- Ну, я к тебе прям как к дорогой проститутке – на Бугатти и при параде. – Джеймс действительно в костюме и при галстуке.

- Хорошо, что без букета.

- Да. Хотя была идея, - Джим весело улыбается. – Я вот не знаю, какие ты цветы любишь. А то, не сомневайся, приволок бы.

- Я не люблю цветы. – Себастьян впускает криминально гения в квартиру.

- Ну и отлично. Как спина?

Тигр тихо рычит.

- Я же искренне беспокоюсь, Бас. Совершенно искренне, - наклоняет голову к плечу, рассматривая комнату. – Жуть и антисанитария. – Подводит итог.

- Зачем пришел?

- А ты как думаешь? – Джим смотрит с удивлением. – Ты мне нужен. У меня, знаешь ли, дел по горло и, как выяснилось, я не могу дожидаться, пока у тебя гормоны перестанут играть.

- Ты издеваешься? – у полковника даже голос срывается от изумления.

- Давай я тебе кое-что расскажу, мой глупый тигр. Налей-ка выпить.

- Ты такую дрянь не пьешь, - снайпер достает из-под кровати бутылку недорогого скотча.

- Потерплю. Наливай.

- Так вот, что я хочу тебе сказать, Себ, - Джеймс еле заметно морщится, принюхиваясь к содержимому бокала. – Работы у меня много, ты знаешь. Времени мало. Ты мне нужен.

- Я знаю.

- Кто-то должен умереть, Себастьян. – Карие глаза смотрят с искренним изумлением – как можно не понимать очевидного? – Неужели не ясно?

Полковник нервно сглатывает, кивая:

- С тобой всегда так. Кто-то должен умереть.

- Нет, ты не понял. Должен, значит должен. Я умирать не хочу. Но могу – это даже было бы забавно.

- Чего ты от меня хочешь, Джим?

Мориарти недовольно морщится – всего на секунду, будто сдерживая злость на то, что снайпер не успевает следить за мыслями криминального гения. Неспешно снимает пиджак, изящные пальцы ловко расправляются с любимым полувиндзорским узлом шелкового галстука – плотная материя соскальзывает к ногам, потом он принимается за сорочку – белая ткань скрывает бледную кожу.

Наемник наблюдает за маленьким представлением.

Сорочка, уже выправленная из брюк, норовит соскользнуть с узких плеч, что, по всей видимости, немного смущает Джеймса.

Странно. Его еще можно чем-то смутить?

Шаг, еще один – Джим подходит к снайперу вплотную, упирается ладонями в плечи, настойчиво, надавливая, заставляет откинуться того на кровать. Моран вздрагивает, соприкоснувшись спиной с жесткой поверхностью кровати, но криминальный консультант не обращает на это внимания – на мгновение замирает, будто в нерешительности.

Короткий выдох – Джеймс мягко целует снайпера, на мгновение привычно вцепляясь ногтями в плечи, но тут же поджимает пальцы.

Киллер растерянно отвечает на поцелуй, не решаясь ни обнять, ни прижать, ни оттолкнуть гения.

- Что не так? – Джим зло смотрит на снайпера. – Что?!

- Не злись… Можно? – Мориарти осторожно кивает, не уточняя на что просит разрешения полковник.

Себастьян в мгновение оказывается сверху, прижимая своего хрупкого партнера к постели.

Джеймс напряженно дышит – коротко и поверхностно, худая грудь резко вздымается и опускается; странно, но он нервничает.

- Когда я заламывал тебе руки, припечатывал грудью к стене, когда сжимал твою шею, тогда ты не волновался. Когда я тебя брал почти насильно, там, где мне этого хотелось – твои глаза не смотрели так испуганно. Почему ты так реагируешь сейчас? – осторожно прикасается губами к тонким, аристократическим скулам.

Джим запрокидывает голову, подставляя горло. Шепчет:

- Говори.

Снайпер ухмыляется, довольно щурясь.

- Я тащусь от твоей нежной кожи, с твоего изящного тела, Джим.

- Продолжай…

- И даже с твоего хамского ко мне отношения я тоже тащусь… - трется носом о шею.

- Еще…

- Но вот откровенное насилие у меня никак не получается тебе простить, – отодвигается, усаживаясь на кровати рядом. – Иди ты к черту, Джеймс.

- Уверен?

Джеймс очарователен, когда выглядит вот так – вечно зализанные волосы слегка растрепаны, губа чуть закушена, немного ссутуленные плечи прикрыты тонкой тканью. Странное ощущение нереальности, эфемерности – Джеймс будто весь состоит из «чуть», «немного» и «слегка». Красивый, изящный – сейчас даже почти не заметно злого, стального отблеска в глубине темных глаз – длинные ресницы скрывают и его, и зыбкое, почти незаметное беспокойство, мелькающее молниями еще глубже.

Мориарти сдерживается – как всегда, за полуангельской внешностью бушует вулкан: Моран понимает, что только один неосторожный кивок или взгляд, движение или слово отделяют его от пули в голову. Ну, может быть пара слов.

- Это идиотизм, но нет… Не уверен.

- Отлично, - Джеймс соскальзывает с кровати на пол, попутно застегивая отделанные перламутром пуговицы. – Тогда жду тебя завтра, Бас. Завтра последний день большой игры. Финал.

- Стой. – Мориарти не реагирует, рассматривая свое отражение в зеркале продолжает приводить в порядок одежду. На старт…

- Джииим. – Снайпер чуть повышает голос, придавая интонациям больше требовательности. Внимание…

Криминальный гений тянется за пиджаком.

Марш.

Джеймс тихо, довольно вскрикивает, когда снайпер прижимает его лицом к стене. Перламутровые пуговицы разлетаются по гладкому, покрытому линолеумом полу. Жадные руки нещадно сжимают, мнут кожу.

- Ты нарвался, гений.

Джим знает.

Зубы больно сжимают кожу на плече.

Джим вскрикивает. Останется синяк.

Так – ему нравится. Меньше прелюдий.

Жестче.

Пальцы требовательно прижимаются к губам – он облизывает, смачивает слюной.

Второй рукой полковник расправляется с дорогущими брюками маленького пижона и с собственными джинсами.

Несколько бесконечно длинных мгновений – Себастьян подготавливает любовника, нетерпеливо двигая сначала один, а затем два пальца внутри достаточно узкой задницы.

- Чертов вечный девственник…

- Тебе ли жаловаться,- на выдохе.

Джеймса тоже раздражает эта задержка, но иначе никак – он знает, как это может быть больно.

Криминальный гений почти царапает стену – снайпер входит одним движением, быстро, и замирает, плавно покачивая бедрами, позволяя, зажатому между холодной стеной и горячим телом, молодому мужчине немного привыкнуть.

Чуткие пальцы впиваются в кожу – Джим опирается грудью о стену, заведя руки за спину, расцарапывая бедра партнера.

Сильный толчок – Моран с рыком вбивается в тонкое тело, обхватив одной рукой поперек торса, заставляя выгнуться; при каждом движении вперед небольшой член Мориарти трется о стену – чуть шершавые обои наверняка доставляют дискомфорт, аккуратная острая головка багровеет, истекая блестяще-мутной смазкой, на светло-бежевых обоях появляется влажное пятно.

Тягучий, будто нереальный поцелуй – Мориарти выгибает шею под каким-то опасным для жизни углом, Себастьян собственнически ласкает этот зачастую такой язвительный рот.

Консультирующий преступник пошло стонет, подмахивая бедрами. Вскрикивает, кончая; сперма оседает на стене жемчужно-белыми каплями. Ноги его, будто ватные, подгибаются и полковнику приходится удерживать партнера уже обеими руками. Джеймс цепляется за стену, ладони соскальзывают – снайпер давит на плечи, утягивая за собой на пол и вот уже Джим стоит на коленях, вжимаясь лбом в опертую на стену руку.

- Моран… - протяжно, кажется, даже жалобно.

Снайпер застывает на мгновение, притягивает любовника к себе для еще одного поцелуя, мелко вздрагивая кончает.

Через несколько минут Себ по-прежнему стоит на коленях, опустив голову, неровно дышит, облизывая губы. Джеймс во второй раз за вечер пытается привести свою одежду в порядок. Теперь это сложнее – сорочка лишилась почти всех пуговиц. Треплет блондинистые волосы.

- Хороший тигренок.

Киллер поднимается, застегивая джинсы, его хозяин легким шлепком по плечу заставляет его замереть – рассматривает спину. Пара шрамов точно останется.

- Кстати, - Джим меланхолично завязывает галстук, прикрывая отсутствие двух верхних пуговиц. Целыми остались две посередине – остальное можно скрыть пиджаком. Недовольно морщится – такой бардак в одежде ему отвратителен. – Куда идти я тебе сообщу завтра. Держи телефон при себе, будь добр.