А потом они шлялись втроем по городу допоздна, пили раздобытое Гретой пиво, целовались в укромных местах и даже искупались в фонтане. Точнее, просто свалились, потому что осенью купаться там не было никакого удовольствия. Из фонтана их прогнала какая-то бабка с маленькой собачкой и долго ругалась вслед. Фридрих смеялся вместе со всеми, убегая, и чувствовал себя почти влюбленным, хоть и непонятно в кого. Не в Грету же. Наверное, просто в жизнь, снова повернувшуюся к нему своей хорошей стороной.

— Вы вообще где шлялись? — встретил их дома отец.

— Да просто гуляли, пап, — сказал Герберт, дыша в сторону.

А Фридрих порадовался происшествию с фонтаном, благодаря которому они протрезвели. И тому, что Герберт озаботился ментоловыми пастилками перед возвращением.

— Чтоб завтра оба были дома в восемь и делали уроки, — сказал отец. — Совсем распоясались.

— В восемь, пап!? — возмутился Герберт и получил подзатыльник. — Мы что, восьмилетки тебе?

Отец оценивающе посмотрел на Фридриха, и тот прикрылся локтем. Но отец не стал его лупить, сказал напоследок “да, в семь лучше” и свалил.

— Вот блядство… — буркнул Герберт, поднимаясь по лестнице.

— Ну, сделаем уроки и снова гулять пойдем, — сказал ему Фридрих. — Уроки же и правда надо.

Герберт остановился:

— Посмотрим фильмики?

— Как по сиськам бьют? — засмеялся Фридрих.

— Разные можно. Приходи ко мне после душа.

Фридрих кивнул, исполнившись радостного предвкушения. Очень хотелось посмотреть вместе порнуху и подрочить друг другу.

Он ополоснулся по-быстрому и проскользнул в спальню брата. Герберт был худой и горячий, а еще без пижамы, только в трусах. Они некоторое время повозились под одеялом, устраиваясь.

— Че, заранее уже встало, — фыркнул Герберт, задев его член.

— Ага, — почему-то покраснел Фридрих. — Давай, включай уже.

Герберт врубил лаптоп с поревом, где голую сисястую девку лупили розгами по жопе. Та очень жалко хныкала. Фридрих тяжело задышал, глядя на ее трясущиеся ягодицы.

— Интересно, — пробормотал он, — их на самом деле так пиздят, или рисуют следы.

— Хуй знает. Скоро по сиськам будут лупить, так смешно, — отозвался Герберт и положил руку ему на член.

Фридрих вздрогнул и покосился на него, заливаясь горячечным жаром. В голову пришла глупая мысль — а каково было бы поцеловаться с ним? Губы у Герберта наверняка твердые…

Дверь распахнулась, и Герберт быстро захлопнул лаптоп.

— Фридрих, — процедил вошедший отец, — немедленно иди к себе. И чтоб я больше не видел вас в постели вместе.

— Но мы же просто, — пробормотал Фридрих, сгорая от стыда.

Вылезать было просто ужасно, сейчас отец увидит его стояк…

Отец, не говоря больше ни слова, взял его за плечо, выдернул из кровати и толкнул к двери. Он был зверски сильный. Фридрих упрямо остановился.

— С первого раза не понял? — спросил отец, приближаясь.

Фридрих попятился.

— Пап, мы больше не будем, — сказал Герберт.

— К себе, Фридрих, ты меня не расслышал?

Фридрих увернулся и отскочил к двери:

— А то что? Ремнем меня побьешь, да?

— Ремнем? — удивился отец. — С чего ты… — он оглянулся на хихикающего Герберта: — Так. Ясно.

— Я случайно пошутил так, Фридрих, — сказал Герберт.

Фридрих растерянно на него посмотрел и хотел что-то сказать, но его схватили за локоть, выволокли в коридор и затолкнули в свою комнату:

— Немедленно спать.

Фридрих сел на кровать, обхватив себя за плечи. Без брата вдруг стало очень пусто.

***

— Спишь? — Герберт улегся поверх одеяла рядом с братом. Конечно же, тот не спал. — Я уже думал, пидор наш ему пропизделся. Надо еще его припугнуть.

— Тогда он точно расскажет, — прошептал Фридрих, глаза его в темноте были огромные и темные.

— Можно мне под одеяло, холодно.

— Лезь давай.

И Герберт залез. Его затрясло, когда он прижался к брату, тот был без пижамы, горячий такой. В бедро уперся твердый Фридрихов член.

— Хочешь? — просто спросил Герберт, сжимая его рукой.

— Да, — Фридрих повернулся на спину, приподнимая зад и стягивая трусы, и тогда у Герберта крышу совсем снесло. Так захотелось всадить Фридриху, но нельзя же, тот ведь не пидор. Да еще и брат… А если бы Фридрих был девчонкой, подумал вдруг он, тогда можно было бы? Тот опять завозился и притерся хуем к его руке.

— Давай и ты мне, — сказал Герберт.

Он потянулся и лизнул брата в плечо, и тот не отодвинулся, продолжая медленно двигать рукой по его члену. Это было у них как настоящий секс, когда по согласию. Фридрих не противился ему, позволяя лизать шею и наваливаться сверху.

— А ты бы дал мне, если б девкой был? — не выдержал Герберт, очень хотелось вставить член во Фридриха, прямо в его внутренности. Но не в жопу же ему пихать, в самом деле, как пидору какому-то.

— Сам ты девка, — разозлился Фридрих, пытаясь вылезти.

— Кайф какой, — простонал Герберт, эта возня под ним так заводила. — Да не дергайся, я пошутил. Давай Алана вдвоем натянем, одновременно. Будет как будто друг с другом.

— Ага, только без пидарасни, — согласился Фридрих и расслабился вроде бы, продолжая ласкать его.

И это было лучше, чем трахать Алана или кататься без спроса на отцовской тачке, лучше всего на свете. Герберт кончил, вжимаясь во Фридриха всем телом, сердце стучало в ушах и в горле, и так хорошо…

Потом они просто лежали рядом, пока у Герберта не слиплись пальцы на руке.

— Вали давай, а то отец запалит, — зевнул Фридрих.

— Ну что, Грету или Алана? — спросил Герберт перед уходом уже. — Грету хуй разведешь на поебаться.

— Тогда Алана.

Им удалось заловить Алана только в субботу. В четверг и в пятницу отец сам отвозил их в школу, хорошо хоть до класса не провожал. А в субботу отец свалил с утра на работу по какому-то срочному делу, а они остались дома. И Алан тоже остался. Спустился на кухню, когда Герберт пытался пиццу в микроволновку запихнуть.

— Иди подмойся, — подмигнул ему Герберт, и Алан сбежал наверх, в их с отцом спальню.

Герберт кинулся за ним, на ходу прикидывая, сколько у них есть времени, пока отец не вернется. Часа три-четыре минимум.

— Не надо, — попросил Алан жалобно. Он сидел на кровати, поджав под себя ноги, ну просто всем своим видом напрашивался.

— Фридрих, — крикнул в коридор Герберт, выдергивая из розетки зарядное устройство для телефона.

— Не надо, пожалуйста, не делай этого, Герберт, — опять запросил Алан.

— Да ты же сам напрашиваешься, сука, — заорал Герберт и бросился на него.

Сперва было трудно с ним справиться, никак не удавалось накинуть шнур на руки, а потом подключился Фридрих. Вместе им удалось связать кисти Алана и уткнуть того рожей в подушки. Алан мычал и вырывался, на этот раз он сопротивлялся всерьез. Герберт схватил с прикроватного столика фоторамку и треснул пидора по затылку несколько раз, пока рамка не развалилась в его руке. И Герберт отстраненно смотрел, как голову Алана заливает красным, несколько капель попало на выпавшую из рамки фотографию — отец обнимает смеющегося Алана в какой-то пещере.

— Бля, ты что творишь, — зашипел Фридрих и выпустил их добычу, отступая.

— Перестарался, — заржал Герберт. Ему было отчаянно весело сейчас, ведь осталось совсем чуть-чуть, несколько ударов буквально, и пидор снова станет покорным и смирным. — Замотаем ему башку полотенцем и все равно выебем.

Он дернул Алана за связанные запястья, и тот застонал и опять принялся твердить свое “не надо” и “пожалуйста”.