— Из операционной, — зловеще улыбнулся Дитте и положил тяжелую ладонь ему на загривок. — Ты зачем мелкого потравил, а?

— Я не травил! — неприлично тонко мявкнул Райних. — Я ему отплатил той же монетой! Он нас слабительным опоил, а я его, все по справедливости.

— Слишком много на себя берешь, братишка, не тебе его наказывать, — ухмыльнулся Дитте, легонько его встряхивая, а Райних изо всех сил пытался справиться с дрожью и держаться достойно.

Подъехало такси, из него вышла Лисса.

— Пожалуйста, Дитте, пожалуйста, не при ней, — сдавленно взмолился Райних.

— Что не при ней? — заржал Дитте и оттолкнул его, врезав на прощание по заднице. — Беги давай в свою операционную, народный мститель.

— До свидания, — вежливо сказал Райних и пошел навстречу кошке.

Заплатить ей за такси, потом в свой кар — и газ в пол. Быстро-быстро. Но без неприличной суеты. А они пусть разбираются, у них все получится.

***Дитте

В больнице их сразу же упекли в карантин, как только спящий Неймо отсалютовал очередной порцией пенистого поноса. Даже у Дитте анализы взяли, засунув зонд чуть не до гланд. До чего неприятно было стоять раком, пока за спиной копошился незнакомый кот.

— Расслабьтесь же, — говорил ему рыжеватый докторище-извращенец, — мне надо ввести вам глубже.

— Давайте там побыстрее, — в попе гадко ощущался посторонний предмет, и Дитте тужился, пытаясь от него избавиться.

— Не выталкивайте зонд, подумайте лучше о чем-нибудь хорошем, — мягко сказал доктор и добавил: — в этом деле спешка не нужна.

Дитте живо представил себе братишку, как тот крутит задницей и сжимает его член, а Дитте говорит ему, что надо ввести поглубже. Зонд в его собственной попе наконец-то вошел как надо. Совсем не больно, не сравнить с экспериментами в академии.

Позже им сообщили, что никаких инфекций не найдено, но вот препараты, обнаруженные в анализах Неймо, вызвали некоторые вопросы.

— Он что, по-вашему, решил покончить с собой, захлебнувшись в дерьме, — ржал Дитте, подписывая отказ от психологической помощи.

Так что мелкого промыли со всех сторон, вкатали ему в зад пару укольчиков и отпустили домой.

— Это Райних, он мне подсунул, — жаловался Неймо, пока они ехали.

— Еще одна такая выходка, и я накажу обоих, — твердо сказал ему Дитте. Глаза младшего как-то нехорошо сверкнули, и Дитте сжал его ухо:

— Никаких представлений, Неймо.

— Я обещаю, старший, честно.

Папочка очнулся, сразу понял Дитте, как только они поднялись на второй этаж.

— Какой ужас, — Лисса прижала руки к груди, а Дитте закинул здоровенные тома энциклопедий на полки шкафа.

— Спасибо, старший, — Неймо крутился вокруг него, — дальше мы сами.

Дитте еще раз внушительно на него посмотрел. Тот хоть и обещал клятвенно, что больше никогда, никаких подлянок родичам устраивать не будет, но вид имел слишком бойкий для потравленного.

В спальне нашелся папочка, он лежал под кроватью, прижав колени к груди, и опять плакал. Дитте позвал его, стараясь не пугать, и тот согласился вылезти.

— Старший, — Энкем обнял его колени и недовольно принюхался.

Черт, он так и не зашел в душ после того, как занимался любовью с Райнихом. Дитте вывернулся из папочкиных цепких пальчиков, не слушая мяуканье того “я тебя почищу”. Со стороны затопленного горшка доносилось мерное гудение. Отлично, Неймо догадался попросить у соседа робота-уборщика.

Папочку он сдал на попечение Лиссе, та принялась тут же гладить его и жалеть. А Энкем уткнулся ей лицом в животик и замурчал. В животик? Дитте присмотрелся получше. Ай да Райних, и не сказал сразу, стервец. Он не просто собирался завести котят, а очень скоро собирался. Интересно, Чинэ-ли тоже ждет прибавления?

В спальне он подобрал с пола Райнихову рубашку без пуговиц, понюхал ее немного, перед тем как выкинуть. Братишка… В паху потяжелело, некстати вспомнилась процедура с зондом. Дитте, пока наскоро дрочил, нашел на постели две пуговицы, остальные куда-то завалились.

Ждать, пока разгребут потоп наверху, он не стал. Сегодня надо обязательно появиться на службе, закончить наконец с хвостами. Дитте сполоснул член в раковине на кухне и хватанул сразу несколько бутербродов, которые подсунул ему Неймо.

— Пока, хороший мой, я буду поздно, — он обнял мелкого, не прекращая жевать, — остаешься за главного. Меня не ждите, ложитесь спать. Лиссу устрой поудобнее.

— Я все сделаю, Дитте, не беспокойся. И подожду тебя, ладно?

Дитте от души его ущипнул. Так приятно, когда тебя дома ждут.

Утром Лисса позвала его на завтрак, она была такая милая в одежде мелкого, в коротких желтых шортиках и майке с надписью «свободен как змея».

— Как я пойду на работу в таком виде, — она чуть не плакала, сидя за столом.

— Тебе очень идет, ты такая красивая, — Неймо как мог ее утешал, — правда, Дитте?

— Да, классно, — сказал Дитте, оценив обтянутые майкой сиськи и тугую ярко-желтую попку. – Под халатом не будет видно все равно.

А потом случилось страшное. Дитте как раз уселся погадить, прихватив потрепанный номер «Меткого выстрела». И только он собрался испытать облегчение, как в попе стало ему больно, прямо у самого выхода, как шилом кольнули. Дитте боль умел терпеть, он бесстрашно потужился, и стало еще больнее. И кровь! “Это от вчерашнего зонда”, — подумал Дитте с тоской. Придется опять ехать в больницу. А что, если к Райниху? Братишка классный доктор, вон он как ловко Энкема вылечил.

— Неймо, притащи мне комм, — крикнул он, не вставая с унитаза.

Брат ответил сразу же, просто скорая помощь для страждущих жоп.

— Райних, здравствуй, — в груди потеплело, — у меня опять проблемы по твоей части.

В приоткрытую дверь просочился папочка и принялся тереться об Дитте, сидящего на унитазе. Пришлось слегка сжать его за шею, вызвав очередные причитания.

— Старший, прошу, пожалуйста, умоляю…

— Захлопнись, — беззлобно сказал ему Дитте, — ну так как, Райних?

— Хорошо, — голос братишки звучал как-то странно, — приезжай, конечно.

Дитте сбросил вызов, выгнал Энкема, рыкнул и смог наконец-то отбомбиться. Черт. Он позвонил в управление и сказал, что появится после обеда.

Всю дорогу до клиники он представлял, как трахает Райниха на всяких мудреных докторских каталках и столах, и прибыл в весьма и весьма приподнятом настроении. Лисса сидела рядом с ним, не дыша и плотно сжав колени. Желтые шортики определенно ей шли. Дитте представил братишку в таких же и распушил хвост.

***Райних

Райних ласково распрощался с очередным пациентом, умыл руки... Вода так весело сверкала в голубой раковине. Он вздохнул и присел на кушетку, печально опустив уши. Потом покосился на зеркальный шкафчик и свесил хвост поунылее. Может, Дитте проникнется его жалким видом и не будет ругаться за разгромленный дом? Сам бы Райних точно все уши бы оборвал наглому котищу, покусившемуся на его собственный милый кондоминиум... Со всеми его полупрозрачными вазами периода Барси, изящными полочками, верандой, выходящей на море... Нет, точно бы убил! Райних еще раз душераздирающе вздохнул и попробовал пустить слезу на пробу, брат уже вот-вот должен подъехать.

Слеза не выдавливалась. Ну, ладно, надо будет — выдавится... Вспомнились вдруг детские безобразия — как они с пацанами бегали к эстакаде, швырялись яйцами в проезжающие мимо поезда, а потом улепетывали по коммуникациям. В конце концов, их поймали и притащили за уши в прайд. Дитте тогда так сильно побили! А Райниха совсем немножко, два раза шлепнули, потому что он так рыдал и визжал. Зато две недели потом пришлось стричь газоны у всех прайдов клана. Лучше бы уж потерпел шлепки и не устраивал концертов...

— Привет, братишка, что киснешь? — вошедший Дитте был весел и доволен жизнью.

Райних недоверчиво вскинулся: нет, тот точно не горел желанием надрать ему задницу, а, наоборот, потрепал его за ушами. Райних тихонько благодарно мурлыкнул и потерся носом о твердый живот брата. Какой все-таки у него добрый альфа! И справедливый, да... ведь Райниха нельзя бить, с его тонкой душевной организацией. И ругаться на него тоже нельзя, а то он так расстроится. Он положил руки на бедра Дитте и тихонько погладил, подбираясь к вожделенным ягодицам.