– Я бы «Волгу», взял, – ответил Мансур.

Это заявление я не стал комментировать, так как прекрасно понимал, что ни мечте участкового, ни мечте Мансура не суждено сбыться. Мы давно свыклись, что живем в месте похожем на чистилище. Ничего хорошего здесь никогда не происходит. Я молча стал смотреть в окно на проносящийся мимо Нижний Басрак. Центральная улица была как обычно пустынна. Атмосферу умершего поселения немного разбавляли старухи, сидящие на скамейках возле своих домов. Почтенные женщины, на всякий случай, неодобрительно смотрели вслед нашему «Москвичу», но я сомневался, что они вообще разглядели: кто проехал мимо них.

Иногда дорогу перебегали стайки детишек, словно радуясь летним каникулам. Я никогда не понимал детской эйфории, которая поглощает ребенка на всё лето, стоит учебному году закончиться. Наша единственная на всё село школа не славилась особой строгостью, и учеба в ней не создавала особого дискомфорта. Нам с Мансуром осталось отучиться всего год. Буквально через два месяца мы пойдем в одиннадцатый класс. А потом в армию. Подальше от этого богом забытого места.

Мы подъехали к нашей сельской больнице. Когда-то, ещё в царские времена, это был шикарный особняк, принадлежащий исторической личности, купцу Емельяну Воробьеву-Рукову. Во времена всеобщего раскулачивания купца привязали к лошади, протащили по главной улице Нижнего Басрака, а после того как из жилища несчастного вытащили всё ценное, было принято решение использовать здание как медицинское учреждение. Время совершенно не пощадило когда-то богатый дом. Его стены отсырели, крыша провисла, с правой стороны здания появился абсолютно безобразный хозяйственный пристрой, а на фасаде стала красоваться ассиметричная вывеска «БОЛЬНИЦА». Букву «Б» сорвал ветер около двух лет назад. Я утащил её домой за что попал под вечную немилость Агафьи Петровны, древней старухи – бессменного фельдшера, единственного медработника и фармацевта нашего села.

Об Агафье Петровне ходило множество разнообразных слухов. Говорили, что она ведьма, колдунья, и, даже, нимфоманка… Я как-то подслушал, как мама Мансура говорила соседке, что наша Агафья Петровна в девичестве возлегла на ложе из еловых веток с самим шурале3, тем самым купив себе несколько десятков лет жизни. Сколько старухе было лет – не знал никто, но сама Агафья Петровна утверждала, что ей сто двадцать или около того. Во всяком случае, она частенько предавалась воспоминаниям, о прежней жизни при купце Емельяне Воробьеве-Рукове. Еще, я с уверенностью могу сказать, что каждый басрачанин появился на свет не без помощи акушерских навыков Агафьи Петровны.

Дотащить Короля до импровизированного морга, роль которого играл сырой и темный больничный подвал, оказалось несложно. Мы втроем прекрасно сработались, действуя в команде, и понимали друг друга без слов. Водрузив покойника на каталку мы с облегчением вздохнули.

– Петровна! – закричал участковый, – мы в подвале! Привезли покойника! Петровна!

Крик Фаниса Филаретовича без остатка поглотили стены с отколовшимся кафелем, но, судя по скрипящим половицам, Агафья Петровна услышала зов и направилась к нам.

– ещё одного привезли? – скрипящим голосом спросила старуха, спускаясь в подвал.

– Что значит ещё одного? – удивился участковый.

Старуха махнула рукой в глубь подвала. И мы только сейчас заметили, что вторая каталка была также занята – на ней холмом возвышалась тело, накрытое грязным брезентом.

– Это ещё кто? – спросил я.

Старуха оглядела меня с головы до ног, решая, стоит ли отвечать, такой сомнительной личности как я. Не смотря на возраст, Агафья Петровна обладала феноменальной памятью и прекрасно помнила, что это я украл её букву с больничной вывески. Придя ко мнению, что я озвучил общий вопрос, старуха все– таки решила ответить:

– Гражданин Галактики… – ответила Агафья Петровна, – утром доставили.

Никто из сельчан не испытывал особой симпатии к Захару Тарасюку, известному в народе как Гражданин Галактики, но этот человек был своеобразным символом нашего села. Его вечное присутствие воспринималось примерно так же, как наличие некрасивого герба Нижнего Басрака. Гражданин Галактики был таким же вечным, как и наш фельдшер Агафья Петровна. Поэтому его смерть оказалась для нас настоящим шоком. В наших сердцах появилось пустота, которую, казалось, ничем и никогда уже не заполнить.

С Гражданином Галактики особой дружбы никто не водил, но человеком он был странным и загадочным, поэтому его имя всегда было у всех на устах. Его появление на свет и само его существование всегда было окружено различными слухами и досужими домыслами. Большинство слухов инициировал и в дальнейшем форсировал сам Захар.

Достоверно известно, что за девять месяцев до рождения Захара, с его матерью Капитолиной произошла цепь странных событий. Началось всё с исчезновения юной девушки. Три дня искали её всем селом. Проверили все леса вокруг, облазили все овраги, и даже, протащили сеть по мелкой речушке. Прервала поиски сама виновница сельского переполоха, неожиданно вернувшись домой. Выглядела она бледной и растрепанной, а во время справедливого допроса её родителей, который последовал за столь же справедливой поркой, девушка рассказала совершенно невероятную историю. Дескать, во время прогулки вдоль пшеничного поля, девушке безотлагательно потребовалось опорожнить мочевой пузырь. Следуя зову природы Капитолина углубилась в поле и присела среди молодой пшеницы. Последнее, что, по словам девушки, она помнит, это яркий ослепляющий свет и затяжной гул, от которого болели уши. Пришла в себя она, якобы уже в селе, когда обеспокоенные родители подняли на ноги всех сельчан.

В качестве доказательства Капитолина отвела любопытных на место происшествия и показала три таинственных круга, которые залегли непосредственно на пшеничном поле. Круги представляли собой три абсолютно правильной геометрической формы проплешины, зияющие черноземом прямо посреди густых зарослей пшеницы.

Вскоре выяснилось, что Капитолина на сносях. Сей факт очень огорчил её родителей, так как теперь отдать замуж дочь не представлялось возможным. В 1939-м порядки были другие, даже в нашем порочном селе.

Большинство трезвомыслящих селян давали достаточно тривиальное объяснение всей этой истории. Заключалось оно вот в чем: молодая и жадная до мужских ласк Капитолина три дня блудила в соседнем селе Верхний Басрак, а признаться в содеянном ей просто не хватило смелости. Проще было соврать о непорочном зачатии, ссылаясь на всем известный прецедент. Что касается загадочных кругов, их происхождение оказалось ещё банальнее. Через некоторое время за порчу государственной собственности привлекли к ответственности мужичка Игната, кстати, того самого человека, которого через много лет едва не лишил жизни обезумевший Король Рвана Жопа на своем кровавом юбилее. Игнат, привязывающий к колышкам трех своих коз прямо посреди пшеничного поля, был пойман с поличным и строго наказан штрафом. Его три козы были настолько дотошны в плане еды, что выедали пшеницу на ограниченной длинной веревкой поверхности до такой степени, что найти хоть травинку на месте их пиршества становилось невозможно, даже с помощью лупы.

Но оставалась ещё часть людей, которые хотели верить в чудеса и магию в их обыденной и неинтересной жизни. Кто-то был уверен, что до их односельчанки дотронулся сам господь, кто-то говорил, что мистическая беременность – это символ духовного возрождения села. К радости таких простых басрацких романтиков и появился младенец Захар, которого позже будут называть не иначе, как Гражданин Галактики.

Рождение Гражданина Галактики окружено ещё более потрясающими воображение историями, чем его зачатье. Что из всей истории правда, а что нет, судить вам. Свои попытки разобраться в хитросплетениях историй родного села, я оставил давно.