Начиная с конца июля для заокеанской советской резидентуры, время полетело вскачь. Народный комиссар Берия то и дело ставил срочнейшие шпионские задачи запредельной сложности. Тихий этап оперативной работы канул в небытие, но к счастью, уровень риска большинства новых задач оказался незапредельным. В сентябре начали открываться фирмы. Причем предпочтение было отдано выкупу производственных структур уже имеющих историю. Деньги через руки разведчиков потекли рекой, хотя за каждую каплю из этого потока исполнители должны были 'расписаться кровью', и еще представить обоснованный отчет о расходовании. Удалось многое. В связи с покупкой акций компаний 'RTA' и 'Гэлвин', удалось залегендировать запуск радиотехнических филиалов во Франции, Греции и в Дании. Это позволило под видом поставок ЗИП к выпускаемым филиалами радиостанциям различного профиля, наладить постоянный поток малогабаритных ламп и других комплектующих в Союз. Малогабаритные пентоды, с середины сентября уже массово шли на оснащение компактных самолетных раций, и для мощных малосерийных радиостанций разведки (на которые ставили и аккумуляторные батареи 'Гэлвин').

       Свое производство пока отставало, хотя в октябре в Ленинграде в секретном цеху завода 'Светлана' начался выпуск опытных образцов малогабаритных ламп и батарей питания по американским образцам. До серии там еще было далеко, но отработка технологий шла полным ходом. С использованием электронных телесистем 'Ортикон' производства компании 'RTA' было еще сложнее. Пока советским ученым удалось только незначительно продвинуть разработку систем телеуправления самолетами. А на новые ракеты и управляемые авиационные бомбы-торпеды, создаваемые Управлением специальных разработок, ни одну американскую телекамеру и вовсе не ставили. Зато для изучения польского опыта и новых средств телеуправления, успешно шла отработка использования нового иконоскопа и прилагающихся к нему систем в авиации, при отработке управления опытным 'беспилотным' разведчиком Р-6 (шифр проекта 'Поводырь Слепца'). Телеуправляемая двухмоторная машина по командам оператора с земли или с такого же Р-6, уже умела взлетать, выполняла небольшой полет, сбрасывала в Финский залив макет торпеды, и садилась на один из аэродромов Кронштадта. Пилот 'Слепца' при этом ездил пассажиром, и к штурвалу даже не прикасался.

       Неплохие перспективы сулили и другие направления внедрения. При открытии пары новых отделений 'Лиги Юных Командос' в Индианаполисе и Бруклине, прошли фестивальные шествия, завершившиеся большими фейерверками. Огромные огненные цветы в небе вызывали восторг у зрителей и зубовный скрежет у московского начальства. Чтобы получить этот заказ пришлось давать взятки армейским снабженцам, и отчаянно демпинговать. Для новорожденного бизнеса такие встряски были смерти подобны, если бы не финансовая поддержка Центра. Нарком Берия был раздражен, но выделение средств подписывал. В общем толк от того шумного внедрения в итоге был. Открывались перспективы, на которые когда-то намекал один очень странный персонаж из Центра (в июле его скандальное внедрение опекали сразу две группы контролеров).

       Итак, всего полтора месяца прошли, как советской разведке удалось выкупить в Бруклине захудалую пиротехническую фирму, и переименовать ее в 'Файербол-Лтд'. Вскоре, это производство было перепрофилировано на выпуск топливных шашек для метеорологических ракет собственной разработки, а также на выпуск авиационных стартовых ускорителей и учебной армейской пиротехнической оснастки. В целом подчиненным старшего майора госбезопасности Фитина, досталась кропотливая и внешне совсем не героическая работа. Вплотную подбираться к американским ракетным секретам им пока было рановато, и шла планомерная осада. Количество пройденных новоиспеченными бизнесменами бюрократических и прочих ловушек оказалось немаленьким. К счастью этап внедрения закончился без сбоев, интересов довольно слабой секретной службы ФБР удалось к себе не привлечь. Ну, а, бизнес, наконец, сдвинулся с мертвой точки и начал набирать обороты с надеждой на скорую прибыль. За то же время, разведчикам удалось через имевшиеся связи в 'Лиге Юных Коммандос' заключить несколько договоров на поставку Авиакорпусу стартовых пороховых ускорителей, а также на поставку Армии и Лиге взрывпакетов и учебных фугасов для армейских полигонов. Помимо этого успели устроить рекламные пуски своих новаторских метеорологических ракет и открыть несколько отделений фирмы в Чикаго, Баффало и Нью-Йорке.

       Все эти танцы с налаживанием бизнеса и поисками контактов среди армейцев и производителей оружия, хоть и оказались довольно затратными, зато помогли собрать много попутной информации. Часть этих сведений подтверждала информацию переданную Кантонцем в Баффало. Поэтому наступило время для добывания технологий для советских ученых. К слову сказать, удавалось далеко не все. Попытка внедрения в атомный проект, пока результата не дала. Еще в Европе удалось аккуратно завербовать нескольких молодых ученых, и отправить их в Нью-Йорк, Чикаго и Масачусесс. Но, ни одного из них пока даже близко не подпустили к работам Ферми и его команды. С поисками разработчиков реактивных гранатометов, то же было глухо. Зато повезло в другом.

       В начале ноября в Штаты из Старого Света практически одновременно прибыли две закупочных комиссии. Французская под руководством генерала Шамиссо, и греческая под руководством генерала Папагоса. Поскольку гости выражали нетерпеливость, в силу продолжения войны со странами Оси, хозяева решили пойти на встречу их устремлениям. Из Вашингтона пришел приказ объединить экскурсию гостям по фирмам-производителям и испытательным полигонам. К счастью для СССР, перед этой поездкой удалось убедить штаб греческих ВВС о необходимости включения двух офицеров-волонтеров в состав закупочной делегации. Вот так, майору Кокинакки и капитану Бахчиванджи удалось увидеть чудеса американской авиапромышленности глазами офицеров другого государства. Говорили они на отличном греческом, и посредственно на английском. Их форма не отличалась от мундиров соратников из греческой авиации. Итогом двухнедельных поездок стали отснятый в Сан-Диего альбом с чертежами летающей лодки Модель-31 с 'крылом Дэвиса', аккуратно выкупленные образцы носовых стоек шасси для будущего В-24 'Либерейтора', будущей Р-39 'Аэрокобра', и В-25 'Митчелла'. По полученной из Центра ориентировке это было чрезвычайно ценным приобретением. И не факт, что такие 'самоцветы' удалось бы получить напрямую, в силу наложенных Конгрессом ограничений на торговлю с СССР. Да и вообще демонстрировать столь тенденциозный интерес было чревато. Могли ведь янки и задуматься, а зачем большевикам именно такие образцы шасси. А тут, наполовину водоплавающие греки, вполне обоснованно интересовались конструкциями морских самолетов и их модернизацией, поэтому удивления и не вызвали. Да и вокруг французских коллег хозяева накручивали круги намного интенсивней, ведь закупочный бюджет Греции был смехотворен. Ну, а переправка всего 'добытого' в Союз прямо через Грецию была признана слишком рискованной, и поэтому нью-йоркский резидент советской разведки Гайк Ованесян в первую очередь организовал копирование фотопленок. Во вторую очередь через хорошие связи с 'бизнесменами из Милуоки' удалось отправить эти запчасти вместе с отправляемыми для 'Монголии и Китая' станками и оборудованием...

       Успехи разведки были оценены Центром высоко, а вот новый приказ из Москвы оказался довольно неожиданным. Внедрять своих агентов из штатовской резидентуры обратно в страны Старого Света, Ованесяну ранее не приходилось. Но задание, есть задание, и вскоре один из директоров американской ракетной фирмы 'Файербол Лтд' мистер Винцент Фрогфорд (он же советский разведчик Виктор Лягин) отправился с деловым визитом в Швецию...