— …А.
Вот дерьмо, совсем забыл про Ишшики.
— Ну ты и…
Разочарованно вздохнула Кавасаки. Не надо, мне и самому стыдно.
Если мы не дадим Юкиносите с Юигахамой стать президентом школьного совета, пост достанется Ишшики. Нехорошо. Пока кандидатов трое, обуза ляжет на кого-то из них. Вот это и называется безвыходным положением.
Я почесал голову и начал обдумывать всё заново, теперь держа в уме и Ишшики. Но тут мне в уши ворвался хорошо поставленный голос.
— Ху-му, раз уж всё зашло так далеко, наша линия обороны…
Мой взгляд столкнулся с взглядом Заимокузы.
— Заимокуза…
— Конечно.
Он удовлетворённо кивнул. Чёрт, ну ты и… Я невольно улыбнулся.
— Я тебе за многое благодарен. И очень ценю твои чувства. Прости уж, что приходится так говорить, но ты в последнее время здорово действуешь мне на нервы.
— Кхух!
Заимокуза был ошарашен. Эти его пародии на Троецарствие изрядно достают… Но он из тех, кто поднимется, как на него ни дави. «Это пшеница! Станет пшеницей!», сказал бы Гэн.31
— А-хем, разве не ты меня призвал? Али не потому я здесь, что ты жаждешь мои тактику и стратегию?
Он поправил очки, уставившись на меня.
— Вообще-то, их не ты придумал.
— Безмолвствуй! Хачиман, твои шансы одолеть этих двоих близки к нулю. Одна лишь стратегия не дарует тебе победу. А стало быть, пришла пора обратиться к тактике.
Такое ощущение, что он говорит нечто совершенно естественное…
— А в чём разница? — Озадаченно наклонил голову Тоцука.
— А? Ну… Разницу можешь посмотреть в словаре!
Заимокуза отмахнулся от вопроса и снова уставился на меня.
— Бороться с этими двумя – изначально порочная идея.
— Ну да, но…
Жутко обидно, но возразить нечего. Всё верно, не мне с ними биться и тем паче побеждать. Сражаться бесполезно, точнее говоря, бесполезно даже начинать схватку. Мы не то что в силе уступаем, нас вообще на поле боя нет.
А ситуация-то ещё хуже, чем я думал.
Я почесал голову и услышал голос Комачи.
— Братик.
— А?
— А Чуни-сан ведь дело говорит.
— Ну да, братик тоже понимает, но видишь ли, Комачи…
Дай мне как следует подумать, ладно? Как с маленьким ребёнком с ней говорю.
Кажется, это Сунь Цзы говорил о победе без боя. Может, если я стану Сунь Цзы, я что-нибудь придумаю. Я Сунь Цзы, я Сунь Цзы, я тот, кого зовут Сунь Цзы, Сунь Цзы – это я… Абико?32 Выходит, Чиба побеждает без боя, потому что у неё есть Абико… Я так и думал, Чиба сильнее всех.
Меня понесло совсем не в ту степь, но Комачи подёргала меня за рукав.
— Комачи не хочет, чтобы братик выигрывал выборы.
— Ха? Но если мы не выиграем…
Если мы не выиграем, кто-то из троих станет президентом школьного совета.
— Ты даже не кандидат, так что о победе или поражении речь вообще не идёт.
Вздохнула Кавасаки, словно объясняя нечто совершенно очевидное. Весомо… Нет, оно так и есть, но…
— Ха-ха, Хачиман не из тех, кто будет слепо подчиняться правилам.
Тоцука смущённо засмеялся, словно пытаясь разрядить ситуацию. Настоящий ангел. Может, тогда пора перестать обращать внимание на второй параграф четвёртой главы Гражданского кодекса?33
Я буквально исцелился. А Комачи силой развернула меня к себе.
— Комачи хочет, чтобы Юкино-сан и Юи-сан остались в клубе помощников. А выборы, честно говоря, мне до лампочки.
— Ну да… Но есть же ещё и Ишшики…
Всё ж таки я принял её просьбу и не могу так просто сбрасывать её со счетов. За такое ни Юкиносита, ни Юигахама, ни Хирацука, ни Мегури не похвалят.
Комачи посмотрела прямо на меня.
— Братик, эта самая Ишшики для тебя важнее всех?
— Да нет, конечно.
— Тогда почему ты так за неё переживаешь?
— Ну, понимаешь, она же обратилась в клуб с просьбой…
Комачи сжала моё лицо руками.
— Тебе что важнее, Комачи или работа?
— Комачи, разумеется. Работать мне абсолютно не хочется.
Уверенно и нежно ответил я, отстраняя её руки.
— Метод исключения, хех…
Удивлённо засмеялся Тоцука. Ох, иди речь о нём, я бы его мгновенно выбрал, на уровне рефлексов.
Комачи надулась, но всё же улыбнулась.
— Не очень-то меня твоя честность радует, но… ладно. Братик, так что мы будем делать?
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но я не собираюсь заставлять Ишшики становиться президентом школьного совета.
Это будет именно то, что называют самопожертвованием. И потому я на такое не пойду. Дело тут не в Ирохе Ишшики, а во мне самом. Слишком эгоистично ставить её в безвыходное положение. Никто не имеет права заставлять человека принести себя в жертву.
— …Ладно, поняла. Ну, братик есть братик.
Комачи опустила погрустневшие глаза, но тут же улыбнулась.
— Ну да, Хачиман есть Хачиман, — улыбнулся вслед за ней Тоцука.
— Хм-м…
Улыбнулась и Кавасаки, выглядящая слегка удивлённой и заинтригованной. Но встретившись со мной взглядом, тут же отвернулась и вцепилась зубами в соломинку. Затем украдкой глянула на меня и заговорила.
— Всё хорошо, но… что ты будешь делать?
— Дайте подумать.
Я молча закрыл глаза.
Перетасовал условия, выведя на первый план просьбу Комачи и отказ Юкиноситы с Юигахамой от участия в выборах. В таком случае Ирохи Ишшики остаётся единственным кандидатом. Шанс появления других кандидатов настолько мал, что им можно пренебречь.
Значит, кто-то должен взять всё на себя.
В чём тогда проблема?
В желании или нежелании этого кого-то. И только.
Значит, надо понять, как изменить нежелание на желание.
Иначе говоря, надо убрать все причины, по которым она не хочет становиться председателем школьного совета.
Дойдя до этого пункта, я открыл глаза.
— Короче говоря, мы с самого начала действовали совершенно неправильно.
И не только я, но и Юкиносита с Юигахамой.
— В таком случае, единственное, что я могу сделать – это поговорить с Ишшики.
— Если она захочет с тобой разговаривать… Ты ведь о девушке говоришь, да? Поймёт ли она тебя?
Пробормотал Заимокуза. Причина несколько странная, но по сути он прав, я оказался в несколько затруднительном положении. Сидящий рядом с ним Тайши чему-то кивал. Плюс к тому и проявил любопытство.
— А что за человек эта Ишшики?
— Ну…
Ироха Ишшики. Она старается демонстрировать, что она добрая и весёлая, но это лишь холодный расчёт. Разница между тем, как она ведёт себя с Хаямой, и как с теми, кого в расчёт не принимает, вроде меня или Тобе, просто ошеломительна.
Но словами объяснить это очень сложно. Может, так попробовать?
— Примерно как не слишком красивая и не слишком милая версия Комачи.
— О, так плохо, да? — Отреагировал Тайши.
— Братик, и как это понимать?..
Улыбка Комачи меня пугала.
— Как-то так. Это значит, что ты очень милая Комачи. — Подобрал я подходящие слова и погладил её по голове. — Думаю, она меня поймёт. Всё будет в порядке.
Я в этом практически уверен. Если Ироха Ишшики просчитывает своё поведение, значит, с ней можно договориться. Если она тщательно взвешивает все риски и выгоды, с ней вполне можно торговаться. Всё зависит от того, что я ей скажу.
А значит, сейчас нам надо найти козыри и набить ими рукава.
Нет, точнее, не найти, а создать.
Как бы то ни было, в целом идея ясна. Осталось проработать детали. А для этого нам надо немного больше информации.
— Кавасаки, кто по твоему мнению мог бы стать хорошим президентом школьного совета?
— А?
Она неверяще показала на себя и озадаченно моргнула. Затем задумалась.
— Н-ну ты вдруг и спросил…
— Можешь подумать, не торопись.
