Послышался щелчок открывающейся двери.

— Я дома!

— А, добро пожаловать.

Комачи кинула сумку на пол и начала снимать куртку. Камакура крутился у её ног, давая понять, что он не против, чтобы его взяли на руки.

— Извини, не могу. Ты мне всю форму шерстью изгваздаешь.

Она аккуратно обошла Камакуру, и я подхватил его на руки вместо неё. Я о тебе позабочусь, не надо приставать к Комачи, она устала.

Словно услышав меня, Камакура начал вырываться из рук. Нет, на остальных этому коту просто наплевать.

Уважаемый Камакура, ты же хочешь, чтобы я тебя обнимал, так чего ты меня лапами в лицо пихаешь…

Я посмотрел на Комачи и увидел, что она балансирует на одной ноге, стаскивая носки. Так у неё ноги замёрзнут, хоть обогреватель и включён. Нет, девочкам мёрзнуть нельзя. Комачи увидела, что я смотрю на неё материнским взглядом, и вопросительно посмотрела на меня, качнув головой.

— Комачи, прими ванну, вода уже готова.

— Вот как. Не, мне надо сменить и нагреть воду.

— Комачи, прими ванну, говорю.

— Нет, говорю же, надо воду сменить.

— Комачи…

…Стоп. Что? Я укоризненно посмотрел на неё, и Комачи замахала руками.

— Нет-нет-нет, я не полезу в воду, в которой сидел братик. Там же твои флюиды. Ни за что.

— За свинью меня держишь?

Скажет ли Вакаме когда-нибудь такое Кацуо… Думаю, после семьи Исоно остаётся очень приятная вода.23

Ну почему эта девчонка обязательно хочет сменить оставшуюся после меня воду? Не слишком ли это? Я имею в виду, я всегда радовался флюидам Комачи, когда принимал ванну после неё… Впрочем, ничего странного, конечно, если тебе такое кажется отвратительным.

Да, та милая маленькая Комачика и сегодняшняя Комачи сильно различаются. Потому, наверно, что она становится девушкой…

Стоило мне подумать, что сестрёнка растёт, и на глаза сами собой навернулись слёзы. В уголках глаз Комачи тоже что-то блеснуло. Неужели она чувствует то же самое, подумал я и услышал зевок.

— Ладно, Комачи пойдёт в ванную.

— Осторожнее там, не засни.

— Ла-адно…

Кажется, она в самом деле устала. Ничего удивительного, до вступительных экзаменов всего несколько дней.

Я могу помочь ей хотя бы тем, что не буду принимать ванну вперёд неё. И молитвами. А ещё могу согреть ей одеяло и туфли. Ой-ой, она же меня опять возненавидит. Хотя в период Сенгоку я наверняка добился бы успеха в жизни.

Кажется, не время сейчас заводить разговор про Валентинов день…

Думаю, лучше будет вообще не рассказывать Комачи о предстоящем мероприятии. Не стоит нагружать её или заставлять переживать. В конце концов, она же по уши загружена подготовкой к экзаменам. Когда они закончатся, вознагражу её по-царски.

А значит, надо всячески постараться оградить Комачи от моих проблем. Нельзя беспокоить её или заставлять волноваться!

Она старается изо всех сил, негоже вставать у неё на пути.

Полагаться на собственные силы и собственную волю – это путь к взрослению. Научившись ползать, потом ходить, когда-нибудь ты впервые поймёшь, что значит идти вместе с кем-то.

Постепенно отдаляясь от брата, Комачи так же постепенно станет взрослой. Как одиноко, как одиноко…

Мучимый одиночеством, я зарылся лицом в шерсть всё ещё сидящего у меня на руках Камакуры.

А-а… Когда я смогу получить шоколад от Комачи… Я хотел бы получать его всю свою жизнь.

Дружеский это шоколад или какой ещё, уже неважно. Всё, что я хочу – это Комачоко.

…Сделайте мне Комачоко, хорошо?

После той беспокойной консультации прошло уже несколько дней.

Всё это время клуб помощников ничем особенным не занимался. Мы разве что давали кое-какие советы Ишшики, забегавшей время от времени.

Сама Ишшики, похоже, старательно тянула свою работу. Даже когда кончались все занятия, я несколько раз видел её. Как правило, она куда-то бежала.

Вице-президент, кстати, на которого свалили много бумажной работы, выглядел весьма удручённым. И я частенько видел, как секретарь уговаривает его, мол, кто я, по-твоему, поделись работой со мной. Всем привет, я тот, кто обычно ненавидит всех парней.

Сегодня день самого мероприятия, и все члены школьного совета спокойны и деловиты как обычно. Совсем не так, как перед тем рождественским мероприятием.

Из спортивно-развлекательного центра возле станции доносился шум. Было ещё рано, но всё равно стоило прийти сюда, чтобы помочь. Точнее, я сейчас не о себе говорю, а об Юкиносите.

А значит, и мне пришлось туда отправляться. Я там не был с самого Рождества, но за такое короткое время ничего не должно было измениться.

Я поставил велосипед на ближайшей стоянке, и мы втроём знакомой дорогой двинулись к центру.

Там, внутри, под руководством Ишшики суетились члены школьного совета, готовясь к мероприятию. Едва я нарисовался в дверях, Ишшики заметила меня и тут же подбежала. В руках у неё была целая пачка каких-то листков.

— А, семпай. Ты и правда рано.

— Угу.

Из-за моей спины выдвинулись шедшие позади Юкиносита с Юигахамой.

— Добрый день, Ишшики.

— Приветики! Ну что, чем помочь?

Ишшики вскинула голову, словно над чем-то размышляя.

— Хм-м-м. А, вот, помогите мне прилепить вот это. Просто повесим где-нибудь у входа, там разберёмся.

Ишшики показала на здоровенный, размера B224 лист бумаги, словно сделанный в спешке. По идее это должна была быть афиша, но выглядел он так, словно кто-то расписывал на нём фломастеры. Кроме слов, тут были и картинки в стиле граффити вроде сердечек, шоколадок и смайликов. А может, точнее будет сказать, что на нём словно какая-то гигантская рука набросала записку.

Но хоть этот лист и был сделан в спешке, выглядел он не так уж и плохо.

Проблема в том, что там было написано.

Приглашаем всех неопытных! Без ограничений! Семейная атмосфера! Полезные навыки на будущее!

Как ни посмотри, жутко смахивает на рекламу чёрной компании… «Семейная атмосфера» означает крайне суровое место для всех, кто в эту семью не входит.

— Если тебе нужно просто развесить афиши, мы этим займёмся, — озабоченно сказала Юкиносита.

Ишшики подняла взгляд к потолку, приложила палец к подбородку и задумалась.

— М-м-м… Ну, тут сейчас сплошная суета, так что я тоже пойду с вами афиши вешать.

Подумала и нашла предлог, да? Эта девчонка просто посачковать хочет… И девушки, конечно же, подумали то же самое.

— …Ха-ха-ха. Слабовата причина-то.

— Уважаемая Ишшики, неужели тебе нечего здесь делать?

Юигахама горько рассмеялась, а Юкиносита лишь холодно улыбнулась.

— Э-это не то, что вы подумали! Мне тут в самом деле пока нечего делать.

Почему это… Я вопросительно посмотрел на неё, и Ишшики устало вздохнула.

— Вы же знаете, что в школьном совете парней и девушек поровну? В курсе, что вице-президент и секретарь отлично ладят? И ещё… это, ну, в общем, много чего ещё…

Она засмеялась, стараясь прогнать неловкость. Хоть меня и раздражает, когда фразу обрывают на полуслове, но у Ишшики получилось очень мило, так что ей простительно.

— …?

— А, а… ага, понимаю.

Юкиносита качнула головой, явно не понимая, о чём говорит Ишшики. А Юигахама определённо уловила ситуацию даже по таким туманным словам. Собственно, и я более-менее всё понял.

Проблема тут не в работе, а в человеческих взаимоотношениях. В мире работающих такое не редкость.

Мне из-за подобного однажды пришлось уйти с подработки. Я больше не мог это выносить.