— Нет, останешься здесь, навигатор там не нужен, — усмехнулся Даррел. — Я могу быть и стрелком.

— Я тоже могу быть стрелком, — вдруг сказал Хаген. — Я тренировался… на игровых симуляторах.

Оказывается, чертов мальчишка не покинул рубку, когда было приказано, а затаился в углу.

И Даррел почему-то согласился, только сказал:

— Скорее всего, мы не вернемся.

— Искуплю долг перед обществом, — улыбнулся Хаген.

— Ты же еще девственник, — сказал вдруг младший навигатор, и все некоторое время молча смотрели, как он заливается краской.

Хаген криво ухмылялся.

Они поспешно спустились в стартовый ангар и заняли места в челноке.

— Давай ошейник на всякий случай снимем, — сказал Даррел.

Хаген подставил ему шею, и Даррел, расстегивая замок, незаметно провел пальцами по его теплой коже. Хаген облизнулся.

— Ты точно знаешь, куда нажимать? — спросил Даррел, отводя взгляд, и Хаген показал на предохранителе — куда и как.

— Удачи вам, — сказал Андрос в наушниках.

— Удачи, — попрощались второй пилот и младший навигатор.

— К черту, — сказал Даррел.

Они провалились в подпространство и вылетели почти сразу — в то место, где Даррел предполагал преследователей. Хаген выстрелил, и их закрутило и отшвырнуло откатом. Даррел снова провалился и снова вышел, ориентируясь уже не по предварительным расчетам, а по чутью. И снова нашел преследователей, но на этот раз те их встретили залпом.

— Оторвало нам бок, — сказал Даррел.

— Круто, видел, как я их зацепил, — откликнулся Хаген.

Они кружились и проваливались вокруг пиратов, пока не растратили все заряды, а их челнок не превратился в полуживой огрызок. И последний вражеский выстрел застал их уже на границе подпрoстранства и забросил неизвестно куда, в какую-то вьющуюся спираль. Даррел почувствовал мгновенную тошноту, а потом наоборот — легкость и эйфорию. Он никогда не путешествовал так, почти голым в космосе — практически без корабля и приборов.

— Надеюсь, наши смогли уйти, — сказал он, улыбаясь Хагену.

— Да, — ответил тот радостно и тоже поднял шлем. — Здорово мы их.

Даррел притянул его к себе и поцеловал.

Губы у Хагена были жесткие и непокорные, и сначала он упирался, а потом вдруг с жаром ответил.

***

Он задыхался от происходящего, от близости Даррела и от того, что тот так явно демонстрировал свое желание. Хаген судорожно стягивал с него комбинезон, боясь, что это опять дурацкая шутка, и Даррел вот-вот передумает и оттолкнет его. Хотелось прижаться всей кожей, слиться, как тот симбионт-мутант с кораблем. Они катались по полу рубки, целуясь и стукаясь зубами. Хагену в спину больно врезались крепления пилотского кресла, и он стонал, теряясь в ощущениях, эта боль мучительно и сладко отдавалась в паху. А навалившийся сверху Даррел был совсем не таким, как Хаген его представлял. Никаких шлепков и грубых пальцев в заднице.

— Перевернись, пожалуйста, — попросил он Даррела.

Тот усмехнулся и посмотрел со странным выражением.

А потом стащил с себя комбинезон и встал на четвереньки, выставляя круглую задницу, и Хаген не выдержал — тут же потерся об нее щекой, раздвигая половинки руками. Даррел был просто безупречен здесь — крепкие круглые ягодицы, покрытые светлыми завитушками волос, и нежная розовая дырка между ними, Хаген лизнул ее и толкнулся языком внутрь. Так крепко сжато.

— Люблю тебя, — прошептал Хаген и опять припал к вожделенной дырке. Ему же эта задница ночами снилась, а тут можно сколько угодно целовать и лизать ее, и вставить, наверное… — Дашь?

— Ты с кем там говоришь, — заржал Даррел, до чего невыносимый человек все же. Всегда такой был, вспомнил Хаген, “мудаки не меняются”, как говорил папочка.

Он обхватил ладонью его тяжелые яйца и провел по ним языком, а потом отстранился и приставил головку к увлажненному слюной входу. И надавил, медленно проникая внутрь, в такое тесное и горячее.

— Двигайся, раз вставил, — хрипло сказал Даррел, и челнок вдруг тряхнуло. Они даже проехали с полметра по полу.

Хаген вцепился в бедра Даррелу, боясь, что член выскочит у того из задницы. Сейчас только это имело значение.

— Люблю, — еще раз прошептал Хаген, на этот раз еле слышно, и принялся двигаться, дурея от ощущений. Даже дышать было трудно, но Хаген все равно не останавливался, вбиваясь все сильнее и лаская Даррела.

Скоро тот оттолкнул его руку:

— Давай, я лучше сам.

— Как скажешь, дорогой, — Хаген обнял его, продолжая двигаться.

А потом Даррел под ним захрипел и сжал задницу, и у Хагена закружилась голова от любви. Он выгнулся и распахнул глаза, кончая, звезды вокруг кружились и вспыхивали сквозь прозрачный купол рубки.

— У нас с кислородом проблемы, чувствуешь? — сказал Даррел, когда они пытались отдышаться. Голова у Хагена кружилась по-прежнему. — Надо проверить резервный блок, может, там что осталось.

— А если не осталось?

— Значит, не осталось, — фыркнул Даррел и притянул его к себе. — Еще на пару заходов воздуха точно хватит.

— Будешь сверху? — Хаген устроил голову у него на плече. Они лежали прямо на теплом полу рубки, а воздух вокруг казался прохладным. И наконец-то Даррел был так близко, и они скоро сдохнут, скорее всего. — Я хотел спросить… о важном.

— Неужели о том, люблю ли я тебя, — глумливо сказал Даррел. — А моя дырка тебе не ответила?

— Она у тебя говорящая, что ли, — Хаген приподнялся на локте и заглянул ему в лицо. — Это правда важно, послушай. Я думаю, что ты мой второй отец.

Несколько секунд Даррел молча смотрел на него, а потом вздохнул и мелко затрясся.

— Что с тобой, задыхаешься? Прости, я просто… Ну, ты же все время приходил к нам с папой, играл со мной и ссорился с ним, и я подумал…

— Гы-гы-гы!.. Отец!.. — Даррел прижал руки к животу и перекатился на бок. — А когда ты на меня полез, ты тоже об этом думал?

— Ты все не так понял, я же на всякий случай спросил. Чтобы знать… перед смертью, — тихо сказал Хаген, но Даррел все равно продолжал ржать.

— Боже, Хаген, — выдохнул он, отсмеявшись. — О чем ты еще думал, а?

— О том, что люблю тебя.

— Ладно, одевайся. Надо все же проверить, что там с резервным блоком. И я не твой отец, успокойся.

— Да? Жаль… — ляпнул Хаген. Он чувствовал облегчение пополам с сожалением, ведь теперь он так и не узнает, кто был его вторым родителем.

— Ну ты извращенец.

Хаген натянул комбинезон и подумал, что Даррел, наверное, чувствует, как влажно у него в заднице. Надо будет еще ему вставить, перед тем как они загнутся здесь от удушья. Получится как будто двойное самоубийство.

— Мы погибнем?

— Скорее всего, — пожал плечами Даррел, он как раз возился с уцелевшим передатчиком. — И ты, между прочим, рискуешь умереть анальным девственником.

— Я не девственник, — вспыхнул Хаген. — Просто соврал, чтобы в групповухе не участвовать.

— Не любишь групповуху? — удивился Даррел, передатчик под его руками засветился голубоватым светом. — О, работает.

— Я не знаю, — смутился Хаген. — Не пробовал.

— Теперь и не попробуешь, — заржал Даррел и поцеловал его. — Вряд ли кто-то запеленгует наш сигнал.

***

Резервный блок уцелел лишь наполовину, к тому же безбожно заплавился, и они чуть не задохнулись, пока его вскрыли. Но зато оттуда хлынул воздух, показавшийся Даррелу таким чистым и богатым кислородом, что у него на мгновение закружилась голова.

— Ну вот, — улыбнулся он Хагену, — теперь точно все, можно трахаться.

Конечно, разумнее всего было прямо сейчас заснуть, растягивая отпущенное им время на максимум, и надеяться, что их спасут.