А ведь кто бы подошел на роль его альфы лучше Роддо — горячего, преданного и благородного? Но почему-то в тот момент и эта мысль и ясная картина его будущего вызвали в душе Виллема лишь тоску. Словно ослепила его сияющая мечта о невозможном и недоступном.

Ослепила, словно солнце, и заменила бога.