Юури это бесило. Это его Вольфрам! Он ведь говорил, что любит Юури! Неужели лгал или притворялся? А ведь все так хорошо начиналось. Когда они приехали, и слуги только-только начали устанавливать палатки и раскладывать пледы, Юури и Вольфрам, быстренько раздевшись, бегом бросились в воду. Плескались они долго и весело. То ныряли, то плавали наперегонки, доплывали даже до середины озера. Наконец, утомленные и вымотанные долгим заплывом, они выбрались на берег. К ним тут же подошел Гюнтер.

- Ты совсем о себе не думаешь! - бросил он жениху. - Неужели не понимаешь, что с учетом повышенной интенсивности твоих тренировок у тебя запросто могло свести мышцы в воде? И что бы мы стали делать, если бы это произошло на середине озера?

Юури уже собирался заступиться за юношу, когда тот опустил глаза и сказал:

- Извини, я и правда не подумал. Я постараюсь больше таких ошибок не допускать.

Он потянулся и поцеловал жениха в щеку. Гюнтер чуть смутился и отвел взгляд.

- Ладно, на первый раз прощаю. Не подвергай больше свою жизнь опасности.

- Не буду, - клятвенно заверил его фон Бильфельд, улыбаясь.

И они вместе пошли в палатку за едой, потому что Вольфрам признался, что он голоден “как десять песчаных панд!” А Юури так и остался стоять на берегу и мучительно переживать этот невинный поцелуй в щеку. Кажется, он сходит с ума. Его гнев едва не вышел из-под контроля. Конрад положил ему руку на плечо.

- Ваше Величество, чем скорее вы поговорите с моим братом, тем лучше будет. Потому что, боюсь, еще немного, и может стать поздно.

Юури вздрогнул.

- О чем ты?

- Признайся ему, Юури. Скажи, что чувствуешь, иначе ты потеряешь его навсегда.

Веллер набросил Мао на плечи полотенце и отошел в сторону. Юури начала бить сильная дрожь, не потому что ему было холодно, потому что сказанное мечником «навсегда» пронзило его насквозь. Он не может потерять Вольфрама. Он поговорит с ним сегодня же! Однако момент оказался упущен, Вольфрам больше не отходил от Гюнтера. После еды они вместе пошли в лес посмотреть на какие-то колокольчиковые одуванчики, потом помогали Гизелле собирать лекарственные растения и вот теперь, лежали на пледе и читали книгу… одну на двоих. Голос у Гюнтера такой красивый, даже охваченный ревностью Юури не мог этого не признать. Это голос завораживал, а если учесть, что советник еще и читал с выражением, так что нет ничего удивительного в том, что Вольфрам жмурился, слушая его. Похоже, эти двое были готовы провести так весь день. Поняв, что удачный момент может так и не наступить, Юури взял дело в свои руки. Подойдя к ним поближе, он прокашлялся, привлекая к себе внимание, и сказал:

- Вольфрам, мне надо поговорить с тобой. Не мог бы ты уделить мне немного времени?

Фон Бильфельд недовольно насупился - история, которую ему читал Гюнтер, была одной из его любимых, об эпохе правления 15-го Мао.

- Иди, Вольфрам, - жених мягко понукал его подняться. - Это ведь Его Величество. Я пока пойду, попью чего-нибудь, а потом мы еще почитаем.

Пришлось встать и пойти вслед за бывшим женихом. Юури, увидев недовольство мадзоку, растерял половину своей смелости. Речь, над которой он работал почти две недели, как-то сразу выветрилась из головы, руки вспотели, губы его не слушались… Они все шли и шли, и шли вглубь чащи, пока, выйдя на очередную полянку, Вольфрам наконец не сказал:

- Ты ведешь нас в какое-то конкретное место или просто хочешь заблудиться?

Мао вздрогнул. Шутка не прозвучала чрезмерно обидной, но все же слышать её было неприятно. Он остановился и повернулся к фон Бильфельду лицом.

- Нам надо поговорить, - Юури изо всех сил старался, чтобы его голос звучал твердо.

- О чем? - казалось, Вольфраму совершенно не интересен Мао, и он мечтает поскорее вернуться к своему нынешнему жениху. А может, это и не казалось, может, так оно и было на самом деле.

- Я… - Юури запнулся, - я много думал в последнее время…

- И? – фон Бильфельд принялся накручивать какую-то случайную травинку на палец, глядя куда-то в сторону.

- Я люблю тебя! – выпалил король всех демонов безо всякой подготовки.

Травинка порвалась…

- Что ты сказал? – Вольфрам моментально оказался рядом и схватил парня за грудки.

- Я люблю тебя, - повторно промямлил Мао.

- Ты шутишь? – лицо любимого так близко, что можно дотронуться до его губ своими, что Юури и сделал.

Блаженство длится ровно одну секунду, а потом его с силой пихнули в грудь. Вольфрам сначала дотрагивается до рта кончиками пальцев и неверяще смотрит на Мао, а потом яростно принимается тереть губы.

- Не смей так больше делать! Никогда не смей, слышишь?!

- Но почему? - Юури тоже прикасается к своим губам. - Я люблю тебя. Ты любишь меня. Что в этом плохого? Ты разве не рад?

- Что ты говоришь? Забыл, что у меня есть жених? Или тебе это не важно? Издеваться надо мной вздумал? – ярости Вольфрама нет предела. Он не поверил ни единому слову бывшего жениха.

- Вольфрам, я и правда люблю тебя, - Юури потянулся, чтобы взять его за руки, но фон Бильфельд увернулся.

- Тебе же нравятся девушки, - как же давно он мечтал услышать эти слова, но сейчас поздно, слишком поздно…

- Мне нравишься ты, - Мао покраснел и стал заикаться, как и всегда, когда речь идет о такой щекотливой теме. - Я хочу быть с тобой.

- И когда ты это понял? – за насмешкой Вольфрам спрятал боль. - Неужели именно сейчас?

- Нет, - Юури покачал головой, все пошло не так, как он рассчитывал. Вместо того, чтобы броситься ему на шею с криками «почему ты так долго тянул с признанием, слабак», Вольфрам злится и язвит. - Когда увидел ваш с Гюнтером бой. Я и до этого что-то испытывал, но понял, что это, только в тот день.

- Что-то, - сарказм мадзоку граничит с отчаянием. - А может, это не любовь? Может, это что-то еще? Несварение желудка, например…

- Не говори так, - взмолился Юури. - Я понимаю, что наделал и наговорил глупостей. Но ведь все можно исправить. Давай попробуем начать все с начала? Я люблю тебя. Ты говорил, что любишь меня. Ты ведь не лгал?

Повисшая пауза и опущенные в пол глаза бывшего жениха дали Мао надежду.

- Не лгал, - ответил Вольфрам, - но все меняется, и теперь я жених Гюнтера. И я буду ему верен. Так что не знаю, что ты там себе напридумывал, но я не собираюсь опозорить его изменой.

- Разорви помолвку! Это ведь нетрудно! – надежда росла прямо на глазах.

- Я не предам Гюнтера, - Вольфрам, наконец, поднял на Юури глаза. Они блестели от непролитых слез. Мадзоку поверил в слова своего короля. Но было уже слишком поздно. Обида на Юури была слишком велика, и желание наказать за прошлые страдания и боль перевесило любовь. Пусть Юури мучается так же, как мучился Вольфрам все эти годы. Пусть ему будет так же больно! – Между нами ничего не может быть, Ваше Величество. Разрешите идти?

Не дожидаясь реакции на свои слова, он отвесил поклон, развернулся и ушел, оставив Мао одного. Юури прижал руки к лицу и всхлипнул. Он упал на колени. Он все испортил. Вольфрам его не простит. Он его больше не любит. Он теперь с Гюнтером. Как же больно в груди. Как же больно. Он свернулся клубочком на мягком мху и зарыдал в голос. Он жалел себя, свое безответное чувство, он плакал о Вольфраме, о тех годах, когда он любил безответно и мучился от своей любви, как Юури сейчас. Как же больно.