- Елизавета Иннокентьевна, - поинтересовался он, - вам нездоровится?
- Всё в порядке, - коротко ответила она. - Всё хорошо.
Позже она узнала, что это был чекист.
Состояние повторялось неожиданно, но уже без слов и не было столь болезненным:
Когда, в тридцать шестом, не стало отца - где-то было.
Когда она проходила мимо ворот детского дома на Таганке - где-то было.
Всякий раз, когда видела чёрный воронок - где-то было.
Когда читала о тех, кто реабилитирован - где-то было.
Когда проходила мимо ресторанчика "океан", где они с мужем были перед его гибелью - где-то было.
А несколько дней назад, в Японии, где Елизавете вручали императорскую премию, она столкнулась с полноватой женщиной с пухлыми губами и рыжими волосами, собранными на макушке - где-то было. И в мозг, как когда-то шептали слова: "Доброго вам солнца!" Лиза замерла, а женщина поклонилась и, загадочно улыбнувшись, прошла мимо. Нет, явно, никаких сомнений. Елизавета её где-то видела. Это не просто дежавю, а действительно так. Елизавета решила заговорить с ней, но, оглядевшись, её не увидела. Она словно исчезла, испарилась...
- Вам звонят, - вывел её из оцепенения таксист, кивнув на сумочку.
- Что? - Елизавета прислушалась. Точно. Из сумочки доносилась весёлая мелодия. - Никак не могу привыкнуть. Алло, слушаю.
- Лиза, - раздался встревоженный девичий голос. - Я в аэропорту. Ты где?
Так получилось, что после смерти отца в России из их семейства оставалась только Лиза. Теперь, семья разрослась и сложила творческое направление Вересковых: Дочь пианистка, сын архитектор. Из семерых внуков, два художника, композитор, драматург, поэтесса, актриса и балерина. А из пра... впрочем, эту приставку Елизавета не любила и называла их внуками второго поколения, их шестнадцать, и все они пошли по творческому пути. Появились внуки третьего поколения, но они ещё малы. И уж так сложилось, что все внуки второго поколения называли Елизавету только по имени. Иришка же была особенной. Только она, как некогда сама Елизавета, с двух лет держала в руках скрипку, и теперь, в свои девятнадцать, имела большие успехи.
- Мне не хотелось никого беспокоить, - оправдывалась она. - Я взяла такси.
- Лиза, ну ты как маленькая, - раздражалась Иришка. - Сама учишь нас, держать осанку, правильно говорить, не менять фамилию, словом, соответствовать титулу. А сама на такси ездишь.
- Не сердись, Иришка.
- Да не сержусь я, за тебя обидно. Ты далеко?
- Уже подъезжаю.
- До встречи. Скоро буду.
Такси тронулось с места.
- Серьёзная, - сказал водитель, кивнув на телефон.
- Беспокоится.
- Понятно. Я вас сразу узнал. В новостях о вас много говорят. Видел, как вас в кремле награждали.
Наград у Елизаветы за всю жизнь скопилось немало. Дочь, Настя, шутит, что впору музей открывать.
- Красиво у вас получается, - восторженно продолжал водитель. - Я хоть и в классике не очень, но ваша музыка меня успокаивает. Прямо за душу берёт.
- Спасибо, - поблагодарила Елизавета.
- Можете для матери автограф оставить? Она по вам с ума сходит.
- Есть на чём?
Водитель открыл бардачок, но там ничего подходящего не оказалось. Он принялся лихорадочно осматривать салон, но Елизавета его остановила.
- Ведите машину, - сказало она. - Я что-нибудь придумаю.
Достав из сумочки авторучку и карманный календарик со своим изображением, она размашисто поставила подпись на обратной стороне и протянула водителю.
- Вот спасибо! - поблагодарил он, пряча трофей в нагрудной карман. - Жена удивится, что я саму Елизавету Верескову подвозил!
- Здесь направо.
- Знаю. Вы могли бы адрес не называть. Кто же не знает ваш особняк.
Автомобиль остановился у ворот её дома. Елизавета снова полезла в сумочку.
- Нет, что вы, - замахал руками водитель. - Денег не надо. Было очень приятно вас подвести, да и автограф дорогого стоит.
- Благодарю.
Попрощавшись с таксистом, Елизавета вышла из машины. У порога её встретила Анастасия.
- Мам, я беспокоилась, - сказала она. - Тебе надо беречь себя.
- Не переживай, - улыбнулась она. - Всё в порядке.
- Гости скоро соберутся.
- Я же сказала, никаких гостей.
- Я знаю, мам, - Будут только наши и Веригины.
С Веригиными Елизавета дружила с юности. Профессор, покойный, ей во многом помогал, и она с особым трепетом относилась к их семье.
- Тогда ладно, - смягчилась Елизавета. - Я к себе.
- Я тебе на столик почту сбросила, - сказала Анастасия. - Поздравлений столько - за неделю не перечитаешь. Даже от президента есть.
- Хорошо, - кивнула Елизавета. - Посмотрим.
Поздравлений было действительно много. От руководителей зарубежных стран, министров, работников культуры и простых россиян... Президент России также спешил поздравить её с днём рождения. В течении часа Елизавета неторопливо перечитывала открытки, откладывая прочитанные в отдельную стопку. Немного устав, она хотела уже отложить чтение, как внезапно увидела открытку с очень знакомой картинкой. Ну да, это же окна того самого ресторанчика. Елизавета развернула открытку и замерла: ей были знакомы эти слова, но как? Кто? Открытка была без подписи. А может, ей это только кажется и она читает совсем не то, что написано? В этот момент дверь тихонько открылась и на пороге появилась Настя.
- Мам, ты занята? - шёпотом спросила она. - Гости собираются.
- Подойди сюда, дочка, - слабым от волнения голосом попросила Елизавета.
- Ты меня пугаешь, - встревожилась дочь. - Что-нибудь случилось?
- Прочти, пожалуйста.
Анастасия взяла из её рук конверт и бегло прочла.
- Фуф, - облегчённо вздохнула она. - Я думала, невесть что, а тут белиберда какая-то. Это даже не поздравление. Пошутил кто-то.
- Прочти вслух.
Елизавета откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза.
- Хорошо, - удивлённо пожала плечами Настя. Вновь раскрыв конверт, она медленно произнесла:
- Доброго вам солнца!
