Неужто… крепкий черный чай с ароматом персика? Раз уж торт «тот самый», почему бы и нет? Шоколадный с черносливом мама готовила на мой день рождения. Если он знает даже ее любимые рецепты, значит, в курсе всего остального. Знает, что мы все обожали персиковый чай и скупали его в магазинах при любой возможности, словно какие-то наркоманы.

Любопытство пробивается сквозь напряжение – я позволяю себе обхватить кружку кончиками пальцев и вдохнуть ароматные клубы пара.

Персиковый.

– Наруто, я – не Дейдара. Он был полным идиотом. Упустил важную нить информации, упустил Кабуто, упустил тебя. Его смерть – неизбежный результат этих ошибок. Кстати, я был на балкончике второго этажа, когда Конан его пришила. Честно говоря, эту запись оставил бы себе, если бы Ищейки не подтирали все улики против Данзо. Отличное получилось шоу.

– Хватит. Я знаю, почему она сделала это. Разговор был не о том.

– Верно. Дейдара пытался добиться от тебя чего-то силой. Я не стану. Ты сам этого захочешь.

– Ну и что же? Что я могу тебе дать? Не деньги же, – мне довольно быстро удается побороть в себе бурю эмоций, связанную с этим чертовым тортом и чаем. – Тело?

– Почти, – он прищелкивает кольцом в губе и вдруг начинает заинтересованно гладить пальцем нож для десерта. – Я хочу загипнотизировать тебя.

Странно, но ощущение такое, что Хаку сам смущен этим фактом – на секунду, всего на мгновение, он дает эмоции вырваться из-под безупречной маски холодной сволочи.

– Есть один нюанс. На время гипноза я буду распоряжаться тобой, твоими мыслями, желаниями и телом так, как посчитаю нужным. И ты не будешь об этом помнить.

Он втыкает нож в сердцевину торта и отвлекается на разделку, давая мне возможность переварить информацию.

– Стать твоей игрушкой? И надолго?

– Мне хватит пары часов. А потом ты получишь все ответы.

Опускаю взгляд на свою руку. Как странно…

Мне совершенно наплевать, что со мной будет дальше. Страшно за Кибу, за Конан, за Гаару, за Саске… за Кабуто. За всех.

За себя – ни капли. Хотя одну вещь все-таки хочется знать.

– Прежде чем я соглашусь, у меня есть еще один вопрос.

– Валяй. И ешь. Всё специально для тебя, – от этой его усмешки мороз по коже.

– Что ты сделал с Итачи? И со мной?

Расслабленное состояние Хаку плавно перетекает в настороженно-пугающее. Он встает, обходит свое кресло по кругу, ведя тонкими пальцами по шее, затем складывает руки на груди.

– У тебя нет платы за эту информацию – она ценнее твоей жизни. Конечно, пока я сам не решу ею воспользоваться. Не переживай, это скоро произойдет, Бонни. Ты все узнаешь и прочувствуешь достаточно… ярко.

– Я могу умереть?

– Можешь. Ты мог умереть уже сегодня, но жив ведь, правда?

Странно. Это очень странно, потому что складывается ощущение, что ему не нравится то, что приходится говорить. Не нравится говорить со мной так – на дурацкие шутки и ехидство Хаку спровоцировать намного легче.

Что это? Мои галлюцинации, очередной спектакль? Или что-то действительно изменилось с той постановки на седьмом этаже?..

Пока рациональная часть меня пытается победить шоковое облако в голове, я беру маленький кусок торта. И правда, вкус один в один. Все повторил, до мелочей.

Откуда он может это знать? За нами следили уже тогда? Кто и зачем? Конечно, друзей, людей и посторонних в моем родном доме всегда было очень много. Но можно ли сейчас найти место утечки?

Черт…

– Вкусно. Кто его приготовил?

– Я. Десерты – это мое хобби. Видишь, мы уже немного больше знаем друг о друге.

– Хаку… ты ведь не такой ублюдок, каким хочешь выглядеть. Почему ты все это делаешь?

– Есть вещи, которые знать не нужно.

Выражение его лица снова становится холодным, отчужденным. Хаку поворачивается и вдруг одним мягким движением рассоединяет края халата на своей груди.

Шрам.

Отложив тарелку и чашку подальше, я поднимаюсь, осторожно подхожу ближе, боясь разрушить что-то кристально-хрупкое, что только что выстроилось между нами. Доверие? Понимание?

Шрам у него не один.

Мои швы по сравнению с этим месивом выглядят… ссадинами.

– Есть вещи, которые знать не нужно. Но ты узнаешь. Потому что я тебя заметил, Наруто.

Впервые он зовет меня так – без издевки, серьезно.

– Потому что ты дал себя заметить.

В этот самый миг животное напряжение между нами снова поднимает голову и встает на лапы.

– Что я должен делать?

– Мы договорились?

– Да. Только после – дай мне ответы.

– Тогда закрой глаза.

Я стою и понимаю – Саске никогда не простит меня за этот вечер.

Хотя, нужно ли ему будет прощать, если я своим поступком всё окончательно разрушу?

========== О ювелирах, камнях и розе ==========

Есть ли здесь кто-нибудь…

Кто слышит, как я рыдаю?

Я умираю…

Есть ли здесь кто-нибудь?

Когда всё закончится, когда?

(c) System Of A Down - Whoring Streets

Руки цепляются за мягкое серебро – я медленно пропускаю его сквозь пальцы и невольно улыбаюсь. На ладони остается ощущение шелкового прикосновения, и мрак окончательно расступается, позволяя лунному покрывалу спрятать нас от целого мира.

Как глубоко Хаку опустил меня в подсознание, позволив это почувствовать?

– Что? – шепчу, когда прохладный гладкий нос бьется в ладонь. Рог сияет – так красиво, что я замираю, пораженный образами в собственном сознании.

Возможно, я не так уж хорошо использовал собственную фантазию на самом-то деле?

– Это, значит, и есть символ твоей свободы? – интересуется Посредник, пока я изучаю свою новую игрушку. – Как-то странно.

– Я и не говорил, что у меня всё в порядке с психикой. Тебе предстоит узнать много нового. Например, то, что я на самом деле эльф.

Подняв голову, единорог недовольно сипит в сторону этого надоедливого мудака. Всё верно, а еще было бы неплохо наподдать копытом по наглой сраке. Проверим?

Щелчок.

Я открываю глаза и от неожиданности вздрагиваю – Хаку кладет руку на мой лоб, наглядно упрашивая лишний раз не шевелиться.

– Что-то запомнилось? – спокойно интересуется он.

– Я видел… единорога, – самому странно от этих слов, но Хаку воспринимает их совершенно серьезно. – Больше ничего не помню. Но… так ярко…

– Ясно.

Поднявшись, теневой лидер уходит в сторону окна. В помещении полумрак, поэтому узнать новое место дислокации с первого взгляда не удается. Мы передвигались?

– Я узнал достаточно. Поэтому расскажу тебе всё, что знаю. Спрашивай.

– Сначала… можно я поинтересуюсь, что ты вообще со мной делал? Или это тоже страшная тайна?

Хаку встает в пол оборота, а на его губах впервые расцветает странная, почти нелепая улыбка капризного мальчугана из подворотни, который только что упер у прохожего кошелек.

– Я тебя читал. Мне понравилась корка – хотелось полистать страницы и понять, не ошибся ли я с выбором книги. Если бы ты не согласился, ничего бы не получилось. Такие книги раскрываются по собственному желанию.

– Поэтому ты показал мне свои шрамы?

– Поэтому. Причин много, но тебе знать не обязательно. И так достаточно увидел и почувствовал.

– Я ничего не почувствовал… – почему-то злюсь.

Ожидалось, что я проснусь как минимум без пары конечностей. Развороченный до последней косточки и мышцами наружу.

А получилось так: мне хорошо. Тоска, боль, пустая злость отступили, понурив головы. Тишина вообще осталась где-то на другом этаже, закрытая под семью замками.

Тело болит не так сильно – хотя без футболки и без корсета, внутренняя боль стала тупой, тихой. Улики указывают на то, что Хаку мне помог. Физически, морально.

Он взял моего ребенка за руку и показал какой-то новый мир, еще неизученный, непонятный.

Остался только один вопрос.

– Зачем?

– Тебя так шокирует всё случившееся?