- Они должны знать, что их ждёт! - упрямо возразил звездочёт.
- Они будут знать, - сказал его собеседник. - Не для того ли мы начали все это, чтобы они не знали? Когда придёт время, они придут домой. Все, включая и те расы, что уцелеют на этой земле.
- И что они будут делать, когда придут? - горько спросил лысый мужчина, все еще промокая кровь с лица и под носом. - Плясать ритуальные танцы вокруг навигационного оборудования? Разводить костры в рубке?
- Это вряд ли.
- Я ухожу. И со мной уходят те, кто должен сохранить великие знания для тех, кто придёт потом.
- А ты думаешь, твой новый народ-хранитель не исказит правды? - засмеялся тот, кем сейчас была Лаитан. - Думаешь, тебе удастся просчитать все поколения, среди которых не затаится предатель, властолюбец, гордец или трус?
- Что ты хочешь этим сказать, капитан?
- Только то, что ты и твои дети, возможно, однажды будут ненавидеть моих детей, убивая их и истребляя. Хотя для всех остальных, безусловно, вы окажетесь несправедливо обвинёнными, а мы - изгнавшими вас прочь имперцами.
- Этого не будет!
- Будет все то, что только может быть.
- Складывайте свои легенды и басни, люди с золотыми глазами. А я и мои соратники пронесём правду через тысячи лет!
Лаитан очнулась, придержавшись за каменную осыпь, на которую её кто-то усадил, пока она была в трансе. Потом женщина подняла голову и посмотрела вверх.
- Мы должны попасть вверх, - сказала Медноликая, - если мы не придём сами, нас никто не выпустит отсюда живыми. Не горы, так те, кто носит мягкие сапоги.
Киоми и Надира переглянулись, временно оказавшись на одной стороне, размышляя о том, не двинулась ли умом их госпожа.
- Пойдём, - Семь Стрел положил руку на плечо Ветрису, и тот с удивлением почувствовал, как путы на запястьях исчезли, словно их и не было. - Пятеро решили, что ты можешь им помочь. И твоё ненужное геройство, хоть и оценённое по достоинству, станет окончательно ненужным.
- Я рад оказать посильную помощь в благодарность за спасение, - проговорил Коэн, растирая запястья. - Но в чем?
Провожатый повернулся и, не говоря ни слова, направился к проёму в скале, выводящему прочь из зала. Ветрис выругался на наречии Долины, и двинулся за ним, радуясь, что в этот раз передвигается без мешка. Молчаливость и загадочность горных жителей начинали его выводить из себя, но сорваться - значило, подвести всех своих безымянных и долинцев. "Почти так же с кочевниками, спаси Луна, - вспомнил встречи со степняками Ветрис. - один шаг в сторону от ритуала - и вспарывание живота покажется желанной пыткой".
Через несколько минут, показавшихся долгими, как часы, они вышли в большую расщелину, где чувствовался холод и воздух был свежим, насыщенным ароматом камня и воды. Внутри, в кольце костров и сделанных из дерева рогаток мычали недовольные уккуны и сидели на земле корчившие грозные рожи тхади, обезоруженные и связанные.
- Клянусь Отцом... - буркнул Ветрис, - я уж думал, что этих вонючих тварей сожрали духи.
- Ты про людей? - заинтересованно спросил Семь Стрел, неожиданно выказав свою способность проявлять эмоции.
- Нет, про уккунов, - варвар вспомнил, как первые дни с непривычки ломило спину, и скрестил руки на груди. - Они действительно воняют, особенно, если испугаются. И умудряются делать кучи размером с себя.
Горец улыбнулся.
- Поговори с этими людьми, и объясни, что мы не желаем им зла. Они убили троих воинов, когда мы попытались их пленить, и, если до утра не удастся с ними договориться, придётся уничтожить.
"А чего ждать? Расстреляйте их сейчас, - хотел было сказать Коэн, но потом одумался. Порыв избавиться от слуг Морстена был хорошей идеей, ослабляющей Повелителя Тьмы. - Но что, если он выжил, и почувствует их гибель? Если он может видеть их глазами, как Коэн - глазами своих Безымянных? Нет, тут лучше поступить миролюбиво".
- Прежде чем я поговорю с ними, - он указал на тхади в загоне, - я хотел бы заручиться обещанием, что мои соплеменники будут освобождены и останутся со мной.
Охотник вздохнул, и покачал головой.
- Нет. Сначала помоги, потом торгуйся. Или у тебя на родине принято сначала платить за работу?
- По-разному, - ответил раздосадованный варвар. - Иногда. Ладно, где тут верёвка для спуска?
- Что думаете по поводу Ветриса? - спросил один из пятерых, когда они заняли свои места в древнем святилище, помнящем еще первого Звездочёта.
Металлические панели со сложным рисунком скрывали стены, превращая помещение в гигантский многогранник. Под панелями что-то жужжало и щелкало. Один из пятёрки нажал на крупную каплевидную выпуклость посреди изогнутого стола, за которым они сидели, и перед ними развернулась висящая в воздухе синеватая дымка, сгущавшаяся в узоры. Постепенно из неё соткалась картина, которую когда-то можно было увидеть в каждом храме Солнца, а сейчас, пожалуй, только здесь и в Океане.
Два солнца, окружённые вытянутыми кругами траекторий, на которых замерли небольшие сгущения планет, медленно вращались, отбрасывая призрачный свет на лица предводителей племени звездочётов.
Хранители памяти забормотали заученные намертво слова древнейшего наставления, освежая в памяти то, ради чего они жили.
- Ветрис такой же, как его описывал учитель, - сказал другой хранитель. Похожие, словно близнецы, они сознательно уничтожали всякое различие во внешности, чтобы соблюсти тайну. - Но слишком молод для своей доли.
- Значит, он недавно вышел из купели своего Сердца, - пожал плечами другой звездочёт. - Как и сказано в Памяти.
- Но к Отцу должна идти последняя из правительниц Империи, - возразил третий, прикасаясь пальцем к изображению. Вокруг солнц возникло кольцо, обросшее лучами, и появились символы, которые он тщательно изучил. - Иначе Тьма придёт, когда мы будем не готовы.
- К Отцу должны идти все. Смотрите, - указал на знаки хранитель. - Время близится. Последовательность такая же, как в книге Учителя!
- Время пришло, - хранители дружно встали, и поклонились исчезнувшему сиянию.
- Нужно найти правительницу в подземельях дварфов, может быть, она еще жива, - уверено сказал говоривший с Ветрисом. - Пошлём его и два десятка самых слабых в Мастерстве, солнечный свет и настой трав удержит голодных духов.
Морстен почувствовал своих тхади. Они были рады восстановить связь с господином, но при этом находились в затруднительном положении. Не пленники, и не гости, а что-то среднее.
- Кажется, эта проблема скоро разрешится, - спокойно сказал он остальным, подбрасывая в костёр еще топлива, чтобы сделать его еще заметнее. - Вскоре после восхода солнц здесь будут горцы и Ветрис. Кажется, его кто-то хотел видеть?
Киоми фыркнула так громко, что Надира не удержалась и прыснула в кулак, за что и поплатилась тычком от служанки и первой хранительницы безопасности под рёбра. Лаитан, облизнув потрескавшиеся губы, пригладила ладонью волосы, гадая, действительно ли теперь выглядит, как древняя старуха? "Тоже мне, проблема, - подумала она, - тебе не носить матерей и жён, тебе не ходить под светом двойного солнца и не жить до седин во дворце Империи".
Хотя, седины уже, кажется, прилагались.
- Мы должны идти, - упрямо сказала Лаитан. - Сейчас. Если хотим выжить, - дёрнула она плечом, словно мёрзла. Властелин никак не отреагировал на её порыв. Он пока что оставался один, но его это, кажется, вообще не волновало.
- Киоми, Надира, собирайте всех, кто способен идти сам. Они помогут тем, кто еще не пришёл в себя. Если мы не выберемся из ущелья, спасать и встречать будет некого.
- Но, госпожа, варвар и царь долины придёт за тобой, - на последних словах Киоми как-то сбилась, будто в душе сожалея об этом. - Не стоит ли подождать его? Идти одним, в ночи, по незнакомым местам, рискуя сорваться вниз и сломать шеи.
