- В городе под этим титулом больше известен ты, - отозвался Миоци.

- Давай подеремся? Как раньше, - расхохотался Игэа. - Только, чур, ты опять привязываешь правую руку - чтобы все было по-честному... А что это за маленький домик?

- Я здесь живу.

- Живешь? Тут? А тот дворец?

- Тот - для гостей. Которые выливают в ванну половину благовонных масел.

Игэа осторожно перешагнул деревянный порог и ступил на простые травяные циновки.

Навстречу им выбежал Огаэ, держа в руке зажженный светильник, и склонил голову под благословение жреца.

- Всесветлый да просветит тебя. Ступай читать вечерние гимны.

Ли-шо-шутиик взял из рук мальчика светильник и повел гостя в главную комнату, предназначенную для молитвы, чтения и бесед.

- Да, - только и сказал Игэа. - У меня дома побогаче будет.

На полу лежали все те же циновки из травы, в искусно плетеной корзине стояли свитки - на них поблескивали золотые застежки,- единственное золото, если не считать светильника на алтаре перед очагом.

Миоци отодвинул висящие шторы из тонких пластинок дерева священного дерева луниэ - еще один предмет роскоши - запах луниэ отпугивал мошек и прочих тварей - и сказал:

- А здесь живет Огаэ. Видишь, у него есть и матрас с сеном, и простыня, и шерстяное одеяло.

- Ты меня очень удивляешь, нечего сказать, -покачал головой Игэа.

- Хочешь, оставайся на ночь здесь - наверху есть комната с неплохой периной.

- Твоя?

- Нет, для гостей...

- Погоди, а кого ты держишь здесь? Рабов? - спросил Игэа, заглядывя в соседнюю дверь - на полу пустой комнаты лежали доски, едва прикрытые грубым полотном.

- Нет, не рабов, - ответил Миоци, с трудом сдерживая смех. - Это моя спальня.

В гостях у Игэа

Отправившись на следующий день в путь, когда уже опустилась вечерняя прохлада, Миоци и Игэа к полуночи достигли излучины реки. Повозка катилась через низины, уже начинавшие затягиваться мглистым туманом, через который то и дело просвечивали огни костров, казавшиеся размытыми - будто на них смотрели сквозь слезы.

Наконец, они выехали на холм.

- Вон в ту сторону, - Игэа указал вознице на большой двухэтажный каменный дом, с многочисленными флигелями, пристройками и огромным садом, тянувшимся вдоль темных вод реки.

Кони заржали, и повозка весело подкатилась к воротам. Навстречу им выбежала высокая женщина, закутанная в покрывало. Игэа бросился к ней навстречу и заключил ее в объятия.

- Аэй, - промолвил он, - родная.

- Игэа! Ты жив!

- Да - благодаря ли-шо-Миоци.

Игэа подвел жену к Миоци.

- Всесветлый да просветит вас, - произнес жрец обычное благословение.

Аэй упала на колени и хотела поцеловать руку Миоци, но тот не позволил ей.

- Я - только служитель Всесветлого, - сказал он, поднимая ее.

- Вы спасли Игэа и всех нас, мкэ ли-шо-Миоци! - со слезами на глазах воскликнула женщина.

- Пройдемте в дом, - пригласил хозяин.

...Пока Аэй показывала Миоци отведенные ему покои - с коврами и подушками - на улице слышался нестройный шум голосов, радостные восклицания и причитания.

- О, Небо, - вздохнула Аэй, ставя зажженный светильник на плоский камень у очага, и улыбнулась.- Не дадут хозяину даже войти в дом!

Игэа, оставив окружавших его рабов, поспешил к гостю.

- Ну, как тебе твой новый скромный ночлег? Я предлагаю поужинать, а потом посидеть у костра, поговорить... как раньше.

- Очень хорошо, - согласился Миоци.

- У нас уже есть один почетный гость, - сказала конопатая рабыня, в просторных сенях подавая им воду для омовения и полотенце.

- Вот как? Еще почетнее, чем тот, которого я привез? - засмеялся Игэа.

- Уж и не знаю. Это - сам ло-Иэ.

- Иэ?!- воскликнул Миоци. - Я никак не ожидал его у тебя встретить.

- Отчего же? - хитро заулыбался Игэа.- Ты опять начинаешь наш старый спор о том, кто его любимец?

- Он... то есть, ло-Иэ, часто у тебя бывает?

- С тех пор, как он пришел с тобой в Тэ-ан - часто.

- И я никогда не слышал от него о тебе!

- Знаешь, я сам просил не говорить... пока ты не спросишь. Не знал, нужны ли тебе в твоей новой жизни старые сомнительные друзья.

- А Зарэо - он тоже хорошо тебя знает?

- Видишь ли - врач всем нужен. Меня часто приглашают и в дом Зарэо. Это ведь он позвал тебя ко мне на помощь?

- Да, он... Как странно - ты, оказывается, часто бывал в Тэ-ане, но ни разу не давал о себе знать.

- Я не знал, скажу правду, будешь ли ты доволен моим новым появлением в твоей жизни.

- Почему же нет?! - возмутился Миоци.

- Извини, теперь я вижу, что ошибся. Извини. Ты ведь слышал на суде обо всех моих заслугах - я почти что из сэсимэ, да и к тому же не привык праздновать дни Уурта, а ты - член Иокамма, второй великий жрец Шу-эна Всесветлого после престарелого ли-шо-Оэо... Я не хотел ставить тебя перед тяжелым выбором - вспомнить старую дружбу или повредить своей карьере.

- О чем ты, Игэа? - возмутился Миоци.- Разве мы не были лучшими друзьями в отрочестве и юности? Разве не клялись друг другу в дружбе навек?

- О да! - кивнул Игэа.- Я думал, что эти детские клятвы остались в Белых Горах. Люди меняются после посвящений. Ты сам знаешь. Превращаются иной раз в недосягаемых полубогов. A разве полубоги дружат со смертными? - он коротко рассмеялся.

- Ты в обиде на меня за что-то, Игэа?

- Какая может быть обида после твоего "Эалиэ!" в Иокамме...

- Значит, обида была? - продолжал допытываться Миоци.

- Глупость, ребячество... Ты не отвечал на мои письма. Был занят подготовкой к посвящениям. Я писал тебе в каждую новую луну - писал год, два... а потом перестал.

- Письма... - пробормотал Миоци, припоминая.- Точно, ты же писал мне, и звал на свадьбу с Аэй.

- Да. А ты не приехал. И не ответил. Я решил, что ты презираешь мой не-белогорский образ жизни, и перестал тебе докучать... Да ладно!- горько усмехнулся Игэа.

- Пойдемте, пойдемте же в гостиную, - подбежала Аэй к ним.

Они вошли в горницу, устланную коврами, алыми, какие ткут только на островах Соиэнау.

- А вот и второй почетный гость! - весело поприветствовал ученика Иэ, сидевший на самых лучших подушках во главе накрытого стола.

- Приветствую тебя, учитель Иэ, - произнесли хором Миоци и Игэа и вместе поклонились - как будто это было много лет назад, когда они прибегали в его хижину в Белых Горах.

- Дети, дети!- Иэ встал и обнял их.- Один по-прежнему упрям, другой - по-прежнему горд. Если бы ты согласился, Игэа, на то, чтобы я сказал Аирэи о том, что ты неподалеку, ты мог бы избежать и тюрьмы, и суда.

- Все закончилось хорошо, ло-Иэ. Если бы не Аирэи, на месте моего имения уже полыхал бы темных огонь. Прости мои злые слова, ли-шо-Миоци!

Он протянул ему руку - левую, живую. Миоци ее пожал.

- Благослови нас, служитель Всесветлого, - сказал Игэа.

- В присутствии старшего младший не должен благословлять, - Миоци поклонился Иэ.

- Благослови домочадцев Игэа, ли-шо-шутиик, - произнес Иэ.

- Велик Всесветлый и свет его да преумножится под кровом твоего дома, Игэа Игэ, - сказал Миоци, и они облобызались, как того требовал обычай.

Аэй снова низко поклонилась Миоци и все-таки успела поцеловать его руку.

Вслед за ней стали подходить многочисленные домашние Игэа - тоже целовать ему руку. Миоци не знал, куда деваться, но выхода не было. Рабы и рабыни с горячей благодарностью припадали к руке человека, спасшего их господина от Уурта Темноогненного. Закончив, они затянули какую-то протяжную песню.

- Я не могу есть мясо в эти дни, - начал Миоци, глядя на огромное поднесенное ему блюдо, от которого исходил аромат баранины.

Иэ тронул его за локоть:

- Не обижай их.

- Ты тоже вкусишь, ло-Иэ?- растерянно спросил Миоци.

- Да, непременно. Они так рады нам. Ты сможешь ничего не есть завтра.

- Не получится - завтра ты тоже остаешься у меня. Ничего не будешь есть только начиная с послезавтра, - сказал Игэа.