— Повеселились? Я конечно погорячился, но не стоит недооценивать примитивное вооружение. К хорошему быстро привыкаешь, к воздухострелам в частности. Если другого выхода нет, то и дубине будешь рад. Я вот что вам предлагаю — присмотрите за моим товарищем. За поддержку расплачусь оружием и антифризками для детей.
— Где возьмешь?
— Он ученик знахаря, подлечит вас, подскажет какие ингредиенты собрать. Я к Ногрейну отправлюсь, надо же знать какие перспективы нас ждут. Там каждый первый с ружьем ходит, думаю поделится со мной не откажутся. Договорились?
— Да. Меня, кстати, Грубером кличут.
— И последнее: я человек крайне миролюбивый, но если кто-нибудь, еще раз, мне яд в тарелку с супом подсыпать вздумает — порешу всех! — в лицо Груберу уставилось дуло пистолета. — Ты меня понял старший? Или тебе баланду, прямо сейчас в рот влить?
— Ты не спеши, нам-то что делать! — он поднял пустые ладони вверх. — У тебя стволов куча и ты чужак, по-другому детей не спасти, приходится на подлость идти.
— Попросить не пробовали? Ты удивишься результату, не все люди — свиньи.
— Ага, только такие долго не живут. Я как-то в детстве, старушке помог сумку до дома донести. Догадываешься, что меня там ждало?
— Явно не пряники. Поэтому я внимательно смотрю, что мне в тарелку накладывают. Примерно по тем же причинам. Но одно, другого не отменяет. Больше повторять не стану, если что — грохну первого. Пошли со мной, знакомиться будем.
Грубер кивнул, встал и пошел к выходу. Я двинулся следом, на улице ощутимо похолодало, погода резко поменялась. Снегопад прекратился, с моря подул неприятный, порывистый ветер. Промысловик замер, полное впечатление, что он к воздуху принюхивается.
— Ты на скользуне приплыл?
— Да, — я ткнул рукой в направлении буера.
— Надо его срочно на берег вытаскивать! Иначе без корабля останешься!
— Говори яснее.
— С большой воды, ветер ледяное поле гонит. Это еще в лучшем случае. Если там остров или не дай Небесный отец — материк, открытую воду, мы не скоро увидим.
— С чего ты взял?
— Посмотри, — он кивнул на небо. — Видишь черные точки?
Я присмотрелся: действительно, в нашу сторону неслось что-то, похожее на стаю птиц. Высота — метров сто, немаленькое облако, но явно не пташек. Что-то ранее таких здоровенных птичек, я не видел.
— Кто это?
— Плавуны переселяются. Шустрый, ты из какого подвала вылез?
— Потом. Лучше объясни мне, зачем спешить?
Грубер вздохнул и с жалостью посмотрел на меня. Наверное, за больного принял. Еще бы! Те, кто элементарных вещей не знают, для местных обуза.
— Позже расскажу — побежали!
Мы рванули к кромке льда. Бонкор стоял на палубе с скорострелом в руках и тоже смотрел на небо. Наше появление он встретил с явным облегчением. Было видно, что он уже провел приготовления: разложил бухту каната, приготовил «кошку» и опустил лыжи с бортов.
— Где тебя носит? — он сразу же наехал на меня. — Лед идет!
— Да знаю я! Командуй!
— Бери якорь и тащи как можно дальше! — затем схватил Грубера за рукав и потянул к лебедке.
Вот и представился случай испытать костюмчик, правда неожиданный. Я в несколько движений подтянул ремни и подхватил трехпалый якорь. Благо, не очень тяжелый, дерево с наконечниками из кости. Закинул его на плечо и одним прыжком вымахнул на берег. Отлично! Контрабандист не обманул, я стал напоминать детскую игрушку на пружинах. По примеру космонавтов, передвигающихся в условиях пониженной гравитации, попрыгал на сомкнутых ногах. За один раз, преодолевал около трех метров. Думаю, без груза и мешающейся веревки — пять метров не предел. Как бы не упасть, навыков подобного перемещения у меня не было. Добрался до ближайшего веера и прицепил к нему «кошку». Свистнул мужикам, они начали вращать лебедку. Сначала дело пошло туго. Лыжи уткнулись в кромку и потихоньку начали загибаться вверх. Потом подключились амортизаторы и нос буера резко подбросило. Вторая пара лыж, сработала также. Молодцы местные, мне пока не догадаться, в какой момент нужно менять скорость вращения. О том, что работа непростая, я понял по напряженным лицам мужчин. Скорее всего, опрокинуть корабль — легче легкого. Наконец, буер выехал на лед. Бонкор с Грубером, на этом не остановились, отцепили канат и принялись за парус.
Я схватил якорь и оттащил его в сторону. Наблюдал за маневрами скользуна и сворачивал канат обратно в бухту. Периодически поглядывал на небо, очень мне на летающих плавунов посмотреть хотелось. Судя по всему, они пройдут прямо над нами. Вот как этакие туши летают? Крылья что ли отрастили?
Спасатели отогнали буер за деревню и пристроились рядом со мной. Грубер начал пыхтеть не хуже парового котла, с тоской поглядывая на приближающуюся стаю.
— Эх, сколько добычи пропадает! — он первым прервал установившееся молчание. — Мне бы Зверобой! Парочку, точно бы ссадил в сугроб!
— Так в чем же дело? — поинтересовался я. — Бери скорострел и действуй.
— С этой пукалкой? Может быть, еще раз лук посоветуешь сделать?
— Не хочешь — как хочешь. Мое дело предложить — ваше отказаться.
Вмешался Бонкор:
— Хватит препираться! Видите в центре большая матка летит? — он пихнул скорострел в руки Груберу. — Валите ее! Это же кладезь полезного и вкусного! Даже патронов не жаль! Мы все равно в лес на охоту собирались, а тут добыча сама пришла.
— Куда целится? — спросил я.
— В газовый мешок, большой красный пузырь на ее спине. Достаточно десятка попаданий и плавун наш! — Грубер с сомнением посмотрел на ружье. — Добьет?
— Безусловно, — ответил я. — Перезарядка — рычаг снизу. Приложи к плечу, прицелься, не отнимая приклада, дерни вниз и верни обратно — семь выстрелов подряд. Отстрелялся, верни Бонкору, он снарядит снова. Нет времени вдаваться в тонкости.
Под глубокомысленные замечания новоявленного стрелка и заряжающего, расслабил ремни костюма, усиление сейчас ни к чему. Обратился к мемуарам Инильда, они как всегда не подвели. Как уже ранее упоминалось, на Зиме нет ничего постоянного, лед движется по кругу и сталкивается. Предположим, что узкий пролив между материками, зажало со всех сторон — куда деваться плавунам? Не стоит забывать, что половина из них дышит воздухом, преодолеть под водой ледовые поля они не в состоянии. Кудесник в своем стремлении разнообразить животный мир, нашел выход. На дне жили колонии губок-вонючек. Люди прозвали их не просто так. Защищаясь от хищников, они выделяли огромное количество летучих газов. Биологическое оружие невиданной мощи, учитывая, что жили большими семьями, могли отравить всю округу. Гоняли от себя всех, кроме плавунов. Те, были невосприимчивы к химической атаке и питались губками. Последние не особо возражали, генетика — чтоб ее! У каждой тварюшки имелось внутреннее ядро, неподдающееся желудочному соку. Внешние покровы переваривались, ядро оставалось в целости и сохранности. Частично губки выходили вместе с фекалиями, расширяя таким образом ареол обитания. Некоторые везунчики поселялись в телах плавунов, становились симбионтами. Естественно, как и микроорганизмы обитающие в теле человека, приносили немалую пользу. Помогали переваривать пищу, урывая для себя кусочек. Жили в кишечном мешке, напоминающем аппендикс, только размерами побольше.
Тут-то мы и приходим к самому главному — губки придавали плавунам способность летать! Вляпавшись в ледовый плен, животные начинали усиленно питаться и сигналить симбионтам с просьбой о помощи. Как это происходит в точности, Созерцатель не знал, но тварюшки начинали выделять газ ускоренными темпами. Я думаю, что не стоит усложнять, наверное, плавуны просто перекрывали выход для газа и прекращали его стравливать. Подобно желудку морской звезды, кишечный мешок выпускался наружу и раздувался. В итоге, превращаясь в подобие воздушного шара или дирижабля. В течении дня, плавуны превращались в воздухоплавателей и улетали по воле ветра. Очень любили сбиваться в стаи, под предводительством старых самок, опыт дело такое — лишним никогда не бывает. Если матриархов поблизости не было, тоже не беда, одна пара глаз хорошо — сотня еще лучше. Водились тут у них, некие зубастые птички, разрывали мешки не хуже, чем иглы людей. Если плавун упал, ему уже ничем не помочь. Вовремя поднятая тревога, немало животных спасла. Толпой дубасить плавниками летающих хищников, намного удобнее. Не перестает меня флора и фауна Зимы удивлять.
