Были еще книги, справочники. В отличие от художественной литературы, спортивные справочники не были в Союзе в дефиците - хорошие, ценные книги по статистике можно было купить в магазине, а ежегодные футбольные и хоккейные справочники найти в любой районной и сельской библиотеке, хоть иногда в разнобой и не в полном комплекте. Например, у меня был полный хоккейный справочник со всеми результатами игр советской сборной, где были даже составы команд на каждую игру, справочник всех олимпийских игр, летних и зимних, полный волейбольный справочник, справочник по легкой атлетике. Писали такие справочники, как я понимаю, люди слегка помешанные, те, кто вовремя не избавлялся от детской страсти, а проносил ее через всю жизнь. Фамилий я их не помню, но чрезвычайно им благодарен за то приятное время, которое я провел в переписывании их книг.
Мама увлечение мое порицала. Главный ее довод звучал так: "Если бы ты столько времени посвящал учебе, сколько своим футбольным тетрадкам...". Не могу с ней не согласиться. Те тщательность и скрупулезность, с которыми я занимался своим бесполезным хобби, буде их применить к вещам полезным и наукоемким, наверное, сделали бы из меня великого ученого - математика или физика. Но учеба меня волновала гораздо меньше, чем переписывание статистики. В школе мне все давалось легко, а отметки не были для меня фетишем, поэтому я очень рано понял, что для того, чтобы окончить школу, можно напрягаться в меру, не тратя слишком много драгоценного времени.
Разумеется, мама тетрадки выбрасывала. Не то чтобы целенаправленно и злокозненно, а по случаю, например, во время генеральной уборки, вместе с разными пыльными поделками (бумажными ракетами и дедами морозами), которые я мастерил, смотря по телевизору передачу "Умелые руки". Как это ни странно, утрата никчемных поделок расстраивала меня гораздо больше, чем, казалось бы, настолько ценных тетрадок, на которые было потрачено уйму времени и сил. Я просто садился и переписывал все заново - из этого делаю вывод, что страсть к собиранию спортивной статистики есть тяга скорее к процессу переписывания и упорядочивания, чем к его результату, то есть, в своем роде, медитация.
Как я упорядочивал, что записывал? К примеру, есть некое соревнование, и в справочнике приведены все результаты - до последнего места. Я же брал и выписывал те же результаты, но до шестого места. Мне нравилось число 6. Иногда меня интересовала только тройка призеров или только финалисты. Или, например, возьмем справочник. Там приведены результаты всех соревнований - мировые, европейские и национальные чемпионаты, Олимпийские игры и прочие спартакиады. Я же беру и выписываю результаты чего-то одного. Или возьмем чемпионаты по хоккею. В конце каждого приводится список лучших бомбардиров. Я беру и выписываю в отдельную тетрадку только списки бомбардиров. Потом, знаете, какой самый главный недостаток любого спортивного справочника? Его конечность. Например, справочник издан в 1982 году. Что это значит? Это значит, что на 82-м году все и заканчивается, и по чемпионату 1983 года у вас ничего нет. Как я выходил из этого положения? Разумеется, я пополнял справочник, вел статистику дальше. Например, когда шла Олимпиада, я сидел перед телевизором с ручкой и тетрадкой и записывал результаты по ходу соревнований, до шестого места, конечно же. Если же вдруг в это время мне нужно было быть в школе, я переписывал результаты на следующий день из газеты "Советский спорт".
- Назад в село -
Поленившись спускаться к морю и плестись по песку (меня немного разморило от вина), я пошел назад в село той же асфальтовой дорогой, какой пришел на "бугор".
В детстве мне этот путь казался очень долгим, зайти за Гирло или на Змеинку - все равно, что за тридевять земель; даже если мы ехали сюда с друзьями на велосипедах, или отец вез меня на мотоцикле (а по морю мы с дедом ездили к Змеинке на моторной лодке) - когда ты мал, мир вокруг тебя огромен.
Сейчас же, не прошло и четверти часа, а я уже подошел к крайнему дому - здесь живут Давыденки.
- Чипка Давыденко -
Чипка был одним из лучших (если не самым лучшим) рыбаков в селе и, наверное, самым из них пьющим. Пьющим человеком у нас никого не удивишь, но Чипка отличался от всех прочих тем, что пил прямо на рыбалке (даже дедов брат Михаил, уж на что любил выпить, на рыбалке всегда был трезв, как стекло, предпочитая напиваться в стельку уже дома, вечером - наверное, он боялся последовать примеру их старшего брата - Ивана, который утонул в море еще в 50-е, перевернувшись пьяным на лодке), по какой причине нарушал еще одно правило местных рыбаков - не брать с собой на рыбалку лишних и посторонних людей. В лодке с Чипкой всегда был кто-то из чужих - увязавшихся с ним на рыбалку прихлебателей. Брал он их неспроста - они были ему совершенно необходимы, и не только в качестве подручных - чтобы таскать снасти (подозреваю, что я тоже был нужен деду только для этой цели), но и на особые случаи.
Мы часто стояли с дедом невдалеке от Чипкиной лодки и, как в морском театре, могли как на ладони наблюдать всю картину: с утра Чипка был очень активен - ловил тарань, махая руками, как мельница (когда у тебя четыре удочки-дергалки, на которые постоянно клюет, руки после такой рыбалки горят огнем), командовал своими напарниками, матеря их на чем свет стоит - не так ловят, не туда кидают, проливают мимо стакана. С первыми же жаркими лучами солнца Чипка утихомиривался, бурчал на напарников все реже и тише, а потом и вовсе исчезал с горизонта. "Чипка спать улегся", - комментировал дед. Однажды лодка с Чипкой сотоварищи перевернулась на наших глазах - их матюкающиеся головы долго торчали из воды, как поплавки, пока съехавшиеся со всех сторон на помощь рыбаки помогали поставить лодку назад на воду.
В другой же раз мы наблюдали следующее представление Чипкиного театра: как обычно, после фазы утренней гиперактивности, Чипка напился и скрылся в лодке - улегся спать; но какое-то время спустя он вдруг вновь объявился - вскочил солдатиком, встал у борта и принялся расстегивать ширинку, чтобы помочиться в море. Стоял он, упираясь коленями в борт, и угол наклона Чипки к морю постепенно становился все более угрожающим. "Упадет", - спокойно сказал дед, когда Чипка еще стоял с небольшим уклоном, как Пизанская башня. "Точно упадет", - сказал дед с беспокойством, когда Чипка уже наклонился над бортом, как Майкл Джексон в клипе "Smooth Criminal", градусов под сорок пять. И, секунду спустя, Чипка нырнул в воду вниз головой, почти не подняв брызг, как Грег Луганис в своем лучшем олимпийском прыжке, и зацепившись за борт лишь щиколотками. Чипкин напарник (в тот раз у него был всего один подручный), как ни в чем ни бывало продолжал ловить рыбу, наживляя и закидывая удочки (он тоже был пьян). Лишь после того, как рыбаки с соседних лодок начали кричать: "Хватай!", "Тащи, блядь!", "Доставай!", он неторопливо закинул удочку, после чего встал, схватил Чипку за ноги и потянул вверх - Чипка был мужчиной мелкой комплекции, напарник его - здоровым бугаем, но вы когда-нибудь пробовали поднять даже небольшого человека за щиколотки? С минуту "бугай" держал Чипку перед собой в вытянутых руках, как большой цирковой атлет, исполняя номер, держит своего маленького напарника - Чипкина голова оставалась под водой, лишь изредка появляясь на поверхности, когда "бугай" делал рывок в попытке поднять Чипку вверх под прямым углом - Чипка выгибал шею лебедем, хватал ртом воздух, булькал и выплевывал воду вместе с проклятиями, после чего "бугай" снова окунал его головой в воду. "Утопит", - сказал дед, - "ей богу, утопит". "Утопишь!" - кричали рыбаки с соседних лодок. - "Утопишь, блядь!", "Кидай его!", "Пусти!", "Брось ноги, блядь!" Прошло не меньше минуты, пока бугай внял призывам и отпустил Чипку - тот скрылся под водой и через секунду вынырнул, изрыгая из себя все возможные в мире ругательства.
