Жора ушёл и хлопнул дверью.

– Догоните его и скажите, чтобы он вернулся, я снова беру его на работу!

– Нет! – послышалось в коридоре. – Я не вернусь!

– Я повышу вам зарплату!

– Нет!

– Ну, нет, так, нет, Оксана, разместите в «Метро» объявление. Что-нибудь типа, требуется исполнительный сотрудник в офис без опыта работы.

– Хорошо, Сергей Борисыч. У вас глаз как алмаз на сотрудников.

– Принесите мне ещё чашечку кофе.

Она скрылась из виду, и снова послышалось:

– Стерва.

– Вставай, лежебока, работать пора. Работа не волк, в лес не убежит.

Болтушкин продрал глаза и увидел поддатого Шершня.

– А почему у тебя кличка Шершень?

– А я на зоне самый старший был. И вообще, об этом не спрашивают. За что сидел, почему кликуха такая… За это можно и в морду получить. Мегалит опаздывает, начнём без него.

Шершень шатался как маятник, но шёл. Сзади плёлся сонный и голодный Дракула. Но Шершень не знал об этом. Он думал о том, как они вдвоём погрузят фуру без Мегалита. Его мускулы были бы очень кстати. Звонить ему он больше не стал. Не ровен час – нарвешься. Наверное, он с Лилей. Хотя, она ему отказала… Молодой парень, а несчастный. Работы нет, девушки нет, что это за профессия – грузчик?

– Болтушкин, иди сюда, да сними ты эту хрень, вспотеешь.

Дракула разделся и напряг мускулы, любуясь собой. После вчерашнего болело всё тело. Водка тоже сделала своё дело. Он грустно смотрел на стоящие ящики, и почему-то ему захотелось курить, хотя он считал, что это плохо.

– Музыка нас связала, тайною нашей стала…

– «Любовь. ФМ». Моё любимое радио, – сказал Шершень Болтушкину.

Фура подъехала, водитель вылез из кабины и открыл двери.

– А это новый грузчик?

– Это не грузчик, это чудо в перьях.

– Что такое чудо в перьях?

Опять ржач. Наверное, опять пословица.

– Он, что, с луны?

– Нет, он из тайги.

– Понял.

– Он грузить-то сможет?

– Он грузчик от Бога.

– Понял.

– Щас ещё Мегалит подойдёт.

– А этот где?

– Вчера была зарплата. Он может быть где угодно.

– Понял. Тогда грузите, а я за зарплатой.

Через час пришёл накуренный Мегалит.

– Я к врачу ходил!

Тоха показал забинтованную руку.

– За ночь рука распухла.

– Иди, работай.

– Щас, видишь, я только пришёл.

– У тебя помощник есть, Мегалит то, Мегалит сё… Я задолбался уже, придурки долбаные… Щас переоденусь и приду.

Опять курил. У тебя ни стыда, ни совести. Я своим подчинённым… верноподданным запретил есть чеснок и нюхать табак под страхом смертной казни. Никто не нюхал даже цветы. Потому, что я, граф Дракула, запретил им это делать…

– Привет, Болтушкин.

– Привет.

– У тебя крошки на подбородке.

– Я сегодня ничего не ел.

– Нормальные люди с утра умываются…

– Клянусь честью и совестью, я не хотел!

Обед может быть несговорчив, но когда свежая кровь потечёт по моим жилам и достигнет сердца, я забуду об этом. Как часто мы волнуемся о том, что уже через мгновенье не будет иметь никакого значения? Смысл жизни, как правило, сходится к трём вещам: богатству, здоровью и любви, это проверено временем. Время – это шаги вечности, а вечность – это кровь. Никто об этом не знает, только я, это моё преимущество.

– Ну, ты меня достал! Уложу, как пить дать уложу, чтоб мне сдохнуть!

– Мужики, да вы чё? Белены объелись?

Опять пословица. Я ничего подобного никогда не ел. Глаза сверкнули непотухшим угольком. Нос принюхался и замер. От него воняло потом, но сквозь пот, сигареты и водку пахло заветным напитком. Он зажмурился и проглотил его. Желудок подавал сигналы бедствия. Что-то должно было его спасти. Ослабший организм просил о помощи. И помощь пришла.

– Лиля… – дурацкая улыбка снова воссияла на лице Мегалита.

Их растащили в разные стороны.

Ты пришла. Я знал, что ты придёшь.

– Ты хочешь, чтобы я маме рассказала? Думаешь, тебя не высветят?

– Лиля…

– Если пять минут всё не погрузите, придёт моя мать!

Она развернулась и ушла. Ну что ещё оставалось делать? Раз, два, взяли…

Ровно через пять минут машина отошла, а Мегалит предложил отойти за туалеты и уже разобраться по-мужски, как они и собирались. Никто об этом не знал, так что бояться было нечего. Дракула, вытирая слюни, сделал несколько шагов вперёд. Его уже ждал Мегалит.

– Ну, и чего ты мне хотел сказать?

– Я тебя предупреждал, я сидел, мне не привыкать. Мы с Шершнем многое повидали, мы таких, как ты на грелки рвали. Мне бояться нечего, я бывалый, а ты, чмо, у меня на дороге стоишь.

– Ты думаешь, что я обычный, простой, какой-нибудь там Болтушкин? Я не Болтушкин, я – граф Дракула! И если наши пути пересеклись, то я…

– Хватит выпендриваться, – рука Мегалита опустилась на плечо Дракулы. – Сопли подотри, некрасиво.

– Моё время пришло! – схватил его Дракула за горло. – Я – Бог, которому нет равных, я – твоя последняя ошибка, я… я… хочу есть…

Схватив его обеими руками за горло, Дракула разорвал футболку несчастного и вцепился клыками в напряжённую артерию. Сердце сильно стукнулось, пульс замедлился, а потом и вовсе прекратился. Лиля… Дурацкая улыбка растянулась, как ковёр, на лице Болтушкина.

Это, конечно, не кровь, но на безрыбье, даже рак рыба. Друзей не едят, а ты не хотел со мной дружить. Скажу тебе по секрету: ты был невкусный… Теперь осталось спрятать труп. Это не составило труда. Он отодвинул от стены туалеты и засунул туда труп. Дело сделано, его найдут через неделю, когда начнёт вонять, а я уже скроюсь. Если вообще его будут искать. Конечно, я должен был измениться, но как? Я же Дракула, я – вечность… Говорят, что про меня даже книги написаны. Ну и что, интересно? Я не плохой, просто в поисках смысла жизни я зашёл слишком далеко. Я рад, что я это понял, правда, поздно, но лучше поздно, чем никогда, кажется, так сейчас говорят? Лиля… Любовь моя, иди ко мне… Будь моей, и мы с тобой, как солнце и день, сольёмся в нежном поцелуе. Слеза одиноко старого путника коснётся лепестка увядающей розы. Вы не находите это прекрасным? Даже если я ошибаюсь, пусть, это всё равно прекрасно. Какое интересное слово: «холодильник». Если у них бурчит в желудке, они идут на кухню, открывают холодильник и просто протягивают руку, раньше это называлось погреб, а теперь у них у всех холодильники! Чудеса!

– Что это? – спросил Шершень.

– Где? – испугался Болтушкин.

– На руке.

– Краска.

– Я думал…

– Индюк думал, думал и в суп попал…

– А где Мегалит?

– А хрен его знает.

– Ты поел?

– Да, – покраснел Болтушкин.

– Посиди немного и приходи.

– Ты кто такой, чтобы мне приказывать?

Шершень поправил галстук, который не носил с того момента, как женился, Кадык дёрнулся, и голосом антарктического пингвина произнёс:

– Простите, ваше величество.

– Иди, смертный, чеснока вкусивший!

Дракула зашёл в подсобку, сложил Шершневу робу калачиком и лёг.

– Лиля… Лиля… Лиля… Сколько лет я ждал нашей встречи. Ты и я. На сытый желудок лучше думается. Только ты меня можешь понять и простить. Моя цветная мечта… Осуществись! Войди в эту дверь! Помоги мне сделать тебя счастливой. Счастье – это вечность, коснись меня лепестком своей любви… Боль пройдёт, исчезнет… Не исчезнет только любовь, она вечная, как я…

Дверь открылась, и вошла она.

Как быстро осуществилась моя мечта. Я искал тебя все свои триста, нет, четыреста, нет, пятьсот лет! Я уже не помню сколько мне лет, главное, что было в моей жизни что-то прекрасное… Почему было?

Лиля сняла халат, роняя волосы на тонкую шею.

– Ты хотел меня видеть?

– О да, моя рабыня стала моей госпожой. Ты пришла, чтобы войти в вечность. Капли росы освежат тебя, о, прекраснейшая…

– Мегалит, ты здесь? – послышался стук в дверь.

Лиля вскрикнула и схватила халат. Дверь оказалась заперта. Она сама её заперла. Дракула разозлился, и сначала решил, что сожрёт его с костями, но остыл потому, что скучал по прежней жизни в Трансильвании. Женская плоть отличалась от мужской, но кровь была особенной. Менее калорийной и более вкусной. Так он, во всяком случае, думал. И всё равно ему хотелось любить, наверное, любовь – это Божий дар, который живёт в каждом из нас.