1958 БАЛЛАДА О СОБСТВЕННОЙ ГИБЕЛИ Я — обманутый в светлой надежде, Я — лишенный Судьбы и души — Только раз я восстал в Будапеште Против наглости, гнета и лжи. Только раз я простое значенье Громких фраз — ощутил наяву. Но потом потерпел пораженье И померк. И с тех пор — не живу. Грубой силой — под стоны и ропот — Я убит на глазах у людей. И усталая совесть Европы Примирилась со смертью моей. Только глупость, тоска и железо… Память — стёрта. Нет больше надежд. Я и сам никуда уж не лезу… Но не предал я свой Будапешт. Там однажды над страшною силой Я поднялся — ей был несродни. Там и пал я… Хоть жил я в России. — Где поныне влачу свои дни. 1956 * * * Я пью за свою Россию, С простыми людьми я пью. Они ничего не знают Про страшную жизнь мою. Про то, что рождён на гибель Каждый мой лучший стих… Они ничего не знают, А эти стихи для них. 1959 * * * Пусть рвутся связи, меркнет свет, Но подрастают в семьях дети… Есть в мире Бог иль Бога нет, А им придётся жить на свете. Есть в мире Бог иль нет Его, Но час пробьет. И станет нужно С людьми почувствовать родство, Заполнить дни враждой и дружбой. Но древний смысл того родства В них будет брезжить слишком глухо — Ведь мы бессвязные слова Им оставляем вместо духа. Слова трусливой суеты, Нас утешавшие когда-то, Недостоверность пустоты, Где зыбки все координаты… …Им всё равно придётся жить: Ведь не уйти обратно в детство, Ведь жизнь нельзя остановить, Чтоб в ней спокойно оглядеться. И будет участь их тяжка, Времён прервется связь живая, И одиночества тоска Обступит их, не отставая. Мы не придем на помощь к ним В борьбе с бессмыслицей и грязью. И будет трудно им одним Найти потерянные связи. Так будь самим собой, поэт, Твой дар и подвиг — воплощенье. Ведь даже горечь — это свет, И связь вещей, и их значенье. Держись призванья своего! Ты загнан сам, но ты в ответе: Есть в мире Бог иль нет Его — Но подрастают в семьях дети. 1959
НА ДРУГА-ПОЭТА Он комиссаром быть рождён. И, облечён разумной властью, Людские толпы гнал бы он К непонятому ими счастью. Но получилось всё не так: Иная жизнь, иные нормы… И комиссарит он в стихах — Над содержанием и формой. 1959 СТИХИ ОБ ИЗМЕНЕ ИСКУССТВУ Не знал я горя и печали, Когда не раз, не два, не пять Твердил о том, чего не знали, Но были рады осознать. И обрастал я тесным кругом Друзей… Был полон свежих сил. Желанным гостем, лучшим другом Почти для всех тогда я был. И жил с простым и ясным чувством. Всегда был к месту каждый жест: Знать назначение искусства — Не нарушать обмен веществ… …А нынче глохнут ощущенья, Меж мной и словом сотни стен — Знать, я иному назначенью Служу, — нарушив тот обмен. Служу! И люди воровато Меня обходят за версту. И тесный круг, что был когда-то, Вдруг превратился в пустоту. Но словно суть моя — иная, Теперь я каждый раз опять Твержу о том, что сами знают. Но что боятся осознать. 1960 ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ Писал один поэт: О небогатой доле. «На свете счастья нет, Но есть покой и воля». Хотел он далеко Бежать. Не смог, не скрылся. А я б теперь легко С той долей примирился. И был бы мной воспет По самой доброй воле Тот мир, где счастья нет, Но есть покой и воля. Что в громе наших лет Звучало б так отчасти: «На свете счастья нет, Но есть на свете счастье». 1960 ВАРИАЦИИ ИЗ НЕКРАСОВА |
