— Мой бывший лечащий врач. Я появился в его практике как раз в тот момент, когда он окончательно задолбался помогать людям, так что наблюдал эпичный уход из психотерапевтов в администраторы сети клубов. Но, стоит признать, от его сеансов мне становилось лучше.

— Какой у тебя диагноз? — если честно, я даже не удивился.

— Букет всяких интересных расстройств. Забей, это долгая история.

— Я никуда не тороплюсь, если не выгоняешь.

— Нет уж, хочешь — живи тут. Хоть не так скучно будет. Ещё налить?

— Не сейчас. Слушай, а какая у тебя фамилия?

— Зацепин, — Никита повернулся. — После этого обычно говорят, что мне идет.

— Неа, — я качнул головой и мир, а точнее его маленькая часть в виде небольшой заставленной всяким закусочным дерьмом кухоньки качнулась тоже. — На мой взгляд лучше «Ехидный» или «Говнистов», к примеру.

— Метко, — он тихо рассмеялся. — Костя, почему ты просто не скажешь Дане, что он тебе нужен?

— А если скажу, и он всё равно поедет — кто окажется в полной жопе?

— Ты, но так хотя бы будет честно.

Я впал в эмоциональную кому. Настолько глубокую, что Никите пришлось хорошенько потрепать меня за плечо, чтобы привести в чувство.

— Честно. И в сотню раз больнее, хотя… куда уж дальше. Просто… я не знаю… я смогу без него. Не сразу, но смогу. Наверное.

Я уронил голову на коленку и был близок к тому, чтобы подпалить себе волосы, так что Никита всё-таки забрал сигарету.

— Непрямой поцелуй, — уже достаточно пьяный для таких шуток, заметил я.

— Да ради бога, — откликнулся он. — Я верность никому не храню, так что мне можно. Это ты у нас… Дездемона.

— Тогда уже придушенная. Предпочитаешь свободные отношения?

— Предпочитаю ни с кем не сближаться. Кому нужен Говнистов Никита с букетом психических расстройств?

— А если бы стал нужен — сблизился бы?

Он покусал губу, встал, дотянулся до бутылки. Плеснул снова по чуть-чуть — в своём неизящном падении мы придерживались неторопливого темпа. Протянул мне стакан.

— Такого не случится.

— Ну… а вдруг. Гипото… гипате… гипет… бля. Гипотетически.

— Не хочу быть обузой.

— Тогда мы в одной лодке, выходит?

— Выходит только каменный цветок, детка, а у нас случается.

— Да пошел ты, — я рассмеялся, как псих из шестой палаты, слишком неестественно. — А Лёша?

При упоминании его имени, Зацепин даже слегка протрезвел, кажется.

— Он интересный.

— И всё?

— И всё.

— Я уже достаточно кривой, чтобы спросить о наболевшем, — я залпом выхлебал водку и поморщился. Никита подсунул мне оливки. — Помнишь ты говорил, что не без голубого грешка?

— Ну.

— Что имелось в виду?

— Что я трахаюсь со всеми.

— То есть, предложи Лёша переспать, ты бы согласился, и тот факт, что он интересный — не важен?

— Да.

— А если бы он предложил тебе быть вместе? — понятия не имею, почему я так хотел знать о том, что между ними происходит. Может быть, потому что эти двое — тоже своеобразная связь между мной и Данькой. Что-то, не зависящее от нас, но уже… существующее.

— Я говорил — такого не случится. Я недостаточно хорош.

— У тебя особенный ход мыслей, хоть ты и говнюк, — я пожал плечами. — Ну, допусти. Я хочу понять.

— Понять что?

— Твою позицию. Вот я — не гей, и спать со всеми меня не тянет, Даня был исключением. И им остается. А тебе что мешает?

— Я плохой, — Никита сел напротив меня. — Такова позиция. Я очень плохой мальчик, понятно? Видишь — я курю, ругаюсь матом, у меня есть пирсинг, я ворую информацию и подставляю людей. Мне это нравится.

— Снаружи — да. А внутри?

— Пус-то-та, — он выдохнул дым мне в лицо. — Но я всё-таки допущу. Если бы Лёша предложил мне быть вместе, я бы не согласился, потому что долго это не продлится. Любовь и всё это дерьмо — не моё. И не его тоже. Такие дела.

— Ты так уверен?

— Нет, я просто плохой, — он вдруг так искренне рассмеялся, что я не мог не улыбнуться. — Давай забудем. Ты пришёл сюда не за этим.

— Я пришёл, — заявил я и глубокомысленно замолчал, как будто это всё объясняло. Зацепин опять заржал и упал на спину, вытянувшись во всю длину своего долговязого тела. Клубы дыма поплыли к потолку.

— Ты пришёл… — прошептал Никита. — Я рад. Это почти похоже на дружбу.

— Это она и есть, — тут же ощерился я. — Не держи меня за урода, я не умею пользоваться людьми.

— И врать, — усмехнулся он. — Врать ты тоже не умеешь… сможет он без. Если ты уже сейчас дуреешь, что будет дальше?

— Будет несчастный кинутый безответно влюбленный пидарас.

Мы помолчали, как бы проникаясь сим печальным итогом.

— Щас я тебе всё по полочкам разложу. Пи-дар-ас. Пи — это математическая константа, равная отношению длины окружности к длине её диаметра. Дар — ну, вроде и без расшифровки отличное слово, подарок, талант, но ещё дальний арктический разведчик. Ас — это и жопа, короче, и Асгардец, и высококлассный специалист, мера веса, исчезнувшее село в Крыму и ля-бемоль. Не всё так плохо.

Комментария на этот «разбор» у меня не нашлось.

— Кстати, а почему «Сапёр»?

— Ты откуда вылез такой любопытный, а? У меня днюха в день инженерных войск, двадцать первого января. Ну, знаешь, специальные войска, инженерно-сапёрные, всё такое. Меня так отец называл… и приклеилось. Можно я тоже спрошу? Новиков называл тебя «Блэкджек». Это ведь… карточная игра? Почему?

— Нет, дело не в игре. Он говорил, что я похож на Ледяного Джека, правда «Блэк», поэтому…

— Ха, — Никита осмотрел меня с головы до ног. — Ну да, есть такое.

Я вздохнул и тоже разлегся на полу.

— Тогда лучше бы я тоже был невидимым.

Тишина не давила. Мне было спокойно, хотя и ни капельки не лучше — только самую малость не так тяжело всё это выносить.

Надо только перетерпеть три дня.

Три дня.

Три дня подождать, и всё закончится. Даня уедет, будет счастлив… а я, а что я?

— Пус-то-та? — пришлось вновь отобрать у Никиты сигарету, чтобы мог говорить.

Но он не ответил. Только усмехнулся — может быть, очень скоро я тоже научусь так улыбаться.

В фильмах всё происходит по-другому. Печаль не становится причиной для веселья. Всё разрешается само собой или появляется рояль из кустов, спасающий ситуацию одним своим существованием.

У меня всё шло не по правилам.

Да, от осознания этого факта легче не становилось.

Но время лечит. Верно же?

========== 23 - Задача ==========

Дано:

Икс. Мудозвон, неспособный признать, что потихоньку дохнет от тоски по своей же глупости — одна штука.

Игрек. Объект страданий — одна штука.

Зэд. Телефон, усыпанный сообщениями от объекта и пропущенными от родителей — одна штука.

Цэ. Друг, проникшийся проблемой и помогающий иксу избегать всех родных и близких, включая объект — одна штука.

Тэ. Время — семьдесят два часа минус двадцать четыре. Сорок восемь. В лучшем случае.

Найти способ решения проблемы через интеграл и тот — по заданной поверхности полной задницы.

— Уже бредишь? — поинтересовался Никита, нарисовавшись в дверях ванной. Оказалось, что часть «задачки» я произнес вслух, пытаясь реанимировать свой организм при помощи холодной воды.

Выглядел хозяин квартиры получше меня — его тушка явно не впервой подвергалась воздействию такого количества отравляющих веществ. Да куда там, Никите было в самый раз, обычное дело. Меня же таращило не на шутку, ещё чуть-чуть — и блевал бы дальше, чем видел, но, благо, вовремя остановился.

Физически было плохо. Душевно — преотвратно. Настолько, что от самого себя тошнило сильнее, чем от выпитого и выкуренного.

— Тебе надо поспать, — заметил Никита. — Иди, ложись.

Я разогнулся и пошел. Упал, сменив только плоскость — лицом в подушку. Итого от не самого воодушевляющего тэ отнялось семь часов.

Сорок один.

Проснулся я таким говном, что лучше бы не просыпался. Но печали и метания пришлось временно отложить — с кухни доносились голоса. В глубинах моей замороженной души всколыхнулось тухлое любопытство, в связи с чем я торжественно прополз по коридору и заглянул за угол.