Здесь же, на Гирле, мы ловили с моста красноперку - это если пройти вдоль озера подальше от моря - к дороге. Там озеро проходит через трубу, а поверх трубы - мост и дорога. Вот сидя на этом мосту, мы и удили красноперку - дергали изо всех сил, когда попадалась, поплавок вместе с рыбой улетал на провода электропередачи и там повисал, обкручиваясь леской. Я подумал, что если пройду туда сейчас, вдоль озера, то увижу на проводах поплавки. Как раньше. Проверять я, конечно, не пошел.
Гирло давным-давно изменилось. Нынче здесь культурные благоустроенные пансионаты, болотистый грунт высушен, дорожки расчерчены и асфальтированы, кругом рассажены елочки и другие декоративные деревья, газоны с аккуратно подстриженной травой. И никаких, разумеется, дикарей. Никто и не поверит, что они здесь были, если рассказать. Сейчас это кажется таким же далеким, как, скажем, поселения татаро-монголов.
В последний раз я здесь бывал 26 июня 2006 года. Тогда мы с моим детским другом Ленчиком (тем самым) и еще одним товарищем - Сережей Кипишем сидели здесь у Гирла в прибрежном кафе за пластмассовым столом на пластмассовых стульчиках, стоящих прямо в песке, пили водку, закусывали ее отвратительной холодной пиццей (все, что было в кафе из еды) и смотрели по маленькому телевизору на барной стойке матч чемпионата мира по футболу Украина-Швейцария. Вот поэтому я знаю дату - футбол помогает запоминать такие дни. Наши тогда выиграли по пенальти - я был пьян и каждый раз, когда наши пробивали, складывал пальцы крестом, мне казалось, что это имеет какую-то магическую силу.
- Уже близко -
За Гирлом - еще пара лагерей, один, помню, с романтическим названием "Алые паруса", популярное название, до черта раньше было этих "парусов" кругом, а еще дальше - пустой берег, значит, Змеиный мыс уже близко. Здесь, на подходе к Змеинке, бывало, селились самые дикие из "дикарей", брезговавшие даже обществом себе подобных в лагере на Гирле, а, возможно, имевшие, что скрывать, и искавшие уединения с какой-то особенной целью. Скажу прямо - это были нудисты. Явление в те времена редкое, порождавшее много слухов и домыслов. И если "дикари" на Гирле почитались местными за малое зло - рассадник антисанитарии, не слишком, впрочем, вредное, по причине отдаленности от села, то жители дальних палаток вызывали опасливое любопытство. Те редкие случаи, когда кому-то из местных удавалось застать живых нудистов в естественном виде, давали толчок всяким местным мифам о процветающих в этих местах извращениях полового толка, преступлениях на сексуальной почве и даже убийствах (попросту, этим местом пугали детей - не забредай, мол, от них чего угодно можно ожидать, всякое может случиться, вот имярек как-то забрел и пропал, и больше его не видели). Впрочем, документальных подтверждений бесчинств нудистов не было, а слухи, кажется, были просто слухами - происходившими от сексуального невежества советского человека. Зато, в отличие от гирловских "дикарей", "нудисты", кажется, сохранили свой ареал - территория здесь все еще пустая, незастроенная, дикая, нравы сейчас попроще, поэтому если вы давно не видели голого человека - добро пожаловать, они до сей поры здесь обитают.
Я, впрочем, нудистов не увидел - утро раннее, едва начало светать. На склоне горы, в траве, пряталась всего одна палатка, возле которой сидел человек в плаще с надвинутым на голову капюшоном. Человек меня неприкрыто разглядывал, как и я его, пока шел мимо - мы оба были ранними пташками. Не знаю, был ли это нудист (возможно, когда потеплеет, он снимет свой плащ с капюшоном и окажется в чем мать родила), но врядли - скорее всего это был такой же рыбак, как я - встал рано, сейчас соберется и пойдет рыбу ловить. Потому и смотрит - изучает, куда я пойду, рыбаки всегда ревниво следят за местами. А я, конечно же, пойду на Змеинку.
- Змеинка -
Перед самой Змеинкой места безлюдные, люблю их - здесь уже нет никого, ни нудистов, ни "дикарей", ни всяких прочих отдыхающих. Только волны подмывают берег, укрытый толстым ковром из ракушек и темных водорослей. Заброшенность этого места видимая, ненастоящая, по правде говоря, до села и "диких" лагерей совсем недалеко, но все же здесь можно оказаться в полном одиночестве, на время почувствовать себя далеким от мира, "робинзоном", на несколько хотя бы минут.
Сама же Змеинка - это скала, мыс, с валунами и гротами, редкое у нас место. Это в Крыму кругом горы и камни, пещеры со скалами - есть где развернуться кинематографистам, а наша Змеинка - это маленький макет Крыма, здесь толковое кино не снимешь, но все же, человек с воображением, ребенок, начитавшийся книг о морских приключениях, может воображать себя в этом месте пиратом, моряком, потерпевшим кораблекрушение, скитальцем и отшельником, партизаном-одиночкой, прячущимся от людей в пещерах, питающимся рыбой и мидиями. Можно еще вообразить себя геройским революционным моряком - было такое советское кино "Мы из Кронштадта", я его сто раз в детстве смотрел, потому что его показывали по телевизору в девять часов утра чуть ли не каждую неделю (утро - время для революционных фильмов, вечер - потехе час), а я учился во вторую смену, так что до чертиков пересмотрел этого революционного кино. Так вот, там в финальной сцене белогвардейцы топят в море революционных матросов - сбрасывают их со скалы, подгоняют к краю штыками, связанных, и сталкивают вниз; один из матросов пинает ногой гитару - та со звоном летит в воду, а следом сбрасывают того матроса, даже один мальчик среди них есть - наверное, юнга, его тоже не жалеют, всех топят - в конце только бескозырки плывут по волнам. Сильная сцена, в то время советские умели делать кино, знали толк - на слезу не прошибает, нет, но ужасно жаль всех этих моряков, хочется тут же за них отомстить всем белогвардейцам - благородная ярость вскипает волною. Тогда я впервые задумался - каково это утопиться? Под влиянием этого кино. Все время думал - как они там плавают связанные под водой? Насколько хватает воздуха? Нельзя ли выплыть со связанными руками? Позже еще Джека Лондона прочитал - "Мартина Идена", он там тоже утопился в конце, Мартин Иден в смысле (извините за спойлер), а Джек Лондон нормально все описал, более-менее понятно.
Но главное - возле Змеинки всегда лучше ловится рыба.
- В воде по пояс -
Ловить рыбу, стоя по пояс в воде - занятие глупейшее с точки зрения здравомыслящего человека, но все же есть немало любителей такого вида ловли - скорее всего, это люди, склонные к медитации. Хотел сказать, что это мужское занятие, и ни одну женщину не уговоришь полдня торчать с удочкой в холодной воде, но тут же себя оборвал - видал я таких женщин и не раз. Любая рыбалка это медитация, но все же ловля с лодки это более промысел, с лодки ловят профессиональные рыбаки и браконьеры, те, кто с рыбы кормится; с берега ловят любители или профи, у которых нет лодки, а стоя в воде ловят те, кто хочет уединиться и уйти даже от тех немногочисленных коллег, которых можно встретить на берегу. В воде ты сам с собой.
Чтобы ловить, стоя в воде, надо подготовиться. Например, в других местах, не на Змеинке, можно ловить на донку, закидушку - это просто леска с крючками и грузилом, удочка без удилища. Ты просто забрасываешь наживленные крючки в воду и ходишь кругами, держа леску на пальце, тащишь удочку за собой. Когда клюнет, подсекаешь и вытаскиваешь рыбу. Бычка, конечно - ничего другого у нас на закидушку не поймаешь, ракушку разве что или рыбу-иглу случайно крючком зацепишь (есть, правда, вероятность камбалы или судака, но она настолько ничтожна, что лучше я вас не буду обнадеживать, иной человек может жизнь прожить и не поймать ни одной камбалы таким способом (я ловил)).
Но сегодня я выбрал не это. Потому что я на Змеинке, а на Змеинке надо ловить на поплавок. Из-за камней. Люди, которые на лодках, ловят на Змеинке и на закидушки, но они же далеко в море стоят, камни там глубоко под лодкой, да и то, десяток удочек можно порвать к чертям за рыбалку, а здесь у меня под берегом камни прямо под ногами - раз закинешь и больше не вытащишь. Так что поплавок.
