И Мэнчан-цзюнь отправился в свой удел Се. До города оставалась еще сотня ли — а уж весь народ, и стар и млад, вышел ему навстречу. И Мэнчан-цзюнь, оглянувшись на Фэн Сюаня, сказал:

—      Только теперь вижу — что вы для меня купили!

—      У хитрого зайца,— сказал Фэн Сюань,— всегда три норы: только так удается ему избегнуть погибели. У вас же пока — всего одна, и вы еще не можете спать спокойно. Позвольте вырыть для вас еще две!

Мэнчан-цзюнь дал ему пятьдесят колесниц и пятьсот цзиней золота, и Фэн Сюань отправился на запад — в Вэйское царство.

—      Царство Ци,— сказал он царю Хуэй-вану,— изгнало своего сановника Мэнчан-цзюня за пределы страны. Тот из государей, что примет его первым, разбогатеет и будет иметь сильную армию.

И вэйский царь поспешил освободить для Мэнчан - цзюня высший после себя пост в государстве — а прежнего первого министра поставил главнокомандующим. После чего направил к Мэнчан-цзюню посланца с тысячей цзиней золота и сотней колесниц —пригласить его на должность. Но Фэн Сюань его опередил — дабы остеречь Мэнчан-цзюня:

—      Тысяча цзиней — щедрый подарок, а сотня колес¬ниц — почетный эскорт. И в Ци, надо думать, про это уже знают!

Вэйский посланец трижды приезжал к Мэнчан-цзю¬ню — но тот наотрез отказывался ехать.

А циский царь и его приближенные, прослышав о том, перепугались. И царь послал к Мэнчан-цзюню великого наставника — дабы преподнести ему в дар тысячу цзиней золота, две четверки коней с расписными колесницами и меч для ношения на поясе. И еще направил запечатанное письмо с извинениями:

—      Не умею править, и предки ниспослали мне наказание: я окружен льстецами и угодниками и провинился перед вами. Не стою того, чтоб вы мне служили,— и все же хотел бы просить вас взять на себя попечение над храмом моих предков, хотя бы на время вернуться в страну и взять на себя управление народом.

А Фэн Сюань дал Мэнчан-цзюню совет:

—      Почему бы вам не попросить у царя утварь для жертвоприношений, что осталась от прежних государей, и не поставить этот храм в своем уделе Се?

Когда же храм был готов, явился к Мэнчан-цзюню и доложил ему:

—      Вот теперь у вас есть три норы: можете спать спокойно и со всеми удобствами!

После этого Мэнчан-цзюнь несколько десятков лет был в царстве Ци первым министром и не имел за это время никаких неприятностей. И все благодаря расчетам Фэн Сюаня!

***

Циский царь направил к чжаоской государыне Вэй - хоу посланца — справиться о здоровье. Та же, прежде чем вскрыть царское письмо, спросила посланца:

—      Хорош ли у вас нынче урожай? Благополучен ли народ? Здоров ли государь?

—      Я удостоился от государя поручения быть к вам посланным,— сказал посланец с неудовольствием,— вы же, прежде чем справиться об его здоровье, спрашиваете меня об урожае и народе... Возможно ли сперва осведомляться о вещах ничтожных и лишь потом — о самом драгоценном?!

—      Ты не прав,— сказала царица.— Если не будет урожая — чем будет жить народ? А не будет народа — чем будет жить государь? Так можно ли, забыв о корнях, спрашивать о макушке?!

И, подойдя к нему ближе, спросила:

—      Есть у вас в Ци отшельник по имени Чжунли- цзы — как его здоровье? Ведь это какой человек? Есть у кого хлеб, нет ли — всегда накормит; есть у кого одежда, нет ли — всегда оденет. Он помогает государю кормить народ — так отчего же до сих пор не состоит у него на службе? А здоров ли Шэян-цзы? Ведь это какой человек? Жалеет вдовцов и вдов, печется о сирых и одиноких, поддерживает нищих и убогих, выручает нуждающихся... Он помогает государю сохранять народ — так отчего же до сих пор не служит? А здорова ли Инэр-цзы, что из рода Бэйгун? Отдала свои кольца и серьги, до старости лет так и не вышла замуж — и все ради того, чтоб прокормить отца и мать. Явила народу пример дочернего благочестия— так отчего же она до сих пор не приглашена ко двору? Если два таких мужа не состоят у вашего государя на службе, а такая женщина не принята при его дворе — то какой же он царь и отец своему народу?! Ну, а Цзычжун из Улина — этот жив еще? Ведь что это за человек? Государю не служит, с семьей управиться не может, с князьями дружбы не водит... Только являет народу пример никчемности. И его до сих пор не казнили?!

***

ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЦИ»

ЧАСТЬ 5

Су Цинь, увещевая циского царя Минь-вана, говорил ему так:

—      Я слышал, что нападение и война — не лучший путь и не стоит ему подражать. Даже с миллионной армией можно помериться силой в парадном зале. Даже полководцев, подобных Хэ Люю и У Ци, можно взять в плен во дворце. Стены в тысячу чжанов преодолеваются за пиршественным столом. Боевые колесницы в сотню чи рушатся на спальной циновке. Потому-то и говорят: когда Шан Ян принялся строить планы вместе с циньским царем, он составлял договоры, не вставая с циновки, обговаривал их между чашей и блюдом и завершал свои замыслы в парадном зале. А в итоге — вэйские полководцы попали в плен к цисцам, и циньский царь, не двинув ни единой боевой колесницы, получил земли за рекой Сихэ!

***

ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЧУ»

ЧАСТЬ 1

Тигр охотился на разных зверей и пожирал их. И вот как-то раз поймал лису.

—      Только не вздумай меня съесть! — сказала лиса.— Небесный Владыка прислал меня сюда начальницей над всеми зверями. Сожрешь меня — нарушишь его волю. А если не веришь — давай я пойду впереди, а ты ступай следом. Сам увидишь — посмеют ли звери, при виде меня, не разбежаться!

Тигр ей поверил — и пошел следом. Все звери, завидев их, разбегались кто куда. Невдомек было тигру, что звери разбегаются из страха перед ним, и он решил, что они и вправду боятся лисы!

***

ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЧУ»

ЧАСТЬ 2

Су Цинь, явившись в Чу, только на третий день добился приема у царя. Побеседовал с ним, простился и направился к выходу.

—      Вы для меня — как древний мудрец,— сказал царь.— И вот нынче, не посчитав тысячу ли за расстояние, приехали ко мне. И вдруг не хотите остаться. Хотел бы узнать о причине.

—      У вас в Чуском царстве,— ответил Су Цинь,— продовольствие дороже яшмы, а дрова дороже коричного дерева. Встретиться с вашим церемониймейстером так же непросто, как увидеть привидение. А уж встретиться с вами, государь, так же трудно, как с Небесным Владыкой. И вы хотите, чтоб я питался яшмой и готовил еду на огне из корицы, а ради встречи с вами — сносился с привидениями!

—      Ступайте в свои покои,— сказал царь.— Ваши слова для меня — как приказ.

***

ИЗ ГЛАВЫ «ЗАМЫСЛЫ ЧУ»

ЧАСТЬ 4

Чжуан Синь, покинув Чу, отправился в Чжао и про¬был там пять месяцев. А тем временем Циньское царство захватило чуские земли и города Янь, Ин, У, Чэнь и Шанцай. Чуский царь Сян-ван бежал в Чэнъян и пребывал там в бедственном положении. И тогда он отправил в Чжао конного вестового — за Чжуан Синем.

—      Хорошо, я приеду,— сказал Чжуан Синь.

Когда же он приехал, Сян-ван сказал ему:

—      Не сумел воспользоваться вашими советами — и вот до чего дошло... Как теперь быть?

—      Слыхал я пословицу,— ответил Чжуан Синь: — «Если увидел удирающего зайца — еще не поздно спустить на него собак. Если потерял овцу—еще не поздно заделать дыру в хлеву».

***

Было это давно. Стрелок Гэн Лэй и вэйский царь стояли вдвоем под высокой террасой и, запрокинув голову, смотрели на пролетающих птиц.

—       Чтоб вас потешить,— сказал Гэн Лэй,— могу натянуть и спустить тетиву без стрелы — и птица упадет сама!

—      Возможно ли подобное мастерство? — спросил царь.

—      Возможно,— ответил Гэн Лэй.

И вот, через мгновение, с востока показался гусь. Гэн Лэй спустил пустую тетиву — и птица упала камнем.

—      Возможно ли подобное мастерство! — воскликнул царь.

—      Это был подранок,— пояснил Гэн Лэй.

—      Как ты про это узнал? — спросил царь.

—      Летел он медленно,— сказал Гэн Лэй,— кричал тоскливо. Летел медленно — оттого что ныла старая рана. Кричал тоскливо — оттого что давно отбился от стаи. Рана еще толком не затянулась, а страх еще не прошел. Едва услыхал звон тетивы — из последних сил рванулся ввысь. Рана открылась —и он камнем упал на землю.