Он с сумасшедшей улыбкой устремил взгляд на руины города позади группы:

— Ну, все, кроме меня. Я один выжил.

— Как тэбэ и гаварыл, — шепнул Бликер Мисти. — Сбрэндыл.

— Однако входите! Входите все! — сумасшедший доктор шагнул в двери. — Только будьте осторожны. Он постоянно следит. Не люблю, когда он следит — он хочет от меня избавиться. Роботам я не нравлюсь. Стены меняются, — он кивнул. — И камеры. Не попадайтесь на камеры. На те, что с красными огоньками. Остальные сдохли.

Он остановился.

— Остальные сдохли. Все сдохли, — доктор взглянул на Лемона с лицом, перекошенном одновременными улыбкой и отчаянием. — Как ты! Все сдохли! Один я остался жив. Да. Всё ещё жив, старый добрый я. Он до меня не доберётся.

Кивая и бубня себе что-то под нос, он повёл отряд внутрь.

* * *

Внутри освещения не было совсем, но тот гуль, видимо, этого попросту не замечал. Как и Петал Лак, он, вероятно, уже так долго ходил по этим коридорам, что перестал замечать разницу. Единственным источником света был красный огонёк в конце коридора. Лемон включил подсветку своего пипбака, но доктор сразу же указал ему погасить её.

— Нельзя светить! Не здесь! — он указал на красный огонёк. — Он смотрит!

Лемон послушно выключил свет, и сумасшедший учёный провёл их в дыру в стене, где недоставало панели.

— Здесь мы в безопасности. Здесь глаз нет. Он не видит. Хе-хе.

Мисти зажгла подсветку пипбака как раз тогда, когда учёный указывал на странные поршни с укреплёнными на концах панелями, которые образовывали стены коридора:

— Его копыта здесь повсюду, но глаз его здесь нет, видите?

— А кто этот «он», про которого ты говоришь? — спросил Лемон Фриск.

Удивительно, но ответил не учёный, а ПТНИЦО-1:

— СолОС. Искусственный интеллект главного управления корпорации Солярис. Я фиксирую его пробные запросы по каналам данных. И блокирую их все, — его маска стала упрямого фиолетового оттенка. — Он меня не подчинит. Мой разум принадлежит мне.

— Хорошо, хорошо! — сказал сумасшедший гуль, уводя всех через сплетение агрегатов на поршнях к металлической служебной лестнице. — Не позволь ему подчинить твои глаза. Нельзя, чтобы он видел, — учёный бросил взгляд на панели: — Он будет давить нас своими копытами до потери пульса. Да, пульса, — сказал он и приложил копыто к груди. Ожидаемого биения он не ощутил, его лицо на миг исказила паника, но он быстро опустил ногу и продолжил идти, словно ничего не произошло.

— Идём, — уводил он вниз по лестнице в глубины комплекса. — Я покажу вам, где я живу. Где я выжил.

* * *

Путь сквозь грязные и мрачные технические помещения привёл в полностью оборудованную и освещённую лабораторию. Учёный пропустил «гостей» внутрь и закрыл за собой дверь. Пока он снимал и небрежно бросал на вешалку в углу свой халат, Лемон разглядел его кьютимарку. На первый взгляд она походила на закруглённую сверху серую каменную плиту, но… что-то с ней было не так. Хотя бы то, что по ноге она тянулась слишком далеко вниз.

— Гляди! — учёный прервал мысли Лемона и кивнул в сторону разбитой камеры. — Эти глаза здесь все дохлые. Я их убил, — он провёл взглядом, — Я… всех убил. И во всём виноват я, скажете? — внезапно он с возмущённой гримасой обернулся к Лемону: — НЕТ! Я только лишь создал её! Те идиоты на военной базе… они и понятия не имели, что творили! Ха! Испытания? Да она с самого начала работала идеально! Это их испытания всё нарушили! Они разбудили его!

— Разбудили кого? — спросила Мисти. Несмотря на своё сумасбродное возмущение, доктор сейчас, похоже, думал в правильном направлении.

— Гм? — он взглянул на пони так, словно впервые увидел, и с опаской уставился на паука, сидевшего на её голове: — Это его глаза? Он смотрит через тебя?

Со взглядом параноика доктор стал нащупывать отвёртку на столе. Мисти невольно отшагнула.

— Нет, стой! — крикнула она. — Он не может смотреть через меня! Или Попку! Мы обе — из плоти и крови! В нас нет деталей от роботов! Он ведь не может взламывать пауков или пони, правда?

Учёный убрал копыто с рабочего стола:

— А, нет. Не пауков. И не пони. Подключение к органике должно быть вне его рабочих параметров, — гуль вновь посмотрел на Мисти: — А ты и правда пони? Живая…

— Да. Я из Стойла… э-э, то есть, из комплекса Стойл-Тек, — уточнила та, полагая, что учёному будет более знакомо название довоенной компании, чем обиходное имя её детищ.

— О-о. Надо же, — на лице доктора читалось неверие. — Они действительно сработали? Невероятно. Это значит, я не последний. Ну, не совсем. Я и не думал, что буду совсем — всё-таки, есть ведь и другие города. Больше пони. Я рад… вроде как. Жаль было бы, если бы остался только я… я и мёртвые, да. Мёртвые… все мёртвые. Все до единого…

Доктор снова принялся бормотать, похоже, полностью забыв о пони перед ним. Мисти с молчаливой просьбой поглядела на Лемона, и тот выступил вперёд:

— Так кто вы такой?

Старый гуль поднял голову:

— Гмм? Я? О, я — последний. Единица в остатке. Ходячее плохое воспоминание о всех, кто погиб. Живое надгробие этому городу. Зовите меня доктор Камен Недгробб.

Лемон закатил глаза и повернулся к Мисти:

— Это я и имел в виду о именах гулей, — пробормотал он, стараясь, чтобы доктор не услышал. — Никто в здравом уме не станет называть своего жеребёнка Гнилхуфом, Мёртвым Глазом или этим Недгроббом. Любят драмы нагнать идиоты.

Мисти ухмыльнулась:

— Не знаю, считается ли это, если они рьяно утверждают, что живы, — и взглянула на сумасшедшего доктора: — Полагаю, мы нашли доктора Камензам Оука. Ну, или то, что от него осталось.

— Камензам Оук? — отрезал доктор, развернувшись. — Нет никакого Камензам Оука! Он был убийцей! Я переродился из пламени феникса! Живой Недгробб! — он ткнул в надгробие, красовавшееся на его крупе. — Видите?

Мисти поглядела на его кьютимарку:

— …это что — маркером дорисовано?

— Похоже, — ответил Лемон. При ближайшем рассмотрении метка доктора Камензама оказалась изначально изображением каменной арки. Если хорошо приглядеться, то можно было различить и одноимённый камень-замок посередине. А вот всё, что ниже него, было действительно дорисовано и закрашено маркером.

Пока Мисти с Лемоном решали, было ли это самым абсурдным, что они когда-либо видели, доктор Недгробб встал в позу триумфа, который слегка нарушали синие точки на его лбу.

— Пэ-э-эт.

— Умственные способности субъекта деградировали до бесполезного уровня, — выдал ПТНИЦО-1. — Предлагается незамедлительное устранение.