- Я тоже думаю, что ничего страшного не произойдет, - кивнул Вольфрам.

- Да ты-то откуда знаешь! – не выдержал Гвендаль и вступил в разговор. - Можно подумать, ты в этом хоть что-то понимаешь!

- Брат, - попытался его остановить Конрад.

- Конечно, понимаю, - отмахнул Вольфрам. - Ты что, забыл, мама все время брала меня с собой, когда занималась садоводством. Мне иногда кажется, что я знаю о цветах столько, что мог бы книгу написать.

Вот так. Спокойная, взвешенная реакция. Из них двоих сейчас именно Гвендаль выглядит взбалмошным ребенком. Маршал сдержанно кивнул и отвел глаза. До конца трапезы он молчал. Только зорко следил за тем, как Вольфрам в очередной раз скармливает Гюнтеру свой десерт: трубочки с заварным кремом, а Гюнтер в свою очередь «спасает» жениха от того, чтобы искупать рукав мундира в шоколадном соусе. Почти семейная сцена. Гвендаль чувствовал, что смотрит на них со злостью и раздражением. Но ничего не мог с собой поделать. На секунду он отвел взгляд и увидел, что Мао смотрит на эту пару почти так же. С болью и раздражением. Что он ел за завтраком в тот день, Гвендаль вряд ли смог бы рассказать. В свой кабинет он пришел в самом, что ни на есть, отвратительном расположении духа. Еще бы! В один день понять, что ты влюблен, и вместе с тем осознать, что твои шансы на взаимность почти равны нулю. Почему он понял, что неравнодушен к бывшему мужу, только сейчас? Почему Гюнтер никогда не вел себя с ним так, как с Вольфрамом. Не звал на совместные конные прогулки, например?

- Гвендаль, ты не хотел бы съездить со мной на реку? Погода стоит чудесная, мы могли бы устроить пикник…

- Что? А, нет. Прости. У меня на сегодня уже есть планы…

Память услужливо подкинула ему один из типичных разговоров, которые происходили между ними в первые годы брака. Тогда Гюнтер и правда часто звал его с собой, но у Гвендаля всегда находились дела поважнее. Свидание с кем-нибудь из маминых фрейлин, деловые переговоры, поездка с братом на охоту. А потом фон Крист просто перестал приглашать его с собой. Конечно, кому приятны постоянные отказы? У советника тоже есть гордость. Ладно, хорошо, предположим, он вел себя как идиот в отношении совместного времяпрепровождения, но Гюнтер тоже не стремился узнать его получше.

- Гвендаль, твой чай, крепкий, с лимоном без сахара.

- Спасибо, поставь справа.

А ведь сам он до сир пор не знает, что любит Гюнтер. Чай или кофе? Если кофе, то с молоком или без? А если чай, то крепкий или не очень? Зеленый, черный, красный, белый, желтый? «А Вольфрам наверняка знает», - мелькнула мысль. Младший брат оказался на редкость наблюдательным. Все-то он замечает, и про сладкое, которое Гюнтер, как выяснилось, обожает. Зачем он только это скрывал?

- Ты не передашь мне сахар?

- Зачем тебе, ты и так половину сахарницы в чашку высыпал. Тебе в детстве не рассказывали, что от этого что-то может слипнуться?

Не скрывал. Просто не акцентировал и стеснялся говорить об этом при Гвендале. Особенно после того, как тот его высмеял. Хорошо, тут тоже вина Гвендаля. Но про то, что он все время мерзнет, точно не рассказывал. А нужно было? Перчатки на руках даже в жаркую погоду. Постоянное желание сидеть поближе к огню.

- Гвендаль, ты не мог бы зажечь камин?

- Гюнтер, здесь тепло, не отвлекайся, нам надо закончить это законопроект до завтрашнего заседания.

- Конечно, как скажешь.

Все новые и новые воспоминания возникали как по волшебству. Они хранились где-то глубоко в памяти и сейчас проносились перед глазами одно за одним. Гюнтер стремился наладить отношения. Он ничего не скрывал. Он хотел, чтобы они узнали друг друга поближе. Возможно, даже думал о том, чтобы сделать их брак настоящим. Это он – Гвендаль - все испортил. Потому что был эгоистом. Потому что делал так, как нравилось ему. Потому что не привык считаться с чужим мнением. Потому что он идиот. Кажется, теперь уже ничего не исправишь. Гюнтер и Вольфрам сближаются с каждым днем. Даже если это и не очевидно им самим, окружающие давно говорят об этом. И сделать ничего нельзя. У Гвендаля был шанс на счастье, но он его упустил. Теперь остается только наблюдать со стороны за тем, как брат и бывший муж это счастье будут строить. Он надеется, что у него хватит на это сил. Он надеется, что он сможет за них порадоваться. Он бы душу продал за второй шанс…

***

Интересно, что бы сказал маршал, если бы узнал, что в этот самый момент юный Мао думает о том же? Юури совсем не слушал, о чем рассказывает ему советник, он думал, что если все можно было бы начать сначала, то он вел бы с Вольфрамом себя по-другому. И ни за что не позволил бы ему разорвать помолвку. У него был шанс стать счастливым с прекрасным парнем, который его любил. А он его упустил…

- Ваше Величество! – кажется, Гюнтер все же заметил, что мысли его ученика где-то не здесь. - Нельзя ли быть повнимательнее?

Он так улыбался, глядя на короля, что, казалось, того и гляди кровь носом пойдет! Это же Гюнтер, в конце концов, о его эмоциональности ходят легенды!

- Гюнтер, - Мао решил задать мучающий его вопрос, - а у вас с Вольфрамом это серьезно?

Советник выиграл немного времени, сделав вид, что поправляет очки.

- А почему это так интересует Юури-хейка?

Король покраснел и отвел взор:

- Я просто спросил…

- Думаю, это крайне неприлично - обсуждать моего жениха за его спиной, - спокойно ответил фон Крист. - Предлагаю все же вернуться к теме нашего сегодняшнего занятия. Итак, во времена правления 15-го Мао произошла короткая - всего десять лет - победоносная война со странами на западной границе Шин-Макоку. Коалиция этих стран носила название «Синяя рука». Крайне интересным представляется происхождение этого названия…

- Это значит, что серьезно, да? – Юури все еще думал о своем.

Гюнтер захлопнул книгу, которую держал в руках. Отошел к окну. Постоял там молча.

- Я и сам не знаю этого, Ваше Величество. Поживем – увидим, – и он опять вернулся к истории.

Такой ответ давал пусть крохотную, но все же надежду. Может быть, еще не все потеряно? Может, у него есть шанс вернуть расположение Вольфрама, и они смогут начать все с начала? Нужно только выбрать правильный момент и поговорить с бывшим женихом! Приободренный этой мыслью Мао проявил такое рвение к учебе, что восхитил своего преподавателя до крови из носа.

***

Поездка на пикник была идеей Шери. Бывшая королева, вернувшись из путешествия, захотела провести один день на природе и уговорила всех жителей Замка Клятвы на Крови и не только к ней присоединиться. Пикник был организован с размахом. Одних только корзин с едой привезли две повозки. Большой шатер, в котором был накрыт стол, две маленьких палатки для тех, кого разморило на жаре и потянуло в сон. Почти десяток пледов, раскиданных под деревьями. Фрукты, соки, вино в неограниченных количествах. Даже Денсям, хоть и был несколько шокирован тратами, все же признал, что Сессилия умеет организовывать отдых. Большинство членов Совета Десяти тоже было на пикнике. Фон Рошфорд и фон Винкотт рыбачили вместе. Вальторана фон Бильфельд сбежал подальше ото всех с большой бутылкой крепкого вина и, разморенный на жаре, уснул, не допив её даже до середины. Гвендаль сначала тоже хотел порыбачить, но потом передумал и, усевшись под деревом, вязал очередного неведомого зверька. Йозак и Конрад под предлогом поиска ягод скрылись в чаще сразу по приезде. Чем им в этом мог помочь захваченный Йозаком плед, история умалчивает. Аниссина и Гизелла играли в игру, напоминавшую Юури земной бадминтон. А Вольфрам и Гюнтер, устроившись на одном пледе, читали. Точнее, читал Гюнтер, а его жених, положив голову старшему мадзоку на колени, внимал его словам. Картина выглядела почти семейной. Никто бы сейчас не посмел сказать, что они плохо смотрятся вместе или не подходят друг другу.