Сколько прошло времени, Юури не знал, похоже, после слез он уснул, солнце уже клонилось к закату, а на полянке ощущалось чье-то присутствие.

- Вольфрам? – надежда умирает последней.

Это был Гвендаль фон Вальде. Маршал хмурился и держал руки скрещенными на груди.

- Я так понимаю, мой брат сказал «нет»? – спросил он безо всяких предисловий.

- Что? – со сна Мао соображал очень медленно. Он сел и посмотрел на мадзоку снизу вверх. - Откуда ты знаешь?

- В противном случае Вы бы не лежали здесь с опухшим от слез лицом, а Вольфрам не жался бы к Гюнтеру как испуганная лань. Он выскочил из леса с таким лицом… Все поняли, что что-то произошло, но ответов на свои вопросы не получили… Прошло уже два часа с тех пор, как он вернулся, мы с Конрадом решили Вас разыскать. Повезло почему-то мне…

- Он сказал, что будет хранить верность Гюнтеру, и что между нами ничего не может быть, - вспомнив все, что произошло, Юури всхлипнул.

- Понятно, - Гвендаль тяжело вздохнул и подошел поближе, чтобы помочь Мао подняться. - Зря я надеялся.

- Надеялся? – Юури вздрогнул, когда его рывком заставили встать.

- Не только вы, Ваше Величество, оценили то, что казалось бесполезным, только после его потери, - расплывчато ответил маршал, глядя в сторону.

Спросить, что же он имел в виду, у Юури не было возможности - на поляну вышел Конрад. Он был рад увидеть, что с Мао все в порядке, и деликатно сделал вид, что не замечает заплаканных глаз последнего. А может, он просто не хотел говорить о том, что произошло, при старшем брате. Когда они втроем вернулись к месту пикника, у Юури была возможность убедиться в том, что Гвендаль не солгал ни единым словом. Вольфрам действительно жался к Гюнтеру, цепляясь за него как за спасательный круг.

Возможно, это и выглядело для окружающих смешно, но для Юури это было самое мучительное и болезненное зрелище на свете… Все оставшееся время до отъезда обратно в замок он старался удержаться от того, чтобы смотреть в сторону этой пары, но все его старания были обречены на провал.

***

Вечером Вольфрам, наконец, смог разобраться в себе и с ужасом обнаружил, что он в панике. Он в самой настоящей панике. То, что произошло на поляне, почти уничтожило его самоконтроль. Еще немного, еще пара слов, и он бы накинулся на Юури с поцелуями. Отвратительно. Ему казалось, что он уже пережил это чувство. Свою дурацкую первую безумную влюбленность, граничащую с обожанием. Но как оказалось, достаточно Мао было сказать, что он любит, и Вольфрам был снова готов целовать ему ноги. Он чуть было не предал Гюнтера. Его самого лучшего, надежного друга. Мадзоку, который понимал его как никто другой. Никогда он еще не был счастлив так, как в эти два месяца их помолвки. Гюнтер заменил ему отца, которого Вольфрам и почти не помнил. Как он мог так низко пасть? Как он вообще мог подумать о том, чтобы променять Гюнтера на Юури? Но сердцу эти аргументы разума ни к чему. Сердечко бьется и шепчет: Юури любит тебя, он хочет быть с тобой, а ты любишь его, что же мешает вам быть вместе?

Вольфрам оттер со щек неуместные слезы. Нужно было что-то решать. Он не мог бросить Гюнтера даже несмотря на всю свою безмерную и, как выяснилось, неугасающую любовь к Юури. Он бы не простил себе этого предательства. Значит, нужно было отсечь себе пути к отступлению. Сегодня же. Немедленно.

Он обернулся, жених как раз надевал ночную рубашку. Пользуясь тем, что его не видно, Вольфрам подошел и обнял его со спины.

- Ты что? – удивился Гюнтер, чувствуя себя неловко с задранными вверх руками, практически связанным рукавами ночного одеяния.

- Хочу тебя, - солгал Вольфрам, изо всех сил молясь про себя, чтобы эти слова стали правдой. Он принялся целовать советника в шею, закрывая глаза и представляя себе другого.

- Вольфрам? – Гюнтер, пользуясь преимуществом в росте, все же извернулся на месте, но стало только хуже, рубашка плотно сковала движения его тела.

- Сейчас, - шепнул фон Бильфельд и после некоторой борьбы разорвал несчастный предмет одежды. Гюнтер остался полностью обнаженным.

На самом Вольфраме были только брюки, он ведь тоже готовился ко сну. Прижимая к себе гибкое и сильное тело, Вольфрам продолжал держать глаза закрытыми и целовал все доступные для его губ местечки. Гюнтер смутился - внезапный порыв со стороны жениха пробудил в нем плотское желание. Вино, выпитое сегодня, играло в крови, ослабляя самоконтроль, нежное, но вместе с тем такое крепкое тело вызывало ответную реакцию. «Какого кохи?» – подумал он и подтолкнул жениха к кровати.

Вольфрам испугался, когда потерял равновесие. Но, ощутив под собой мягкую перину, понял, что все идет по плану. И все же внезапное падение заставило его открыть глаза. И он увидел, что его любовник в реальности отнюдь не тот черноокий и черноволосый юноша, которого он себе представлял. Порыв спал почти на нет. И все же с упорством, достойным лучшего применения, он продолжал сжимать жениха в объятиях и, отдав ему инициативу, поставлял под его поцелуи всё новые участки тела. Его поведение граничило с отчаянием, а вполне возможно и было им…

Гюнтеру понравился вкус кожи Вольфрама. Чуть солоноватый, но все же изысканный. Тело такое гибкое. Волосы мягки. Губы нежные и сладкие. Солнечный мальчик, жаркий и страстный. Советник так увлекся ласками, что не сразу понял, что потенциальный любовник мало того, что не отвечает ему, так еще и зажимает себе рот рукой, давя всхлипы.

- Вольфрам? – фон Крист решил, что напугал жениха своим поведением. Он прекратил стягивать с жениха брюки и ласково провел рукой по щеке. На пальцах осталась влага. Вольфрам плакал. - Что с тобой? Я слишком напористо веду себя? Чего ты испугался?

- Не обращай внимания! – почти выкрикнул фон Бильфельд и отвернул голову. - Продолжай…

Какая странная реакция. Гюнтер и не подумал последовать непонятному требованию. Вместо этого он вытянулся рядом с женихом на кровати и прижал его к своей груди. Вольфрам разразился еще одним потоком слез. Чтобы успокоиться, ему потребовалось немало времени.

- Почему ты остановился? – спросил он, икая. - Я же сказал продолжать!

- Наверное, потому что занятия любовью с охваченным истерикой подростком не входят в десятку моих приоритетов, - с легкой насмешкой в голосе ответил Гюнтер и поцеловал жениха в макушку. - Расскажешь мне наконец, что случилось?

Вольфрам яростно замотал головой, отказываясь говорить.

- Мне казалось, мы доверяем друг другу, - сердце кольнула обида.

- Я не могу, - юноша никак не прекращал икать, - мне стыдно…

Советник вздохнул. Произошло что-то серьезное, похоже, его жених наделал глупостей и, судя по тому способу, которым он пытался все исправить, в основе глупости была измена. Глупый мальчишка. Невозможно получить прощения за измену в постели… Но ему это еще только предстояло узнать…

- С кем ты успел переспать за моей спиной? - жестко спросил фон Крист.

- Что? – от неожиданности даже икота прошла. - Да как ты смеешь? – Вольфрам подскочил на кровати и ударил жениха в грудь. - Я никогда! Ни с кем! – он снова всхлипнул.

Реакцию можно было и сымитировать, но все же Гюнтер поверил жениху на слово.

- Извини, но что еще я должен был подумать? Ты испытываешь чувство вины за что-то. И оно настолько сильно, что заставляет тебя броситься в мои объятия. Что, кроме измены, может вызывать такую реакцию?