Он взглянул на Мисти:
– А кроме того… Я ведь так и останусь лишь влюблённым дурнем, если пойду с вами. Ты-то точно должна это понимать.
Печальная серьёзность появилась на лице Мисти:
– Но… ты же единственный мой друг…
Но вдруг осознав, что она говорит, единорожка взглянула на Лемона и вздохнула:
– Ты прав, Спрей. Прости. Мне правда очень хотелось бы быть тебе больше, чем другом, но в жизни мало чего происходит так, как нам хочется.
– Да не парься, Ржавая. Переживу как-нибудь, – улыбнулся Спрей Пейнт.
– Не называй меня так, ты, Краскопульт! – с наигранной обидой воскликнула Мисти.
– Что, теоретик диванный, правда глаза режет? – отбивался Спрей Пейнт. А Лемон про себя отметил, что подобные спарринги, вероятно, весьма часто происходили ещё и в Стойле.
– Поумней ничего не придумал? – Мисти залилась хихиканьем. Вскоре к ней присоединился и бирюзовый пони, а щекотание боков лишь ускорило это.
– Нечестно! – бросил Спрей Пейнт. – Ты этим копытом в гуля тыкала!
– Вот и отлично! Может и ты помягче станешь!
– А если я не хочу?
Спрей стал щекотать Мисти в ответ, и вскоре дружеский спарринг превратился в приправляемые смехом катания по земле.
Но вот пара уже утихомирилась, оставшись просто лежать на спинах.
– Спасибо. Мне этого так не хватало, – произнесла Мисти.
С печально-радостным выражением лица Спрей ответил:
– Знаю, Мисти. Знаю, – он снова перевернулся на живот и уставился на костёр. – И именно поэтому я должен уйти.
Мисти кивнула:
– Понимаю. Не должна я была тогда позволять тебе идти с нами.
– Видимо, да, – отвечал Спрей. – Но если подумать, что из-за этого в пасти того радигатора могла погибнуть ты, то мне кажется, я всё-таки не зря пошёл с вами.
Мисти перевернулась на живот и примостила голову на передних копытах:
– Спасибо.
Лемон глядел на эту пару, и наконец понял природу такого их взаимодействия:
– О-о, какая молодость, сколько, э-э, жизни!
– А каково было жить в Стойле Один? – спросил его Спрей. – Скучно-то, наверное, было, двести лет там сидеть?
– Да, становится скучно. Хотя способы борьбы со скукой находятся всегда. А один из них, как я слышал, весьма распространён среди Стойл, да и на Пустоши тоже.
– И это… – начала Мисти, понимая, что гуль сам ничего не скажет, если его не спросить.
– Музыка, – отвечал тот. – И, кстати, я не думаю, что кто-либо из довоенных артистов сможет сравниться по объёму репертуара с Жизнерадом Бодрым [5].
– А диджей Pon3 его песен вроде бы никогда не ставил, – ответил Спрей Пейнт.
Лемон улыбнулся:
– И неудивительно, их же никогда и не записывали. Жизнерад просто продолжает оставаться в живых, чтобы петь их. Да я думаю, что диджей бы их крутить и не стал – тематика их обычно довольно депрессивна. На каждом из нас лежит тяжесть ужасов войны, и так певец просто справляется со своей.
– Помнишь какую-нибудь? – спросила Мисти.
– А что? Хочешь, чтоб я спел?
– Да.
– В таком случае вынужден тебя разо…
Заметив выражение лица Мисти, Лемон остановился на полуслове. Она не клянчила, не выпрашивала – ей просто очень хотелось услышать песню гуля. Лемон вздохнул:
– Что ж, ладно. Голос у меня далеко не певческий, но я постараюсь.
И жеребята и кобылки
Не помнят игр минувших лет,
И храбрецов, что сердцем пылки,
Смерть забрала давно, их нет.
Взглянув на край, что процветая
Когда-то жил, даря мечты,
Эквестрия, спрошу тебя я,
Страна, жива ещё ли ты?
Лишь ощутив разрухи ветер,
Узрев зелёный смерти жар
И в розовости канув сети,
Что всё вокруг забрала в дар
Взглянули вновь мы, но в итоге
Той бывшей мирной жизни тьмы
Одно сверкает в мыслей стоге:
А сами ещё живы ль мы?
По пустошам теперь скитаясь,
Покрытым пылью долгих лет,
Доверья ищем хоть бы завязь,
Где уж гармонии букет.
Но как заглянешь в города те,
Что пережили смерти дни,
То кровь кого-то на асфальте
Тревожит – живы ли они?
Заметка: Следующий уровень
Новая способность: Дарящий покой
Отныне положительный рост кармы будет наблюдаться каждый раз, когда вы надлежащим образом хороните умерших, будь то недавно погибшие, гули или же жертвы Великой Войны.
День четвёртый
Оживая в грёзах
находишь лишь кошмары прошлого
Полуденные грёзы были единственно доступным гулю подобием сна. День еще не настал, но Лемону это не мешало. Потерявшись в мыслях, глядя перед собой, он позволил своему разуму скользить по закоулкам памяти.
И тот неотвратимо соскользнул в пропасть.
~~~
Паника.
Лемон Фриск не спускал взгляда с потока пони, рвавшегося к двери Стойла.
– Сохраняйте спокойствие! – крикнул он, полный решимости сохранить порядок и в то же время спокойный за свою семью, уже попавшую внутрь. – Успеют все. Время ещё есть.
Он был специалистом по экстренным ситуациям, а это-то как раз и была очередная экстренная ситуация. Пусть и не связанная с вечеринками, вводом в эксплуатацию спрайт-ботов или предотвращением террористических актов сторонников зебр, но и не становившаяся от этого менее экстренной. И будь он проклят, если позволит всему этому впервые обратиться в хаос.