Из шатра он рано вышел,

Топот конский, ржанье слышит.

Коней много в этом стане,

Все пасутся на поляне.

Есть немало среди них

Златогривых и гнедых,

Только нет коня того,

Что украли у него.

Нужно бы искать коня,

А не греться у огня,

Но запала цыганочка в душу,

Околдовала тело, сердце, уши.

Он желает её видеть,

Голос бесподобный слышать,

С наслажденьем смотреть в очи,

Что искрятся днём и ночью.

Позабыл про мать, отца,

Коня и злого мертвеца.

Каждый день, когда темнело,

Красотка танцевала, пела,

Так хороша и непорочна…

Только исчезала в полночь.

«Это что за наважденье?

Наберусь-ка я терпенья,

Разузнаю, что к чему,

Дело в чём, может, пойму».

Тихим вечером, обычным

Было, как всегда, привычно.

И вот цыганка молодая

Песню звонко запевает,

Он с неё не сводит глаз.

Вот она пустилась в пляс,

Вдруг за терновый заскочила куст,

Под её ногами скрежет, хруст.

Она бежит воды быстрей

На погост, а он за ней.

Её ждал мертвец уж там,

Тот, кого он видел сам

В том кошмарном страшном сне

В первый день в пустом шатре.

Безобразен тот, как сатана.

Но к нему бежит стремглав она.

Ближе, ближе, вот сошлись,

У могилы взрытой обнялись.

В поцелуе слились губы,

Потом вонзил ей в шейку зубы.

И парень сообразил, в чём дело,

Срубил осиновый кол смело,

К ним подошёл и говорит:

– Ты цыган, пожалуй, сыт.

Цыганка же, увидев молодца,

Будто маску сбросила с лица,

Сверкнули пламенем глаза.

До чего же она в гневе зла!

Изо рта показались клыки,

Выпустила ведьма коготки,

Смотрела с ненавистью злюка

И шипела, как гадюка.

А цыган-мертвец-вампир

Что есть духу завопил:

– Я сейчас тебя убью,

Кровь до капли выпью всю.

И вот стали они драться,

По сырой земле кататься.

Пытался укусить мертвец,

Но не давался молодец,

И, исхитрясь что было сил,

Кол осиновый вонзил

В грудь вампира-мертвеца,

И тот рухнул, как овца.

Только дёрнулся лишь раз,

И успокоился тотчас.

А цыганочка завыла, как сирена,

Вся поблёкла, посерела

И побежала без оглядки,

Только замелькали пятки.

Парень удивился тут:

«Как меня попутал шут?

Что я нашёл такого в ней?

Пора отсюда убираться поскорей».

И вот, помолившись Богу,

Отправился опять в дорогу

За украденным конём.

Шёл он утром, вечером и днём

По широким зелёным лугам,

По дремучим и тёмным лесам.

Так вот шёл и шёл, и шёл,

Идо озера добрёл.

Присел на берегу под ивой.

Вокруг тихо и красиво.

И вот смеркаться стало там.

Поднялся над озером туман.

Он то стелется, то тает,

А из тумана выплывают

Семь девиц игривых,

Весёлых, шаловливых,

Все зеленовласые

И зеленоглазые,

Несказанной красоты,

Только вместо ног – хвосты.

Расшумелись, словно галки,

Девицы озёрные, русалки:

– Милый парень-паренёк,

Садись рядом на пенёк.

– Давай поиграем в прятки.

Не волнуйся, всё в порядке.

– Посмотри-ка, гость наш милый,

До чего мы все красивы,

– Мы тебя чуть пощекочем,

Потом вместе похохочем!

– До чего же ты хорош!

Кого из нас в жёны возьмёшь?

– Или, может, для утех

В гарем примешь сразу всех?

– Ишь, чего вы захотели!

Я не хан вам, в самом деле.

И буквально поражён —

Мне не нужно столько жён!

– Ну, тогда решай сейчас,

Какую выберешь из нас?

– Да и одна мне не нужна,

Будь она даже княжна.

От русалок какой прок,

Ведь у вас нет даже ног,

Вместо волос – тина.

Ну и главная причина:

Не могу в болоте жить.

Так что успокойтесь. Цыц!

Хоть вы все мне нравитесь,

Дайте отдохнуть, красавицы!

Он осенил себя крестом,

Молитву прочитал потом.

И русалочки в дурмане,

Словно растаяли в тумане.

Вскоре удалось уснуть,

Ну а утром снова в путь.