Ход её мыслей похож на ход мыслей менеджера в какой-нибудь корпорации с закостеневшими традициями.

А значит, с ней вполне можно вести деловые переговоры.

Пока я молчал, Ишшики снова заговорила льстивым голосом, словно опять заскучав.

— Слу-у-у-ушай, семпа-а-а-ай, а зачем мы всё это делаем? Даже вручную всё переписываем…

— Ну, может, затем, а может, и низачем…

— Как-то очень уж туманно…

Ишшики посмотрела на меня влажными глазами.

— Понимаешь, даже если ты всё это сделаешь, все равно победит или Юкиносита, или Юигахама. В этом плане работа бесполезна… Что бы ты ни делала, Ишшики, тебе их не победить.

— Э-э, а не грубовато ли? Впрочем, оно и неважно, даже если проиграю.

Ишшики перевела всё в шутку и засмеялась. Я же ответил честно и на полном серьёзе.

— Не беспокойся. Ты ни за что не выиграешь. Я обещаю.

Брови Ишшики на мгновение дрогнули.

— Я-я знаю. Но-о было бы как-то странно, если бы я выиграла.

Я покачал головой и продолжил, не выдавая интереса.

— Речь за Юкиноситу готовит Хаяма.

— А-а, понятно.

— А у Юигахамы есть Миура.

— А-а, Миура…

Судя по её голосу, всё идёт как надо. Я знал, что с Миурой она на ножах, и рассчитывал, что спокойной она не останется.

— Юигахама отлично ладит с Хаямой. А Юкиносите он друг детства.

— Ну да… Что? Друг детства?

Судя по столь бурной реакции, Ишшики этого не знала.

— Они не из тех, кто проигрывает, это с первого взгляда видно. Так что тебе против них ничего не светит.

— Ну да, конечно…

Вздохнула Ишшики. Собственно, и я так думаю.

Уверен, девушки лучше этих двоих не найти. Хоть всё обыщи.

Заметив, что Ишшики становится всё более молчаливой, я усилил нажим.

— Знаешь, Ишшики, я уверен, что даже те, кто подписался за тебя как утвердители, не стали бы за тебя голосовать.

— Ха…

— Наверно, они сейчас смеются над тобой. И будут хохотать ещё сильнее, когда ты проиграешь.

— …

На сей раз Ишшики промолчала. Я же продолжал, не обращая на это внимания.

— Это тебя реально бесит, верно?

Единственным ответом мне стал резкий хруст грифеля механического карандаша.

— На тебя им, наверно, наплевать, что бы ты им ни говорила. Они просто хотели сыграть с тобой шутку, подразнить да посмеяться.

Рука Ишшики остановилась. Её взгляд был прикован к зажатому в ней карандашу.

— Думаю, неплохо было бы им отплатить…

— …Ха-а, ну да, было бы неплохо, если бы мы могли.

Она опять вздохнула. Я ответил совершенно честно.

— Мы можем.

Плечи Ишшики вздрогнули. Заметив это, я заговорил медленно и серьёзно.

— Они действуют так, потому что хотят смотреть на тебя сверху вниз, хотят, чтобы тебе было неуютно. Всё, что тебе нужно, это отплатить той же монетой. Добиться такого результата, чтобы они разозлились до невозможности.

Если. Если её ненавидит половина девчонок. И если Ироха Ишшики действительно влюблена в Хаято Хаяму.

На это я и должен давить. На женскую гордость Ирохи Ишшики.

— Юкиносита, поддерживаемая Хаямой, и Юигахама, поддерживаемая Миурой. Неужели ты не хочешь их победить?

Ишшики вскинула голову.

Но тут же снова нацепила на лицо деловую улыбку.

— Но мне ведь не победить, так? Ну, и если я выиграю, это само по себе проблема.

Ироха Ишшики умна. Она знает себе цену и ведёт себя так, чтобы и остальные признали её. А значит, будет лукавить.

К тому же, она поняла разницу между собой и Юкиноситой с Юигахамой. Но если я сброшу эти оковы, она не станет убегать от них.

— Как думаешь, что мы сейчас пишем?

— Списки утвердителей, так?

— Да… Списки утвердителей Ирохи Ишшики.

— Ха? А-а… Э-э?

Не надо повторять два раза.

Я потянул из папки пачку листков.

На них были ретвиты, распечатанные из «аккаунта поддержки Ирохи Ишшики». Я выкладывал перед Ишшики один лист за другим.

— М-м, но у меня уже есть утвердители…

— Правила требуют собрать не менее тридцати. Но верхнего предела нет, собирай, сколько хочешь.

Ишшики взяла распечатку и уставилась на неё. Тогда я добавил.

— Чуть более четырёх сотен. Столько людей поддерживают Ироху Ишшики.

— …

Что она молчит, пересчитывает, что ли? Ну то есть, пытается сообразить, что это значит? Наконец Ишшики что-то сообразила и отбросила листок.

— Х-хоть ты так и говоришь, я не могу! Я-я имею в виду, не знаю даже, как речь готовить.

— У тебя осталась бумажка, на которой Юкиносита писала тебе платформу?

Поинтересовался я. Ишшики смутилась.

— А? Ну да, наверно.

— Отлично, ей и воспользуемся.

Ишшики задумчиво помычала.

— Разве я тогда не становлюсь марионеткой?

— Нет, не становишься.

Ишшики с сомнением качнула головой. На моё лицо сама собой наползла неприятная широкая усмешка.

— Потому что ты не будешь делать то, что там написано. Если ты не слушаешь чужих указаний, значит, ты не марионетка. Никто не будет требовать выполнения этой платформы и тем более чего-то от неё ожидать.

— Это же ещё хуже… — Ошарашенно пробормотала она. Но тут же улыбнулась. — …Знаешь, даже если я стану президентом, не думаю, что у меня получится. Нет у меня никакой уверенности в себе. Да ещё и клуб…

Вполне естественное беспокойство.

Если она беспечно решит стать президентом школьного совета и провалится, это повредит её образу. Она взвешивает риски и колеблется.

А значит, надо показать, как можно недостатки превратить в достоинства.

— Конечно, работать сразу на двух постах не очень просто… Но и отдача будет велика. Как думаешь, какая?

— А?.. Ну, что-то вроде полученного опыта или записи в характеристику… Но знаешь, семпай, ты сейчас прямо как учитель говоришь.

Ишшики равнодушно посмотрела на меня. Явно намекая, что скучные нотации её не интересуют.

Вот только зря она меня недооценивает.

— …Ничего подобного. Отдача будет «Я такая замечательная, что одновременно и клубом занимаюсь, и президентом школьного совета работаю!».

Я старался произнести это таким восхищёнными тоном, каким только мог. Но Ишшики лишь пробормотала «ого»… И что это значит? Титул слишком длинный, что ли?

Но следующие мои слова, произнесённые уже обычным голосом, вызвали таки у Ишшики нужную реакцию.

— Ты первогодка, тебе многое простят, даже если будешь ошибаться. Хотя разница в способностях между первым и вторым годом совсем не так велика.

Ишшики быстро глянула на меня. И когда наши взгляды встретились, я подтолкнул её ещё раз.

— А раз ты будешь заниматься и тем, и другим, всегда сможешь свалить из совета, сославшись на клуб. И наоборот… Такого преимущества нет ни у кого другого.

— Но сложные-то дела сложными и останутся… как-то так.

Ишшики нервно пожала плечами. Реакция самая положительная.

Как она и говорила, став президентом сейчас, она окажется марионеткой. Нет, даже хуже. Вряд ли у неё самой что-то получится. Но именно потому она и подходит на этот пост. Ей нужны будут помощь и поддержка, и она сможет просить об этом самых разных людей, включая Хаяму. И сможет тем самым заслужить хорошее к себе отношение. Однозначный плюс для неё. И если я ей сейчас прямо всё объясню, так оно и будет.

— В таких случаях можешь просить совета у Хаямы. А если хочешь, то и помощи. Он весь год будет о тебе заботиться. Можно будет поговорить с ним, перекусывая после клуба. Можешь даже попросить проводить тебя домой.

Вывалил я всё на одном дыхании. Ишшики ошеломлённо заморгала.

— …Семпай, ты что, в самом деле умный?

— Типа того.

Зато злой и характер не сахар.

Ишшики вдруг вздохнула.

— Ну… Раз меня столько людей поддерживают, ничего не попишешь. И предложение твоё очень уж заманчивое… Не люблю, когда одноклассницы мне в спину хихикают…

Она продемонстрировала на редкость злую ухмылку.

— Мы в одной лодке, семпай.

Просто какая-то загадка.