламных целях. Но история получилась действительно странная.

— В чем же странность?

— В неожиданности. Пусть я был тогда не в лучшей форме, но Дарий-то не страдал от кошмаров и бессонницы. Мальчишка мог быть непочтительным, невнимательным, но к открытому насилию склонности не выказывал и против моей воли не шел даже в мелочах. И вдруг — такое! Потом, поостыв, я начал думать, что у его поступка были какие-то еще мотивы. Когда я объявил, что отсылаю его к Ребекке, он закатил истерику и бросился мне в ноги.

— И ты оставил его при себе?

— После разговора с ним Дарий посоветовал мне не спешить его отсылать. Увы, тайна исповеди — палка о двух концах.

— И ты вот так просто послушался его совета?

— Не просто. Мальчик оказался непрост. Дарий сказал главное — он сам не мог объяснить, что на него нашло. Это, сама понимаешь, дурной знак. И я оставил его при себе.

— Чтобы следить, не случится ли еще чего?

— Ничего больше не случилось. Он прожил у нас год. Упрекнуть его мне было не в чем. Это еще больше убедило меня в том, что у него есть свои основания считать во всем виноватым себя — даже при том, что я с ним обошелся не слишком…

— Действительно, интересно получается. У тебя не возникло никаких догадок насчет его мотивов?

— Возникло. Но я так и не добился их подтверждения. Кроме того, у него тоже есть свой дар. Он не только умеет скрывать свои чувства и мысли, он сам чувствует многое: опасность, человеческие эмоции, что-то более глубокое, не разумом, а на уровне… биотоков, что ли. Вчера, например, он сказал, что встречался с МакЛаудом, и тут же заявил, что от этого человека исходит некая опасность для меня! Это при том, что о МакЛауде он мог знать только понаслышке, а их разговор состоял из нескольких фраз.

— Ты ему веришь?

— Он мой ученик, Кедвин. Смысл его слов не всегда лежит на поверхности.

— Понятно, — фыркнула Кедвин. — И что дальше?

— Дальше, — Митос поежился и глубже сунул руки в карманы. — Позавчера мне позвонил Лиам Райли и пригласил для разговора. Оказывается, в больнице он встретил Поля. Ну, того парнишку из команды Крамера. Поль попал в реанимацию после попытки самоубийства. Райли хотел, чтобы я поговорил с ним. Я отказался.

— И?

— Да… та девушка… она тоже пыталась покончить с собой и тоже чудом осталась жива.

— Извини, не вижу связи.

— Смерть, Кедвин, — вздохнул Митос, глядя себе под ноги. — Смерть, которая только погрозила и прошла мимо. И Роберт. Именно здесь и сейчас.

— Ну и? Ты же не думаешь, что?..

— Ты не представляешь, как мне не хочется об этом думать. Но я не верю в совпадения. Когда какие-то события начинают повторяться… Это заколдованный круг: ты понимаешь, что все происходит не случайно, но никак не распутать проклятый клубок, не за что ухватиться… Может быть, Кантос не так уж ошибался, когда видел повсюду знаки пророчества?

Кедвин, остановившись у дверей бара, с досадой покачала головой:

— Что там видел Кантос, я не знаю и знать не хочу. А вот я точно вижу, что ты переутомился. Когда летишь в Грецию?

— Завтра утром.

— Замечательно. Свежий морской воздух пойдет тебе на пользу. И давай не будем ударяться в мистику, хорошо?

Митос коротко вздохнул и улыбнулся, но полностью убежденным не выглядел.

*

— Скажите мне, Джозеф, — начала Кедвин, усевшись на стуле у стойки и получив свой бокал с коктейлем, — ваши агенты пользуются подслушивающими устройствами?

— Ну, да, — ответил тот. — А что?

— А как насчет поставить «жучка» на квартире или на работе?

— Это делается только в крайних случаях. А вы что, нашли у себя дома «жучка»?

— Не я. Маркус Константин.

— Нет, это исключено.

— Почему?

— А с чего бы нам подсовывать «жучков» Маркусу? Он и так весь на виду.

— А если возникли крайние случаи?

— Мимо меня такое постановление бы не прошло. Это другой уровень секретности, рядовыми агентами подобные решения не принимаются.

— Значит, это не ваше? — Кедвин извлекла коробочку с «жучком».

— Абсолютно нет.

— Дай взглянуть, — Митос, до сей поры молчавший, протянул руку за коробкой. — Да, продукт высоких технологий… Говоришь, нашелся у Маркуса Константина?

— В рабочем кабинете.

— Ну, тогда это тем более не Наблюдатели, — заметил Джо. — Те, кто там работает, очень хорошо знают, что без спроса соваться в кабинет к Маркусу вредно для здоровья.

— Да, это по нашей части, — подвел итог Митос. — Ты не возражаешь, если я это возьму? Все равно надо съездить к Нику, вот и отдам ему этот подарочек.

— Конечно, — пожала плечами Кедвин.

Воздух неслышно завибрировал. Митос, поджав губы, демонстративно взялся за виски.

На лестнице у входа стоял Дункан МакЛауд.

*

— МакЛауд! — улыбнулся из-за стойки Доусон. — Сколько лет, сколько зим!

— Привет, Джо. Кедвин.

Возникла неловкая пауза. Митос неспешно оттолкнулся от стойки и выпрямился.

— Ну, мне пора. До встречи, Джо.

— Уже уходишь? — спросил МакЛауд, останавливаясь у стойки.

— Не хочу вам мешать. Ты же не со мной разговаривать сюда пришел.

— Вообще-то да. Но нам с тобой тоже есть о чем поговорить.

— Вот как? Мы разве не все сказали друг другу?

— Нет, не все.

— Хорошо, — холодно сказал Митос, вновь опираясь на стойку. — Говори.

— Но я не… — МакЛауд споткнулся, подбирая слова. — Я думал, что мне следует слушать. Митос, я устал воевать с тенями. Давай, в конце концов, хоть в чем-то разберемся!

— В чем, радость моя? — прозвучало устало. — В чем еще ты не можешь разобраться без моей подсказки?

— Я хочу наконец понять, что произошло в этом треклятом особняке!

— Ну и чем я тебе могу помочь?

— Если ты мне расскажешь…

— МакЛауд, Аманда уже все тебе рассказала. Чего еще не хватает?

— Она рассказала то, что ты счел нужным им сообщить. Я хочу знать все, Митос!

Митос вздохнул и покачал головой:

— Если я о чем-то и умолчал там, почему я должен говорить об этом с тобой? Ты мне кто, исповедник? Повторяю еще раз: я сказал все. А то, о чем промолчал, касается только меня и никого больше!

— Ты уверен? — начал терять терпение МакЛауд. — А что, если нет? Если опять какие-нибудь подробности всплывут спустя время? А я уверен, что они всплывут. Почему бы тебе не объясниться сразу?

Митос молча смотрел на него, то ли обдумывая ответ, то ли просто боясь не сдержаться.

— Отлично, — произнес он наконец. — Замечательно. Если я скажу, что обо всем знал заранее, что сговорился с этим… как его… Крамером, чтобы использовать его изобретение в своих целях, что потом, когда запахло жареным, велел ему быстренько исчезнуть, а сам разыграл роль благородного освободителя, тебя это устроит? Это то, что ты готов принять как правду?

— Митос, — МакЛауд тяжело вздохнул. — Ну неужели нельзя обойтись без всех этих «если», «устроит», «готов принять»? Я же только хочу понять, что происходит! Можешь ты хоть раз все мне нормально объяснить? Разве не от того все проблемы, что ты слишком многое от меня скрывал?

— Ты ни о чем не забыл, Дункан? — внезапно прервал его монолог холодный голос Кедвин.

Она спрыгнула со стула и, обойдя Митоса, остановилась между ними.

— Кедвин, ты не понимаешь… — начал было МакЛауд, но она не дала ему продолжить:

— В данный момент я понимаю больше, чем ты.

Митос положил было ладонь ей на плечо, но она предостерегающе вскинула руку, отступила от стойки и присела на край ближнего столика:

— Если хочешь продолжить беседу, МакЛауд, сбавь тон.

— Хорошо, — произнес МакЛауд, глядя на Митоса. — Значит, ты уверен, что не хочешь ничего мне объяснить.

— Избыток правды тебе вредит, МакЛауд. Зачем спрашивать о том, чего на самом деле знать не хочешь?

— Митос!

— И потом, ты в последнее время получал информацию из другого источника.