Все затараторили, а Тарасий, когда на него, не без удивления, взглянул немного ошарашенный такой позицией Хорхе, Дезидерий, вежливо и многозначительно поклонился своему господину, всячески обозначая своё участие в убеждении Избирателей по данному конкретному вопросу.

— Наследники не могут собраться воедино и сокрушить язвы, что появились на теле империи! — вмешался в разговор Виллиам, — мы решили что лишь единый общий поход против Руфуса и его полный разгром, когда с ересью «честных» будет поконченно окончательно, поможет примирить вице королей и показать врагам державы что мы способны собраться и сокрушить любого противника!

— Вопрос командования… — тут же деловито вмешался в разговор Тудджерри, богатейший негоциант империи и первый министр Уммланда. — Много споров по этому поводу. Возможно стоит всё же вернуться к прежнему варианту действий: каждый из наследников отправится в свой отдельный поход, а уж потом, когда…

— Нет!!! — буквально взвыли, главы городов-храмов, дружно. — Никаких «по отдельности» — прекращайте! Единый имперский кулак, в стальной перчатке, что уничтожит всех еретиков! Единый! Не дробите силы и не устраивайте конкуренции там, где она совершенно не нужна!

— Однако же, тогда кто сможет… — пробормотал, немного сбитый с толку подобным обращением с собой, Тудджерри.

— Он! — указал Хорхе на изумлённого таким разворотом событий главного имперского министра Дезидерия. — Это и есть общий и единый предводитель для вашего войска, в походе на Руфуса!

— Однако же он никогда не командовал, даже сотней головорезов! — вмешался, раздражённый таким поворотом событий, Лиутпранд, наследник из Уммланда. — Господин «престолодержатель» обычный столичный чиновник, пускай и высокого ранга и нам странно что его…

— Любой из вашей четвёрки кандидатов на престол — вызовет ненависть и зависть у остальных троих! — констатировал очевидное Хорхе. — Вы ему подчиняться не станете, наоборот — всячески начнёте пакостить, я вас знаю! В конце концов армия развалится на четыре лагеря, каждый из которых будет по отдельности разбит еретиками из Руфусова стада. Хватит! Дезидерий конечно же полный профан в военном деле, но он не наследник и не станет стараться лишь для своего Избрания на трон. Его некомпетентность как полководца — очевидна! Но у нас есть имперские полководцы, которые смогут проводить штабные совещания и командовать непосредственно в схватках. Дезидерий — идеальный, нейтральный для всех вас, руководитель в походе. Его задача не выигрывать битву, а потом мчаться усаживать свою задницу на трон, как каждого из здесь присутствующих наследников — ничего подобного! Данный, не самый компетентный имперский министр — просто должен будет довести наше войско к месту где произойдёт битва: он знает дороги империи и может обеспечить походную армию всем необходимым, как прекрасный интендант, а уж в день битвы, командиры из имперских полководцев и проведут её, к вящей славе империи, а не вашей личной… Кто против нейтрального кандидата на командование в походе?

Ни один из стоявших или сидевших перед Хорхе людей, так и не решился высказаться против воли старика в чёрном балахоне непонятной формы и покроя.

Тарасий улыбался Дезидерию. «Престолодержатель» перемигивался с крайне удивлённым Магинарием Имерием. Наследники сидели хмурые и лишь качали головами.

Поллион подошёл к Бореллу, Тудджерри к Лиутпранду. Через пару минут оба согласились и признали министра Дезидерия своим командиром в данном походе, при этом, однако, отметив, что свои собственные отряды — они будут возглавлять самостоятельно, без помощи имперских полководцев и сами их поведут в сечу против еретиков «честных».

Дезидерий тут же согласился на это и предложил немедленно сделать объявление в городе и войсках, выставленных вокруг него, через посланных герольдов: «Немедленный Мир с кельриками. Скорый общий поход на Руфуса и его еретиков. Командование в данном походе принадлежит главному имперскому министру — Дуксу империи, «престолодержателю» Дезидерию».

Примерно поняв что именно говорил его собственный секретарь Избирателям и на чём они настаивали, «престолодержатель» всячески показывал сейчас всем готовность услужить и «лишь довести» объединённую армию империи.

Ему важно было получить закреплённый законодательно статус командующего в походе, даже ценой унизительного самопризнания в том, что является лишь малым чинушей в системе имперского управления.

— Если всё удастся, — думал про себя Дезидерий, обходя наследников и их министров, и слушая продолжавшего всё ещё наставлять, собравшихся людей вокруг него, Хорхе, уже вполуха, — Если удастся задуманное, тогда я смогу, уже во время пути к армии Руфуса понемногу полностью перехватить бразды правления, если и не всеми отрядами, наследники свои, положим, мне никогда не уступят, то по крайней мере имперскими и смогу разгромить самолично еретиков Руфуса… ммм… Старый дурень Хорхе думает что после этого будет конец и срочно проведут Избрание? — да ни за что! Нужно будет продумать возможность внове стравить наследников, прямо во время похода: унижая одних из них и давая успешные к выполнению приказы, иным, а там и до потасовок между провинциальными отрядами, в самом лагере, недалеко. Жаль конечно что Корсо и Амвросий так и не свернули себе шею, в атаке на столицу — очень жаль! Но ничего… Если Светило позволит, есть шанс подставить отряды наследников вместе с ними самими, под атаки «честных» и там удача вице королям уж точно понадобится. Пока мы в столице, следует всем уступать и вообще, быть тише воды ниже травы. Как только отправимся в поход — необходимо постараться постепенно перехватить понемногу управление в нём, мотивируя это тем что безвластие на войне недопустимо и ставя на место, попытавшихся со мною спорить, наследников, речами старого дурака Хорхе.

Заметив наконец что Тарасий делает ему какие то знаки глазами, Дезидерий стал прислушиваться к продолжающему свою речь, им недавно помянутому, главе храма «Карающего Жара», Хорхе: «Мы будем вместе с вами в походе и не позволим вновь разгореться спорам! Кто начнёт злоумышлять против братьев и готовить братоубийство, в то время как ереси захлестнули империю — тот лишится нашей дружной поддержки и не будет даже рассматриваться, как кандидат на престол своего великого деда!»

— Что? — несколько странно спросил Дезидерий у Магинария Имерия, который стоял с ним рядом.

— Толково! Избиратели идут с нами в поход, все кроме Роллона — тот отпросился остаться в столице, по состоянию здоровья, и Руггера, который на границах сторожит восточные земли державы. Хорхе и остальные хотят самолично участвовать в походе и, видимо не без цели, в нём отличиться. Считаю что это верное решение, так наследникам будет сложнее начать чудить, если даже у них и были такие мысли несколько ранее…

Через десять минут тронный зал начал пустеть: первыми, попрощавшись со всеми, покинули его Избиратели, потом убыл по делам охраны дворца Магинарий Имерий — и наконец потянулись к дверям и наследники, за которыми вышагивали, переговаривающиеся между собой, первые министры их вице королевств.

Наследники громко ругали на чём свет стоит своего собрата из Кельрики: «Идиот! Если бы не его глупейшее выступление, с войсками на столицу — сами бы коллегиально вели армию в поход на Руфуса!» — буквально плевался на пол Лиутпранд.

— Верно! — соглашался с ним брюхатый бородач Борелл, из Гарданы. — Теперь мы лишь «совещательные голоса», при главном имперском министре. Конечно Хорхе прав и Дезидерий всего лишь малый чинушка из оравы подобных, на службе у нашего деда, и посему не сможет затмить наши подвиги в самом походе, но всё же неприятно быть, даже номинально, подчинённым у подобной мокрицы…

— После похода — отрежем ему уши! — громко сообщил братьям Джанелло и расхохотался. Его не поддержали, но он и сам справлялся со звуковым сопровождением своей обычной «угрозошутки».

Если первые министры заулыбались, при высказывании вице короля Ромлеи и хитро все четверо уставились на Дезидерия, даже воспрянувший духом Великий инквизитор Корсо, который видимо понял что особо никто его с Амвросием судить не станет и всё ограничится денежными компенсациями и общими фразами порицания, то сам «престолодержатель» заволновался: он вспомнил недавнюю беседу с астрологами и то, что те говорили о некоей части его тела, что будет представлена наследникам на подносе.