— Я привез Энкема.
Папочка видимо только что свалился с низенькой узкой скамеечки, но так и не проснулся. Он лежал, свернувшись калачиком, и сосал во сне большой палец. Даже это у него выходило как-то непристойно. Они бережно подняли его на руки, случайные прикосновения Райниха остро отдавались в паху, а Энкем застонал во сне, пробормотал “не надо” и всосал палец с новой силой.
“Давай отнесем его в спальню”, — хотел сказать Дитте и не смог, голос пропал, и вместо слов из горла вырвался то ли стон, то ли рычание. Брат подхватил Энкема у него из рук и унес наверх. А Дитте постоял в прихожей еще минутку, приходя в себя, и решился. В конце концов, если Райних не захочет, он даст ему возможность отказать.
Дитте заловил братишку в коридоре, как раз рядом со своей спальней, и втолкнул туда без лишних разговоров. Прижатый к кровати Райних цеплялся руками за покрывало и лежал, замерев, пока он кусал его за соски сквозь рубашку. Он отгрыз две пуговицы, а остальные просто оторвал, сдирая мешающие шмотки с любимого брата. Тот дернулся, когда Дитте поставил ему засос рядом с пупком, и приподнял задницу, чтобы легче было снять с него брюки. Член братишки был твердый и влажный, Дитте взял его в рот и почувствовал, что вот-вот кончит. От запаха Райниха и от его вкуса, и от того, что брат запустил ему руки в короткие, по уставу стриженные волосы.
Почему же он раньше не сделал этого... Дитте пососал еще немного головку, сжимая вожделенное тело так, что Райних жалобно охал, и быстро снял с себя одежду.
— Смазку... — в голосе Райниха промелькнуло что-то, похожее на сомнение, и Дитте опять крепко прижал его к кровати, перевернул на живот (брат выловил гель из вороха своей одежды и нервно ему пихал куда-то в район локтя) и поспешно выдавил на попу полтюбика.
— Не отпущу, — рыкнул он Райниху в самое ухо и стал потихоньку вставлять, придерживая хвост, — никогда не отпущу.
Потом ему было очень хорошо, Дитте не хотел спешить, не хотел быстро кончить, и двигался сильно и размеренно, пока не стало совсем невозможно сдерживаться. Тогда он перевернул Райниха на спину, закинув его ноги на плечи, и трахал, наслаждаясь низкими гортанными стонами. Накрыло его следом за братишкой, и Дитте, когда отдышался, заметил вкус крови на языке. Вот черт, он укусил Райниха, но ведь не специально же...
— Братишка, — Дитте легонько его потряс, — эй, Райних, ты живой?
Он побежал на кухню за водой, и нашел там спящего на столе обосравшегося Неймо. Вот же гадство! Бля... Не стоило так пугать малыша, теперь у них в прайде будет на одного психа больше. Не хотелось грузить Райниха этими проблемами, в конце концов это же Дитте притащил двух дохлых котишек в прайд, ему и разбираться. Он отнес не приходящего в себя Неймо в ванную, отмыл и завернул в одеяло, закинув обосранные шортики в унитаз, чтобы не воняли.
— Райних, — сказал он, быстро натягивая первые попавшиеся шмотки, — мне нужно отвезти Неймо в больницу, ему плохо. Останься, пожалуйста, присмотри за Энкемом.
Дитте чмокнул брата в губы и выскочил из комнаты. Очень хотелось быть рядом с Райнихом, но нельзя, надо сначала позаботиться о мелкой бестолочи.
====== Глава 5. Разгребая завал ======
***Райних
Брат, внезапно его оттрахав, смылся, и Райних блаженно откинулся на постель. Как хорошо. По нему словно катком проехало, размазав разум тонким слоем по миру, размягчив кости и мускулы в желе... “Остеомаляция”, — смутно всплыл в сознании соответствующий диагноз и, покружив, тихо утонул обратно. Да, так классно ему не было даже когда в юности они, два студентика и студентка, познакомились как-то в баре со взводом морских пехотинцев... Ведь сейчас удовольствие проникло в самую душу... для полного счастья осталось только присунуть самому...
Он заснул минут на десять, потом проснулся, вспомнив, что Дитте велел присмотреть за папочкой, и потащился в спальню убогого. Где снова завалился, обхватив сопящего и постанывающего котика, словно любимую подушку, и принялся лениво подрачивать. И вдруг его пронзила, подобно молнии, мысль! Дитте потащил поплохевшего гаденыша в больницу. С чего это тому плохо стало, а? Наверняка, просто уснул и обосрался...
Проклятье! Райних вскочил и два раза обежал комнату по периметру. Проклятье, проклятье, там же сделают анализы, и все выяснится про адский витаминный коктейльчик, братец вряд ли придет в восторг от этой невинной шутки... Черт! Черт его дернул устроить это, почему не послушался Чинэ-ли, ее план был так изящен — поглумиться над змеенышем на практике — не подкопаешься... Он пару раз глубоко вдохнул, сказал себе, что был в своем праве: наказать мелочь наглую за хамство. И пошел отлить.
Кстати, надо было возвращаться на работу. Пожалуй, стоит вызвать Лиссу в качестве няньки, пусть теперь та отпрашивается, да и папенька ее любит... Он подхватил комм по дороге в туалет и принялся немедленно названивать. Лисса, как всегда, на все согласилась. Райних с рассеянной улыбкой нажал на слив и принялся разглядывать свою довольную рожу в зеркале. Пожалуй, мелкие синячки и укусы сводить не стоит, приятная память. Он, фыркая, засунул голову в раковину, под ледяную струю, и в этот момент его что-то плеснуло по ногам.
Райних подскочил, с омерзением взирая на явно забившийся и бурлящий от полноты толчок. Быстро свалить или попробовать... как это... отсосать? Робот! Ему нужен робот-уборщик с вантузом в щупальцах. Он пробежался по дому, нашел тупую железяку и ткнул ее в унитаз. Давай же. Робот закопошился и попробовал вылезть, Райних запихнул его ногой обратно. Робот не сдавался, Райних тоже, и, конечно же, нечий разум как всегда вышел победителем: гадская машинка забулькала, раскинула щупальца и издохла. То есть, совсем издохла, сломалась. Райних растерянно попятился, поскользнулся и грохнулся, отбив хвост. Из унитаза выплыла обгаженная тряпка, в которой он узнал шортики мелкого, как его там.
“Вот гаденыш!” — взъярился Райних, вскакивая. — “И здесь подподлил!” Он выскочил из ванной и помчался, оставляя следы и размахивая мокрым хвостом, в другую — ополоснуться. Слава богу, успел, прежде чем вся канализационная система коллапсировала — сработали, наконец-то, стопоры.
Независимо насвистывая, он направился в спальню — одеваться. Все пуговицы на рубашке были вырваны, некоторые с мясом, на штанах тоже. Он подумал и спер сорочку Дитте. Позвонила Лисса, сказала, что через десять минут будет, “только за такси надо бы... заплатить...” Он благодушно хохотнул: “Конечно, дорогая, что за вопрос”. Как же вовремя. И снова подскочил:
— Старший, старший! — раздался истошный мяв слева, и на него напал расхристанный папочка, в одной рубашке.
— Отцепись, блаженный! — взвыл Райних, мгновенно теряя хрупкое равновесие, это что, и есть прелести семейной жизни?!?
— Злой!!! — завизжал в ответ папочка и ломанулся в коридор, Райних — за ним.
И словно в каком-то кошмаре он увидел, как псих врезается в антикварный книжный шкаф, и тот всем своим весом обрушивается на хрупкого котика.
— О боже, — прошептал он. — Боже, за что ты так со мной...
Он бросился к завалу, сдвинул тяжеленные полки и обнаружил под ними трясущееся тело. Кажется, им с психом повезло. Здоровенные тома каких-то энциклопедий встали на пути зловещей мебели, и не дали свершиться смертоубийству. Папочка отделался многочисленными синяками, даже ничего не сломал. Судя по тому, как с визгом вырывался, когда на нем задирали рубашонку и изучали тощее голое тело, и бодро убегал.
Райних, заставляя себя размеренно дышать, перевязал галстук, глядясь в отражение на разбитом стекле, и с достоинством спустился вниз. Психу будет лучше вдали от его особы, определенно. Он вышел на крыльцо, какой свежий воздух. К воротам подъехал кар, наверно такси. Райних изобразил ласковую улыбку и пошел встречать Лиссу.
Но кар не остановился, а въехал во двор, и из него вышел Дитте.
— Привет, брат, — фальшиво обрадовался Райних, — как ты вовремя, а мне на работу срочно надо. Вопрос буквально жизни и смерти, из операционной позвонили.
