Всё лето 1236 года двигавшиеся из разных улусов151 орды провели в пути, а осенью «в пределах Булгарии царевичи соединились. От множества войск земля –стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные».
В ноябре 1236 года, прорвав укрепления на рубежах Волжской Булгарии, татары, уничтожая всё на своем пути, обрушились на булгарские земли, «силой и штурмом взяли город Булгар, который известен был в мире недоступностью местности и большой населенностью». «Избили оружием от старца до юного и до младенца, сосущего молоко, и взяли товара множество, а город пожгли огнем, и всю землю их пленили».
Войско, вторгшееся в Булгарию, шло под началом Субудая. Его тумены разорили и пожгли не только Великий город, но и Булар, Кернек, Сувар и другие города.
Угроза страшного вторжения нависла над Русью. Никогда еще она не ведала такого несметного и хорошо организованного войска.
В сентябре 1236 года, купец Василий Демьяныч Богданов вернулся с торговым караваном из Булгарии и тотчас поспешил к Васильку Константиновичу.
- Довелось мне многое изведать о войске татар, князь. О всяких их хитростях.
- Как же тебе удалось, Василий Демьяныч?
- Знать, Бог помог. В городе Буларе пришел ко мне византиец, прозвищем Плано Карпини, и рассказал, что по просьбе римского папы Иннокентия Четвертого ездил в ставку великого хана, и теперь возвращается в Византию. Он-то и решил поведать мне об ордынском войске.
- Любопытно, - заинтересованно глянул на купца Василько Константинович. – И почему этот Карпини надумал тебе об этом рассказать?
- Вот и я его об этом спросил. Он же ответил, что Византия и Русь одной православной веры, и он не хочет, чтобы Русь оказалась под игом воинов ислама. Поспеши, купец, в свою отчизну и расскажи своим князьям о военных повадках и ухищрениях ордынцев. Пусть знают, к чему готовиться. И вот что мне византиец поведал: «Чингисхан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один десятник, а во главе десяти десятников был поставлен один сотник, а во главе десяти сотников был поставлен один тысячник. Когда же орда находится на войне, то если из десяти человек побежит один, то весь десяток умерщвляется. Если татары не отступают сообща, то всех бегущих убивают. А бывает и так. Если один воин из десятка вступает в бой, а девять остальных того не делают, то всех девятерых уничтожают.
- Жестокий обычай.
- Жестокий, князь. Коль один татарин из десятка попадает в полон, а другие девять его не освобождают, то всех рубят саблями. Каждый воин имеет по два или три лука и три больших колчана со стрелами, один топор и веревки, дабы тянуть осадные тараны. Остальные же имеют острые, кривые сабли. Есть у татар не только шеломы и латы, но и прикрытия для лошадей.
- Прикрытия для лошадей? Из чего ж они сотворены?
- Из кожи, князь. Для оного они берут три или четыре ремня, сделанные из бычьей кожи, шириною в ладонь, заливают их смолой и связывают узкими ремешками.… У многих татар имеются копья, но не такие, как у нас, а с крюками, коими они стаскивают противника с седла. Длина их стрел достигает без малого два аршина. Железные наконечники весьма остры и режут с обеих сторон, наподобие обоюдоострого меча. Ордынцы всегда носят при колчане терпуги - напильники для заточки стрел.
- Ну, терпугами и стрелами нас не удивишь…А что еще тебе необычного византиец поведал?
- О том, как ордынцы переправляются через реки. У нас на Руси такого не увидишь. Ордынцы набивают кожаные мешки походной пищей, оружьем, седлами и одеждой, затем привязывают их к конским хвостам и тянут лошадей в воду. Ухватившись за гриву, они плывут рядом с конями, и выбираются на берег.
Когда татары идут на врагов, то каждый из них бросает в своих противников три или четыре стрелы. И коль они убедятся, что не смогут победить неприятеля, то отступают вспять. И это они делают ради одурачивания, дабы враги преследовали их до тех мест, где они устроили засаду. Здесь коварные ордынцы окружают неприятеля и уничтожают.
- В такие половецкие ловушки мы уже не раз попадали. Выходит, и татары их применяют.
- Применяют, князь. В сечу же, в отличие от наших полководцев, их военачальники не ходят. Никогда не ходят.
- Берегут свои головы, отсиживаются? Однако не такие уж и храбрецы ханы, мурзы и темники. Прятаться за спинами своих воинов - бесславие для русского князя. А твой византиец ничего не перепутал?
- Нет, князь. Он сам был очевидцем одной из битв. Во время сечи хан, мурзы и темники стояли одаль и имели рядом с собой множество конных юношей, а также женщин и детей. И, кроме того, вокруг вождей на сотнях лошадей были прикреплены чучела, изображающие воинов.
- Однако, - усмехнулся Василько Константинович. – На какие токмо уловки не идут ордынцы. Коварный народ. У них и без того войск хватает, а тут еще и чучела на коней сажают. Гляди-де, какое у нас великое войско.
- И другое, князь. Когда начинается битва, татары посылают вперед своих пленников из других народов - с копьями, стрелами и саблями, и приказывают: сражайтесь насмерть, иначе всех на куски порежем. Бывает, даже женщин перед своим войском выставляют.
- Какое же изуверство! – с негодованием воскликнул Василько Константинович. – Ничего нет подлей.
- Есть и другая особенность, князь. Ежели у нас полки правой и левой руки стоят на виду всего войска, то татары скрытно посылают вправо и влево по два-три тумена, затем, в разгар боя, их передовые отряды вдруг начинают отступать, и бегут во всю прыть. Противник ликует, устремляется в погоню, полки отделяются друг от друга, и вот тогда темники выводят свои скрытые тумены, берут в кольцо врага и всех истребляют.
- Вот здесь у татар есть чему поучиться. Перемещения их войск хотя и каверзны, но хитроумны. Полагаю, надо бы взять это на заметку всем князьям, дабы избежать всяких неожиданностей… А про осаду крепостей византиец тебе рассказывал?
- Да, князь. Крепость татары окружают со всех сторон и идут на приступ большими силами. И приступ сей они не прекращают ни днем, ни ночью, дабы обескровить и измотать противника. Защитникам крепости некогда даже передохнуть, а вот многие ордынские тумены в это время отдыхают, ибо в осаду обычно идет лишь третья часть войска. Но опять-таки, ордынцы допрежь всего кидают на стены крепости тысячи невольников. Тех же, кто идет со страхом, они умерщвляют, и мостят их телами рвы. Их жесткость беспредельна. Зачастую ордынцы убивают невольников, вырезают из них жир и в растопленном виде поливают им стены крепости, а затем пускают на них огненные стрелы. Луки у них огромны, в рост человека. К древкам стрел татары прикручивают по клочку промасленного войлока. Подле каждого лучника стоит воин-зажигальщик с кремнем и огнивом. Но и это не всё. Некоторые стрелы ордынцы снабжают пугающими свистульками, в виде маленьких трубочек из глины, кои при полете стрелы издают устрашающий вой.
Есть у татар и осадные орудия, кои они называют пороками и таранами. Из пороков они метают тяжелые каменные глыбы и зачастую пробивают им ворота крепости. Таран же – это громоздкое бревно, с заостренным концом, окованным железом. Его несут на цепях десятки воинов, раскачивают несколько раз и таранят стену. Как поведал византиец, с помощью пороков и таранов татары взяли свыше сотни городов. Для примера византиец назвал город Нишабур, на кой татары обрушили триста пороков, из коих выпустили три тысячи каменных глыб и семьсот горшков с горящей смолой.
- Сие не могли придумать эти варвары. Еще три века назад подобные пороки применяли греки и римляне при осаде крепостей. Татары же искусно переняли сей навык.
- А бывает, князь, - продолжал Василий Демьяныч, - что некоторые города ордынцы захватывают и без боя. Подъезжают к стенам и предлагают горожанам сдаться, обещая всяческие милости. Осажденные верят и прекращают оборону. Тогда татары говорят:
«Выйдите, чтобы сосчитать вас, согласно нашему обычаю». И когда горожане выйдут, то татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, кроме тех, кого хотят иметь рабами, уничтожают. Женщин же и девушек, и даже маленьких девчушек зверски насилуют.
