Всё ещё пребывая в оцепенении, Лиза на миг опустила голову, а когда подняла, место напротив пустовало. Рядом, улыбаясь, с большим пакетом в руках, стоял официант. Вот, значит, как. Лиза уныло оглядела сервировку. Пожалуй, пенсии не хватит. Но у неё не было иного выхода, как произнести:

- Счёт, пожалуйста.

- Всё оплачено.

- Когда?

- Двое суток назад, когда и был заказан столик.

- Двое суток, говорите, - недоверчиво пробормотала она. - Но ведь это невозможно? Хотя... чему я удивляюсь.

Официант не уходил.

- Что-нибудь ещё? - спросила Лиза.

- Я должен выполнить поручение.

С этими словами, он протянул ей пакет.

- Что там?

- Подарок ко дню вашего рождения.

Лиза на миг закрыла глаза. Совсем забыла, что сегодня тринадцатое сентября, день её рождения! Заглянув внутрь пакета, она обомлела. Леденящий холод пронзил тело до костей. Перед ней лежал знакомый футляр! Неужели? И действительно, в футляре оказалась её скрипка.

- Как она к вам попала? - Дрогнувшим голосом спросила Лиза, не глядя на официанта.

- Передала дама, заказавшая столик.

У Лизы зашумело в голове. Что это? Бред, сон, наваждение? Или она сошла с ума и всё происходящее лишь галлюцинации? Ей рассказывали о таких случаях.

Она провела рукой по струнам. Надо же, те же струны. Без сомнения, это та самая скрипка. Весьма осязаемая. Лизе понадобилось немного времени для того, чтобы прийти в себя.

Чувствуя присутствие официанта, она спросила:

- Что дальше?

- Сыграйте, пожалуйста, - попросил он.

- Я не могу.

- Пожалуйста. - повторил он.

Легко сказать, сыграйте. Она более полувека не брала инструмент в руки. Лиза поднялась, взяла скрипку, украдкой оглядела зал и, выдержав паузу, приложила к струнам смычок. Полилась музыка. Та же мелодия, что некогда в её исполнении покорила Вену, наполнила зал небольшой забегаловки на Чистых прудах. Лиза играла уверенно и легко. Она чувствовала себя так, словно и не было полувекового перерыва и она каждый день играла в оркестре. Ей стало так тепло на душе, что хотелось играть и играть... Лишь исполнив без перерыва пять номеров, Лиза смогла остановиться. В зале стояла полная тишина: не ходили официанты, не стучали вилки, не звенели стаканы... Все замерли, как заворожённые. Казалось, было слышно, как стучали сердца. И вдруг, в едином порыве, раздался шквал давно забытых аплодисментов. У Лизы ком подкатил к горлу, глаза заволокло пеленой слёз, но она сделала вид, что ничего особенного не случилось, молча поклонилась, забрала скрипку и направилась к выходу. Дорогу ей преградил человек в дорогом костюме.

- Благодарю вас, - произнёс он, протягивая ей конверт. - Я хозяин этого заведения. Вы доставили несказанное удовольствие.

- Что это? - Спросила Лиза.

- Гонорар.

- Не нужно.

- Непременно нужно, - настаивал он. - И ещё, я бы хотел попросить повторять такое хотя бы раз в неделю. Поверьте, люди очень истосковались по настоящему искусству.

* * *

- Пошли быстрей, скоро начнётся.

Пожилая дама в стильной одежде чуть ли не силком тащила за собой подругу, одетую в более простой наряд.

- Да я всю жизнь с детьми проработала, - сопротивлялась та. - Что я, музыки не слышала? Да и не по карману мне в такие заведения ходить.

- Зато мне по карману, - не унималась дама. - Благодарить ещё будешь. Машка, сколько лет мы знакомы?

- Лет тридцать.

- Вот именно. Ты ведь хорошо меня знаешь. Скажи, я что-нибудь понимаю в классической музыке?

- Нуууу, - замялась Машка.

- И я о том же. Так вот, представь, что даже меня насквозь прошибло!

- Натах, ты шутишь?

- Скажешь это потом. А я хочу на тебя посмотреть, что с тобой будет. Радость тебе хочу доставить, понимаешь? А то живёшь, как скряга на пенсии.

- Я и есть на пенсии.

- Ой, ради бога, не напоминай.

Подруги успели вовремя. Официант проводил их к заранее забронированному столику и принял заказ.

- А почему так много людей и многие стоят? - шепнула Маша.

- Сегодня четверг, а она в этот день концерты даёт.

- Да кто она?

- Сейчас увидишь.

Прошло несколько минут, и люди расступились, освобождая место у столика в центре зала. К нему ровной походкой подошла старушка в зелёном берете. В руке у неё был сиреневый футляр для скрипки. Скинув зелёный плащ, старушка извлекла инструмент, вежливо поклонилась, выдержала паузу и заиграла. Маша была поражена красотой исполнения. Мелодия словно исходила откуда-то сверху, завораживая душу, наполняя её магической лёгкостью. Композиции следовали одна за другой: одна, вторая, третья... Маша никогда не слышала такой игры, тем более вот так, вживую. Но не только это поразило её. Музыка была такой, от которой чем-то тёплым теребило внутри, нарушая привычный покой. Вдруг вылилось, как её, совсем кроху, привели в кабинет с бело - голубыми стенами и строгая женщина в очках, оглядела её и спросила:

- Тебя как зовут, девочка?

- Анастасия, - тихо ответила она.

Женщина задумалась, поправила очки, обошла Настю вокруг и произнесла:

- Теперь ты Маша Кудрявцева, поняла? А буржуазное прошлое забудь, ясно?

Сказала она таким голосом, что девочка испугалась и тихо прошептала:

- Ясно.

Внезапно, Маша похолодела. Из задворок памяти пришла ясность. Маша вспомнила, что напоминали ей эти звуки. Это были звуки детства.

- Мама!

Забыв о возрасте, она вскочила со стула и подбежала к столу. Старушки уже не было. Погрузившись в себя, Маша не заметила, как музыка кончилась и старушка удалилась. Сопровождаемая недоумёнными взглядами, Маша опрометью выбежала наружу. Торопились прохожие, проезжали мимо автомобили, но среди них не было старушки со скрипкой. Вслед за ней выбежала подруга.

- Ну, Машка, - задыхаясь от неожиданной пробежки, сказала она, - ты даёшь. Я ожидала какой-то реакции, но чтоб такое! Ты меня поразила.

- Меня зовут Анастасия, - ответила Маша, выпрямив спину.

- Да я в курсе, подруга, - Что с тобой?

- Это была моя мама.

Адреса её никто не знал, и подругам ничего не оставалось, как дождаться четверга и поговорить со старушкой. Но в назначенный день она не пришла, как не появилась в следующий четверг. Не было её и через месяц... Вообще, не было. Никто не знал, кто она, откуда появилась и куда пропала. Словно её и не было никогда.

* * *

Молодой таксист в клетчатой кепке остановил машину у пешеходного перехода. Маленькая сгорбленная старушка в коротком пальто медленно переходила дорогу. Сидя на переднем сиденье, держа на коленях скрипку и сумочку, Елизавета почувствовала, как внутри пронёсся холодный ветерок: где-то было. Состояние знакомое. Лизе не раз приходилось сталкиваться с ним. И всегда оно было ярким и запоминающимся. Сильно или не очень. Впервые она пребывала в нём на фестивале в Вене, в тридцать четвёртом году. Пожалуй, самое сильное и болезненное. После выступления ей захотелось пить, и она прошла в банкетный зал, где для участников были расставлены напитки. Успев сделать несколько глотков, она заметила двух человек, по виду японцев, Они улыбались и направлялись к ней. Поначалу Елизавета не придала этому значения. Может, просто прогуливаются. Но японцы шли именно к ней. И пусть идут, что тут такого? Но внезапно Елизавету обдало ледяным потоком, словно холодный вулкан взорвался внутри: где-то было. Она ничего не могла понять, и, едва не уронив бокал, стояла как вкопанная. Появилось предчувствие чего-то страшного. Время замерло, двигаясь еле-еле, а в мозг кто-то ровным голосом шептал слова: "Исходные данные не должны быть нарушены".

"В воду что-то подсыпали, - мелькнула первая мысль. - Что теперь будет?"

"Исходные данные не должны быть нарушены".

Слова повторились вновь и звучали как предупреждение. Захотелось бежать, всё равно куда, только бы подальше от этого места. Елизавета поддалась порыву. На глазах изумлённых японцев, которым оставалось до неё несколько шагов, она резко развернулась, вышла из зала и скрылась в дамской комнате. Елизавета долго стояла перед зеркалом, сжимая пульсирующие виски. Лишь когда боль унялась, она покинула комнату. К ней уверенным шагом приблизился подтянутый человек в строгом костюме.