- Зачем ты приходил? Подписать меня на еще одно дело? Потрахаться?

- Обидно, да? – Джим смеется. – Ладно, ладно, только не начинай опять. Просто сегодня я не хочу наводить суету. Поговорим завтра. Может быть. Давай так – если я доживу до завтрашнего вечера – поговорим. – Мориарти улыбается, глядя на любовника.

- Я что могу сделать?

- Да все что захочешь, - гений-консультант презрительно морщится. – Можешь пойти спасать своего котенка. Он еще жив и, кстати, только потому, что у тебя хватило ума не связываться с ним в последние дни. Хочешь? Делай что захочешь – завтра я буду ждать. Хочу, чтобы ты увидел финал сказки.

- Джим… - в голосе ясно слышно беспокойство. – Джим, разве ты не знаешь? Злодеи в сказках не побеждают.

- Ты что, в интернете новости не читаешь? Злодей не я, злодей – Шерлок. А меня даже никогда не существовало. Правда мило? Завтра. Окончание истории.

- Я приду куда скажешь. Сделаю что скажешь.

- Все, что захочу? – игривые чертики пляшут в глубине омутов глаз.

- Ты сам все знаешь, - слова «почти что просьба о прощении» даются снайперу с трудом. – Как обычно. Все.

«Гордость гордостью, мой тигр, но мне свой норов показывать не надо, - удовлетворенно думает Джеймс. – Надеюсь ты теперь это понимаешь»

========== Часть 7 ==========

Себастьян мечется по квартире, как тигр по клетке: из угла в угол, от стены к стене.

Дрессировщик ушел, хозяин ушел – Джим оставил только легкий аромат дорогого, так неподходящего к обстановке, парфюма, нежный, так неподходящий его характеру, почти целомудренный поцелуй и засевшее где-то в глубине мозга ощущение беспокойства. Беспокойство, перерастающее в панику. Поцелуй, похожий на прощальный. И аромат, такой привычный, такой… его.

Полковник хватается за телефон, находит номер Ричарда. Выяснить, черт возьми, нужно выяснить, что задумал Джеймс.

И что сказать? «Кто-то завтра должен умереть. Пожалуйста, пускай это будет не Джим»?

Пожалуйста… Готов даже это сказать, что угодно готов сказать.

«- Тебя нужно защищать.

- А ты бы хотел?

- Я бы не смог»

Это, по крайней мере, было честно.

Телефон летит на кровать, в стену летит настольная лампа. Хрупкая вещица разлетается на десятки осколков с тихим звоном, отдающимся набатом в голове.

Джим не дурак, он подставляться не станет. Зачем, если есть Ричард?

Кто-то должен умереть. Почему-то снайпер уверен, что речь шла не о Мориарти и Шерлоке, а о Мориарти и Бруке. Кто-то должен умереть.

В охоту напиться, но запах виски вызывает отвращение.

Что за бред? У него нет ни винтовки, ни средств ее приобрести – всё осталось в большой, полупустой квартире на Риджентс, ни, если уж на то пошло, времени.

Джим психопат – он может и подставиться. Даже не затем, чтобы отомстить снайперу, а чтобы остаться в выигрыше – бросить тигра, снедаемого безудержным, безумным чувством вины. Что свою смерть он сможет обставить так, чтобы насолить еще и Шерлоку, и вообще массе народа Моран не сомневается. А чувство вины уже подкатывает к сознанию, медленно, волнами, словно рвотные позывы.

Джеймс перебирает галстуки. Хочется чего-нибудь простого, но элегантного. Со вкусом, как и всегда. Кажется, завтра будет прохладно, тем более на крыше ветер. Значит нужно подобрать пальто. Обычно потрошение гардероба успокаивает Мориарти, но сегодня совершенно нет настроения.

Все этот детектив – игра стала смертельно скучной. Задаешь мальчику загадку – он ее разгадывает, даешь еще одну – разгадывает. Молодец, конечно, ничего не скажешь, но на игру на равных все равно не похоже. Уже – совсем не похоже, Джим самодовольно и чуть грустно улыбается. Кончился завод у игрушки. Остается сыграть финальную сцену и ехать отдыхать. В Ад или на Карибы – Джеймс еще не решил.

Утром – сообщение. Время, место и короткое замечание «Наблюдай». Джеймс на удивление немногословен – обычно отбоя нет от его смс.

На крыше – винтовка, собранная, установленная и без единого, мать его, патрона.

Джеймс получит по своей гениальной башке – собственную винтовку Себастьян везде узнает, но: Джим ее собирать не умеет, а значит доверил это дело кому-то постороннему, а это уже слишком, этого Моран терпеть не может.

Получит. Куда он денется. Наверное.

С другой стороны то, что не придется стрелять даже хорошо – спина саднит, отвлекает.

Наблюдай.

За чем наблюдать?

Взглянув в прицел – вздрагивает.

Звонок на телефон Ричарда – отключен.

Звонок Джиму – отключен…

Вряд ли Джеймс отправил бы на встречу с детективом актера.

Жаль, что ничего не слышно – судя по ужимкам криминального гения, беседа довольно занимательная.

В первый раз пальцы непроизвольно сжимаются на спусковом крючке бесполезной винтовки, когда Шерлок, удерживая Мориарти за отвороты пальто, прогибает его практически над бездной.

Стрелять было бы все равно глупо – с крыши упадут оба.

Джим что-то говорит, и Шерлок меняется в лице.

А потом – выстрел. Киллер замирает, почти не дыша.

Что дальше – почти не воспринимается мозгом. Себастьян видит, как шарахается от тела детектив, как подходит к краю крыши, как долго говорит по телефону. Как шагает с крыши.

Что дальше – неважно, все это выходит за пределы обзора прицела снайперской винтовки.

Полковник садится подле оружия и закуривает.

Он успевает скурить подряд пять или шесть сигарет, до тех пор, пока не слышит голос за спиной:

- Скажи, ты бы отличил – кто лежит на крыше, если бы сейчас пошел туда?

Короткий кивок.

- И как?

- Неважно, - голос хриплый от никотина, да и от промозглого ветра – Джим отмечает, что одет снайпер не по погоде легко – точно так же, как был одет, когда уходил из той квартиры в Ислингтоне. – Я всегда тебя узнаю.

Джим чувствует, что полковник врет. Сейчас, смотря в прицел винтовки – не был уверен. Не был уверен, что узнал. Боялся, что прав – видно по злому лицу.

- Скажи, кого ты хотел бы видеть там, на крыше?

Шустрые тонкие пальцы ерошат волосы.

- Пожалуй, Холмса. Может быть, даже обоих – для комплекта, ты не слишком хорошо выглядел после Белмарша.

Джим хмыкает, изящным движением поднося бинокль к глазам.

- Ты понял, что я имел в виду.

- Меня устраивает такой исход.

- Полностью? – Джим опускается на корточки рядом, мгновение смотрит на снайпера, а потом перебирается к нему на бедра, усаживаясь, обнимает за шею – холодные пальцы прижимаются к горячей коже и Себастьян вздрагивает, опуская глаза.

- Да.

- Лгун, - Мориарти качает головой. – В следующий раз это ты будешь валяться где-нибудь с простреленным черепом.

Он произносит это почти соприкасаясь с обветренными, резко пахнущими табаком, губами неверного любовника, обдавая теплым дыханием прохладную кожу.

Джим умеет возбуждать. Себастьян судорожно сглатывает и тут же на горло ложатся тонкие пальчики, проводя продольные линии, самую малость царапая.

- Ты всегда так хочешь меня, что я даже готов тебя простить. Ты всегда возвращаешься, и будешь возвращаться ко мне. Ты всегда будешь моим. Ты всегда будешь рядом. Любой, кто этому воспротивится – умрет. В том числе и ты. Ты понял? – пальцы, поначалу лишь легко скользившие по тонкой коже, на последнем вопросе оцарапали ее до крови, оставив три алые полосы.

Полковник кивает.

- Я не школьница, чтобы устраивать сцены ревности или объяснять очевидное. Ничего подобного не будет. Ты понял?

Полковник кивает, перехватывая руки Джима, по-прежнему терзающие шею.

- Я хочу, чтоб ты поимел меня прямо здесь…

- Я понял.

Джеймс улыбается и тихо стонет, жмется к ласкающим его рукам, вскрикивает, откидывая голову, подставляя горло острым тигриным клыкам.

Внизу, под домом напротив, собирается толпа людей, мечутся врачи.