Бровь Лемона медленно всплыла вверх.

— Ну… это скорее шутка была, но да, а что?

— Я потому была уверена, что нет… что как раз тогда этот период и закончился.

Лемон открыл было рот, закрыл его и попытался снова:

— Так ты…

— Беременна, — кивнула Мисти.

— От… Биг Эпла?

Снова кивок.

— Похоже, пипбаку нужна пара недель, чтобы это обнаружить.

Гуль моргнул:

— Ох, ё-моё, — и вдруг стал серьёзен. — А как быть, ну, с той генетической… несовместимостью… ну, тебя с Биг Эплом?

Единорожка покачала головой:

— Нет-нет. Там говорилось о «будущих поколениях», а у этого жеребёнка не будет с этим проблем. Просто ему нельзя будет заводить деток с пони из шестьдесят девятого.

— Ясно. Жеребёнок будет, значит. Ну и дела.

Мисти взглянула на Лемона неуверенно:

— А тебя это что-то… не радует.

— О! — Лемон снова обратил своё внимание на Мисти. — Не-не-не-не, ты не подумай! Я просто сильно задумался, как обычно. Это прекрасно! Только с учётом этого и всей той генетики… жеребёнку лучше будет расти не в Стойле 69. Ну, понимаешь… меньше шансов там с кем-то сблизиться. Однако я ведь уже принял предложение, а это значит, что мы, скорее всего, там останемся. А ещё я вдруг подумал, что Эпл Твиг была-таки права о нашем маршруте для медового месяца… ты видела, как слабо меня волновало то, что ты могла оказаться в опасности, а теперь вот оказывается…

— Лемон! Ты опять заговариваешься.

Тот глубоко вздохнул, чтобы успокоиться:

— Знаю. Просто… — он улыбнулся. — Я стану папой!

— Формально неверное утверждение, — вклинился ПТНИЦО-1. — Мисти Клауд станет мамой.

Гуль ухмыльнулся:

— Твои определения родителей, похоже, не включают приёмных детей и другие частные случаи. Обновляй. Родитель не обязательно тот, кто родил, а тот, кто вырастил.

Маска робота мигнула синим:

— Обновлено. Вы продолжаете оставаться интересными, пони.

Мисти вдруг заметила хмурого Блинкера, подпиравшего дверной проём.

— В чём дело? — спросила она.

— Вы слышкам аптымисты, понэ. Счэнка нэт, пака он нэ радытца с чэтыри хароший лапы и два здаровэньких глаза. Да тэх пор эта ещо долга нэ счэнок.

Мисти сердито взглянула на пса и уже собралась было накричать на него, но Лемон её придержал.

— У них нет радиометров, — напомнил он. — А это — мутации, выкидыши и мертворожденные. У псов нет выбора, кроме как принимать это. Такова реальность.

Негодование Мисти обратилось в оторопь. Она поникла и кивнула:

— Ты прав. Прости, Блинкер.

— Заботса пра нэво харашо. Пастарайса, шьтоб жэребёнак был. Но еслы нэ выйдэт, нэ растраивайса. Жызн, ана прадалжаитца.

Мисти кивнула, не поднимая на пса взгляда. Она теперь была вне Стойла, здесь повсюду царила жестокая реальность пустоши, и единорожка поняла, что как и алмазным псам, ей придётся это принять.

Ощутив вдруг прикосновение, Мисти на миг онемела, но увидев, что это был Лемон, расслабилась. Она откинулась в его объятья и улыбнулась:

— Спасибо. Так не хватало.

* * *

Группа вышла наружу. Теперь, когда старые тайны города стали в большей части разгаданы, делать здесь оставалось нечего, и потому следующей остановкой было выбрано место, которое Лемон уже начал считать «домом» — Стойло шестьдесят девять. Но всё же, не удержавшись, гуль взглянул на комплекс Соляриса и медленно покачал головой.

— Всё о том взрыве думаешь? — спросила Мисти. Попка снова забралась ей на голову.

Гуль кивнул:

— Да просто… ай. Не то, что ожидал.

— А что ты ожидал? Хитросплетённый тайный план по взрыву города? — шутила единорожка. — Контрабандные детали к мегазаклинанию, предательство, шпионаж?

Лемон усмехнулся:

— Ну, может, и это. Бывало же в других городах. А тут всё вышло как-то… тупо.

— Да вся та война — это одна большая тупость. Ты ж был тогда — должен это понимать.

— Наверное.

Мисти потёрлась ему о шею:

— Да ладно тебе, хмуркопони. Гляди веселей. Ты по-прежнему тут, и я здесь, — она улыбнулась. — Давай просто наслаждаться этим, пока оно так, ладно? И не важно, что будет дальше.

— Когда пони говорят такое в рассказах, кто-то из них обычно погибает, — заметил Лемон.

Мисти посмотрела на него вызывающе:

— Ну и хрен с ними и теми, кто про них пишет! — и прищурилась: — Ты не отделаешься от меня так просто, — она подчеркнула слово тычком гулю в бок. Тот заржал.

— Я думал, мы это уже прошли, — деланно возмутился он.

Единорожка хитро заулыбалась:

— И не надейся, гуляка! — она обошла Лемона со спины и замахнулась снова, но тот увернулся.

Он с улыбкой опустил голову и встал прямо напротив Мисти:

— Ты можешь застать меня врасплох, дамочка, но и только!

— Да ладно? — Мисти тоже опустила голову. Пара пошла кругом, безотрывно глядя друг другу в глаза. Вдруг Мисти рванулась вперёд и поцеловала Лемона в губы.

Оторвавшись от поцелуя, Лемон нахмурил бровь:

— Я очень надеюсь, что ты не будешь использовать это, как отвлекающий манёвр. Потому что я тебе язык могу откусить, если ты вдруг начнёшь меня и щекотать ещё.

Мисти, остановившись, тоже задумалась:

— О. Эмм, да. Это будет плохо.

— Очень плохо, — добавил Лемон. — Чтобы ты, да без языка? Ты же меня затычешь вконец!

Единорожка показала ему язык.

Пара внезапно осознала, что на них смотрели ещё двое из их команды. Лемон был удивлён увидеть простой интерес на морде Блинкера — от сдержанного пса он скорее ожидал раздражение. Их самый недавний компаньон, похоже, становился всё менее напряжённым. Однако его постоянно вертевшиеся уши и взгляды время от времени по сторонам говорили, что бдительность не стала ценой его расслабления. По-настоящему расслабленным Лемон видел его лишь в Конуре.