Опять же, взял всего одну удочку. Ловил бы с лодки - взял бы две, три, четыре, сколько влезет. А стоя по пояс в воде, рук не напасешься за всем уследить, потому что не только об удочке следует позаботиться. Прежде всего - куда складывать пойманную рыбу? Для этого нужен садок, который я купить поленился (на кой черт мне садок на один месяц? В этом случае я оказался удивительно расчетливым), поэтому взял вместо него полиэтиленовый пакет с ручками. В этот же пакет я раньше сложил мидии. Пацанами мы долго не думали - складывали мидии в плавки, а потом туда же - пойманных бычков, так что по ходу рыбалки в плавках становилось мидий все меньше, а рыбы - наоборот, все больше; потом на берегу пойманную рыбу выбирали из плавок в кулек или так и шли домой - полны трусы бычков. Еще есть способ - берется капроновая нитка, с каждого конца привязывается по спичке, потом пойманных бычков нанизывают на эту нить, продевая спичку через жабры, спичка же на другом конце служит упором, не дает рыбе соскальзывать в воду; такое приспособление можно легко навесить на себя, намотав на руку, оно не занимает много места. И красиво потом, когда идешь по берегу и несешь связку бычков на нитке - когда они в связке, то кажется, что их много - люди обращают внимание, завидуют. Но в этот раз я не связывал нитки (я серьезно обдумывал этот вопрос и посчитал, что капроновая нить со спичками - слишком красивый для меня дизайн на сегодняшний день, слишком, что ли, оптимистичный; поэтому выбрал более строгое решение - просто взял пакет, повесил на руку, в пакете - мидии, туда же буду складывать рыбу, там же - бутылка "Джек Дэниэлса").
Потом - сигареты и зажигалка. Разумеется, я спрятал их под кепку, куда же их еще девать, чтобы не намочить. Вот взять курение. Вредное занятие - не могу не согласиться с приверженцами здорового образа жизни. Но что еще делать на рыбалке? Зачем вообще та рыбалка, если ты на ней не можешь закурить? Может быть, весь смысл рыбалки в том, чтобы пройти вот так километр-другой к месту, снарядить всю снасть, собрать все мидии, зайти по пояс в воду, наживить крючки, закинуть удочку и только тогда - положить на воду удилище, осторожненько снять кепку, достать из нее пачку сигарет и зажигалку, и подкурить. И сказать себе: "Все, я здесь". Как ты иначе скажешь себе: "Все, я здесь"? Какова будет точка отсчета? Как вы, некурящие, собираетесь с мыслями?
По правде говоря, ради этого момента и на рыбалку идешь - подготовился, снарядился, прогулялся с утра к месту, все это время предвкушая, все свои предыдущие рыбалки пропуская перед глазами; а зашел в воду, удочку забросил, закурил сигарету и все - можно назад идти, дело сделано. Нет, никуда ты, конечно, не пойдешь - вначале нужно хотя бы рыбу поймать, да и поймав одну, никуда не пойдешь - будешь ловить, пока ловится, или пока спина не сгорит на солнце, или солнечный удар не ударит, но по большому счету - дело твое сделано, когда ты удочку закинул и закурил, ты уже все получил от этой рыбалки.
Еще одно - заходить в воду босиком или в резиновых вьетнамских тапочках? С одной стороны, босиком - ногам приятней, с другой же - камни здесь острые, заросшие ракушками, точеные водой, неудачно ступишь и можешь ногу порезать, а палец - наверняка, особенно когда ветер и волна - трудно удержаться на скользких камнях, волны тебя толкают, с камня сбрасывают. Но когда ветер и волны, тогда уже все равно - в тапочках ты или босой, сбросит волна с камня, не даст ловить, пальцы изрежешь, колени собьешь, еще и тапки порвешь. Пока что мне везло - с утра был штиль, и я решил оставить тапочки на берегу.
Медленно зашел в воду (я точно знал место, помнил его с детства - на берегу в горе есть небольшой грот, от входа в грот к воде спускается каменный фартук - там удобно оставить лишние вещи (я оставил только тапочки - шорты у меня специальные, плавательные, со специальным же непромокаемым внутренним кармашком для денег - все свое ношу с собой); с каменного фартука спускаешься в воду и идешь сначала прямо, метров пять, потом берешь чуток вправо, пару метров, и наткнешься на большой плоский и покатый камень, его под водой не видно, но куда он денется? Камень никуда не сбежит, двадцать лет назад там был и сейчас есть. Вначале тебе вода по пояс, а когда на камень влезешь - он как площадка возвышается, то вода уже по колено), добрался до камня-площадки (честно говоря, обрадовался, когда его нашел - это я выше все так складно описал, а, по правде, совсем не был уверен, что найду тот камень), влез на него, устроился поудобней, открыл мидию, вытащил желтое мясо (там хитрость есть - по большей части мидия состоит из такой себе с виду желтой сопли, ее тоже можно наживлять, но она очень хлипкая - бычок вмиг срывает, поэтому первым делом нужно отрывать такую черную головку или темно-коричневую, или по бокам тоже такое черное, вроде кантика - оно получше держится), наживил удочку, закинул, достал из пакета бутылку виски, сделал огро-о-омный глоток (жаль, вы не видели меня в этот момент, эту квинтэссенцию счастливого человека - впрочем, кому жаль? Никому не жаль, на кой черт я вам сдался?), сунул бутылку назад в пакет, достал из кепки сигареты и зажигалку, закурил. Поплавок потонул, и я достал первого бычка. Бычка-круглячка. Первого бычка под первую сигарету.
- 4 дня болезни -
После Змеинки хотел пойти налево - не в сексуальном смысле, а в географическом. Просто Змеиный мыс - справа от села, если стоять лицом к морю, и я туда уже сходил, теперь же следовало пройти маршрут налево - к Сосновому Бору, что и планировал сделать на следующий день, но не судилось - я заболел.
Болезни я обрадовался. Не всякому повезет заболеть посреди лета. Но мне, видимо, помогла рыбалка на Змеинке. Здоровье у меня сейчас не ахти, так что простыл - долгое стояние в воде дало себя знать. Почувствовал заранее, еще с вечера, и подготовился - сходил в местную аптеку и накупил всего нужного (не все там, конечно, было, сельская аптека скудная, но все же главное взял - леденцов от горла, растворимых микстур от жара, аспирина), а еще захватил в магазине чаю, клубничного варенья (малинового не было) и большую бутылку "Егермейстера". Подготовился, потому что знал - стоит слечь и потом уж из берлоги не вылезешь, будешь валяться в бреду три дня, а встать и пойти в аптеку себя не заставишь.
В детстве болеть - это благо, подарок судьбы. Все дети любят болеть. Хотя, пожалуй, много на себя взял говорить за всех - возможно, какие-то дети не любят болеть, но лично я болеть любил. Сейчас детям проще - у них есть карантины. Чуть какая эпидемия - все, объявляют карантин, месяцами дети в школу не ходят, черт их знает, когда они вообще учатся, а в мои школьные годы я про карантины только в книжках читал - про то, что якобы есть такая отличная штука - карантин, когда дети в школу не ходят, а на деле я их никогда не видел. Так что на других рассчитывать не приходилось - заболеть нужно было самому, по-настоящему, с горлом и температурой, со справкой от врача.
Первым делом нужно было доказать маме, что ты болен. Это не самая огромная проблема - мама моя легко покупалась на доверии, и со временем мне не составляло труда прогуливать школу по вымышленным или состряпанным предлогам: достаточно было пожаловаться на головную боль и недомогание или применить технические методы, например, подогреть термометр над газовой плитой. Но сейчас я говорю о настоящих болезнях школьников - ангине и ОРЗ, а не о жульнических.
Когда случалось такое счастье - температура, мама вызывала врача. Такая была процедура - следовало вызвать участкового врача. Приходила тетенька-врач (ее ждали с нетерпением - кричали: "Это врач пришла!", когда раздавался звонок; я, кажется, даже немного ее помню - пухлая рыженькая низкорослая женщина средних лет, не добрая и не злая, не было в ней каких-то особенных примет, достойных описания в литературе, как того заслуживают люди чрезмерно добрые или злые; обычная уставшая женщина, вынужденная за день обежать десятки больных детей на приписанном ей участке, но я ее все же запомнил, потому что она делала мне подарки, каких не дарил больше никто, даже из самых добрых людей), проверяла температуру, смотрела горло (оно обязано было быть красным и болеть), слушала стетоскопом, после чего самое главное - давала освобождение от уроков. Всегда на семь дней. На семь дней - путевка в счастье. Вот тот подарок, который дарила мне женщина-участковый доктор. К черту математику, к черту язык и литературу, ботанику и географию к черту, к черту всех школьных друзей - никуда они не денутся, школьные друзья кажутся вечными, пока ты не окончишь эту проклятую школу. Неделя свободы.
