- Ох, конечно, давай сходим, Никки. Сейчас я только приведу себя в порядок. - Я неспешно подхожу к зеркалу, подношу к губам ярко-алую помаду…

- Ладно-ладно, я согласен. - Клаус недовольно смотрит на Никки, я же счастливо улыбаюсь. Я сделаю для тебя все, что захочешь, ведь и ты меняешься. Мне хочется верить, что ради меня.

***

В день показательного турнира ярко светит солнце, отражая мое душевное состояние. Этот праздник, когда можно почувствовать себя человеком совершенно иной эпохи - настоящий подарок для меня, девятнадцатилетней девочки,которая видела сказки лишь на картинках в детских книжках. А сейчас сказка ожила, и я ощущаю себя настоящей принцессой, за сердце которой сражается бесстрашный рыцарь, благословленный поцелуем прекрасной дамы.

Мне нравится наблюдать как морщинки в уголках твоего рта и недовольное выражение лица от необходимости участвовать в этом турнире лучников, сменяются лучезарной улыбкой, когда ты смотришь на меня. Мне нравится наблюдать, с какой легкостью ты побеждаешь противников, в тоже время сохраняя добродушие и не кичась своими, если говорить честно, не совсем справедливыми победами. В конце концов, твой опыт неоспорим и победить тебя невозможно. Меня умиляет, как смущенно ты пытаешься натянуть килт пониже и испуганно перестаешь его дергать, когда он едва не слетает с бедер. Меня очаровывает твой поцелуй, который ты даришь мне в конце турнира, официально провозглашая меня королевой этого вечера. И я только крепко-крепко обхватываю тебя за шею, и радостно улыбаюсь,слыша одобрительные выкрики толпы, дружеский свист и это привычное обращение Sorceress. Мне нравится быть с тобой. Мне нравится быть твоей.

***

Звук волынки и лютни смешивается в одно сплошное, задорное звучание народной мелодии. Отсветы от костров освещают пространство вокруг, высвечивают бликами цветастые наряды девушек и мужчин. Мы с тобой обессиленные падаем на траву, и я целую тебя снова, снова и снова, потому что сегодня счастье затапливает меня, требует выхода,который я нахожу в танцах с тобой, в прикосновениях к тебе, в поцелуях тебя, во взгляде в твои мерцающие янтарным глаза.

- Mo ghrá. Go raibh maith agat as do sonas.***** - Ты шепчешь это мне, целуя в шею, и я только шутливо толкаю тебя в бок и, пытаясь добавить в голос недовольных интонаций, произношу:

- Нечестно разговаривать на языке, который я не знаю.

- Хорошо, я переведу. Я сказал: моя…

- Клаус, вам звонили. Я решила принести телефон. - Молоденькая девчонка, работающая в доме, несмело подходит к нам, протягивает тебе мобильный, а ты тяжело вздыхаешь, но все же находишь в себе силы улыбнуться, поблагодарить ее и посмотреть, кто же это звонил столь не вовремя. Твое лицо меняется, ты извиняешься и отходишь в сторону, набирая чей-то номер. Я только разочарованно вздыхаю и невидящим взглядом наблюдаю за танцующими и веселящимися людьми. Момент снова упущен.

Когда ты подходишь и садишься рядом, я поворачиваю лицо к тебе, но сразу же становлюсь серьезной, увидев, что выражение твоего лица явно не предвещает ничего хорошего.

- Что случилось?

- Мне жаль. Кэролайн, мне так жаль. - Ты бормочешь это несвязно, обхватываешь мое запястье и даже не замечаешь, что сжимаешь его так сильно, что под бледной кожей моментально проступает запекшаяся кровь. Я еще не знаю, что произошло, но тяжелое предчувствие уже убивает меня, вызывая горькие слезы, которые застывают на ресницах. - Мы возвращаемся в Мистик Фолс. Твоя мама умерла.

Примечания:

* - Кассиопея - созвездие в Северном полушарии;

** - Несси - сокращенное имя Лох-Несского чудовища;

*** - Sorceress - чародейка (кельтск.);

**** - mo ghrá - моя любовь (кельтск.);

***** - Mo ghrá. Go raibh maith agat as do sonas - Моя любовь. Спасибо тебе за счастье (кельтск.).

========== Глава 18. Любимых не забывают ==========

США, Мистик Фолс, 2012 год, май

Я смотрю на мелькающие за окном картинки не моргая, широко раскрытыми глазами. Мы с тобой едем в машине по узеньким улочкам моего родного города, и я только успеваю вытирать струящиеся по щекам слезы. Вот мы проехали школу, где небольшими стайками бродят ученики, переговариваясь и весело смеясь. Я так и не закончила школу. Вот небольшой домик Мэтта. Интересно, как скоро он нашел себе новую девушку? Я его не виню, я ведь только пользовалась им в детской попытке позлить Деймона. Кажется, что это было много жизней назад, а ведь на деле прошло всего лишь два коротких года. Вот дом Елены. Я отчаянно всматриваюсь в окна второго этажа, вспоминая ее привычку сидеть на подоконнике. Но там никого нет, и я только кусаю губы, чтобы сдержать отчаянные всхлипы. У меня больше никого нет.

Когда мы подъезжаем к моему дому, я титаническими усилиями все же беру себя в руки, вытираю ладонями мокрые щеки, распахиваю дверцу и медленно иду по дорожке, не оглядываясь на тебя. Виню ли я тебя в том, что по твоей вине так и не помирились с мамой, не доказала ей, что я не бесчувственный монстр, а все та же ее маленькая дочка, которой так необходима поддержка и материнская ласка? Да, виню. И плевать на то, что ты показал мне, что можешь быть и другим, заботливым и трогательным. Твоя забота не распространилась на главное: на то, чтобы подарить мне спокойствие, уберечь меня от едкой вины и соленой ненависти, которую я отныне буду испытывать к себе постоянно. Ты слишком эгоистичен, чтобы понять, что мое сердце могло вместить любовь и потребность не только тебя, но и других людей. А сейчас сердце покрылась толстой коркой льда, и я не уверенна, что есть в мире способ отогреть обжигающий холод, который сковал всё мое тело и, кажется, даже струится ледяной жидкостью в жилах.

Ты замираешь на пороге, все продолжая следить за мною пристальным взглядом голубых глаз. Я знаю, ты боишься, что я сделаю что-то себе или свихнусь окончательно. Я знаю, ты чересчур собственник, чтобы позволить игрушке сломаться раньше времени. А еще я знаю, что ты переживаешь на свой странный манер, который проявляется в том, как ты сжимаешь губы, хмуришь брови, стискиваешь ладони в кулаки. А мне хочется, чтобы ты поступал иначе. Чтобы твое сожаление было не молчаливым. Чтобы твое сочувствие было не отдаленным. Я хочу, чтобы ты кричал на меня. Я хочу, чтобы ты ударил меня с такой силой, чтобы слезы моральной боли сменились слезами физической. Я просто хочу забыться.

- Тебе нужно поспать. - Твой голос холоден. Я знаю, тебе так легче.

- Мне нужно на кладбище.

- Я пойду с тобой.

- В этом нет потребности.

- Но все же. - Как скажешь, хозяин. Я не произношу этого вслух, но ты читаешь это в ярко-алых молниях, полыхающих в моих глазах, кривишь губы, бросаешь сумки просто в прихожей и идешь вперед. Твоя очередь игнорировать меня.

***

Воздух на кладбище пахнет свежевскопанной землей, горечью полыни, приторностью насильно насаженных здесь роз, ромашек и кустов сирени и сладкой до отвращения ноткой разлагающейся плоти. Я бреду между могилами, замираю у надгробия, на котором выведено имя “Дженна Саммерс”. Я провожу пальцами по раскаленному на солнце камню и задумчиво спрашиваю, чувствуя, что ты рассматриваешь могилу.

- Помнишь ее?

- Да. Это тетя Елены. - Твой голос равнодушен, и это окончательно прорывает всю плотину моей напускной сдержанности.

- Нет, не так! Ты помнишь ее лицо? Ты помнишь ее глаза, когда она умирала? Ты помнишь хотя бы что-то о человеке, которого убил? Тебе хотя бы на мгновение было жаль? - Я бью тебя кулаками в грудь, срываюсь на крик, который смешивается в сплошной вой раненого животного, когда из груди начинают вырываться рваные всхлипы.

- Успокойся! - Ты встряхиваешь меня за плечи. Сильно. Ты сжимаешь пальцы, оставляя на коже красные метки. Больно. Ты смотришь мне в глаза, приблизив свое лицо к моему. Яростно. Ты шипишь сквозь зубы, кривя губы в грустной усмешке. - Нет, я не помню. И мне не жаль. Ты хочешь говорить о людях, которых я убил или все же найдем могилу твоей матери?