--- Скажешь тете Ребекке, чтобы она не забыла тебя покормить, я буду вечером. И не грусти, это ненадолго.
Но до вечера Вайолет вместе с бывшими заключенными пережила такие безумные приключения, о которых в жизни не мечтала. Капитан привез их на западный полигон, и заставил наполнять песком холщовые мешки, и затаскивать их на невысокий холм. Там он сам лично выкапывал глубокие канавы, обозвав их ячейками для стрельбы. Принесенные дамами мешки, он выкладывал на переднем краю, что-то непонятно объясняя про брустверы и сектора обстрела. Капитан заставил их пообедать пюре с рубленным мясом и кофе, привезенным в больших походных термосах. Потом, не моргнув глазом, скомандовал сходить до специально отрытого в стороне ватерклозета, где никаких привычных удобств, кроме рулона туалетной бумаги не было и в помине. Несмотря на все свое возмущение, Вайолет, выполнила даже эти хамские команды капитана. Что-то ей подсказывало, что отданы они были, не просто так. А в стрелковых ячейках их ждали виденный когда-то пулемет 'Максима' с заправленной лентой с холостыми патронами, пять автоматических винтовок Браунинга, несколько винтовок 'Спрингфильд' и желтые портупеи с большими револьверами в кобурах. Потом капитан провел несколько тренировок, поочередно давая каждой пострелять холостыми из револьвера, винтовки, автоматической винтовки Браунинга и из пулемета на станке. Все это было интересным и познавательным, но Вайолет, все время думала о Саманте, и мысли о неустойке при расторжении контракта тоже ее посещали...
--- Ну, вот, леди. Настал час истины. Через двадцать минут нашу позицию поочередно условно атакуют два взвода солдат 'Национальной гвардии'. Наша задача усиливать огонь в тех местах, где противник уже подобрался близко. Нужно прижимать их огнем к земле, не давая подняться. Патроны холостые, но если перестанете стрелять, 'враги' подойдут вплотную, закидают вас гранатами, которые изобразят вот такие взрывпакеты. С нашей стороны гранаты кидать буду только я. Если врага подпустим близко, то взобравшись на позицию, они намнут нам бока. Атак будет несколько, и между ними, нам придется снаряжать опустевшие ленты и магазины патронами из вот этих ящиков. Есть среди вас такие, кто боится, и хочет отыграть назад?
Вайолет снова задохнулась от наглости и бесцеремонности капитана, испепеляя взглядом этого молодого нахала. Она, оглянулась на подруг по несчастью, и только собиралась хоть что-нибудь ответить, как тот, не обращая на нее никакого внимания, резко выпрямился и сам нарушил тишину.
--- Я знал, что не ошибся в вас, леди! Благодарю за службу! А сейчас - к бою! Купер за пулемет, остальным разобрать автоматические винтовки. Занять оборону! Стрелять только по моей команде!
То, что с ними было потом, Вайолет вспоминала с содроганием. Сначала это было похоже на игру. Выгрузившиеся из двух машин солдаты, развернувшись в цепь, и что-то весело крича, бежали вверх по склонам. Никто из них не стрелял. Ей даже показалось, что все сказанные капитаном слова это шутка, как в ухо рванулась команда 'Файйер!'. Неожиданно для себя она вдавила спуск пулемета, и тот затрясся, разгоняя грохотом нервное ожидание. Моровский сбоку подавал ленту, чуть поправляя ей прицел, и заставляя ее водить стволом по всему сектору обстрела. Потом он рявкнул - 'Крафт! За меня вторым номером к Купер!'. И отправил, постреливающую до этого куда-то вбок 'каланчу', помогать ей с лентой. А сам схватил сразу две автоматические винтовки, перекатившись в ячейку освобожденную Маргарет Крафт, повел огонь короткими очередями, быстро меняя расстреливаемые магазины. А Вайолет словно бы оцепенела, забыв все свое возмущение. Времени оборачиваться, и смотреть, что там делают другие, не было. Купер все стреляла и стреляла, пока оливковые тени волнами пытались подниматься с земли. Вдруг кончилась лента, и они вместе с 'дылдой', ломая ногти и психуя, зарядили новую, как им недавно показывал капитан. Затем, она вдруг услышала звуки взрывов - это Моровски сам атаковал близко подобравшегося противника своими взрывпакетами. Вот, поднявшись во весь рост, капитан, сам побежал навстречу солдатам, на ходу стреляя из автоматической винтовки. Затем упал на землю и перекатился в сторону Дальше в памяти у Вайолет остались только какие-то обрывки воспоминаний. Вот звучит приказ 'Прекратить огонь!'. Перед лицом маячит, протянутая ей армейская фляга. Взгляд выхватывает улыбающееся лицо самой молодой из бывших преступниц, Элизабет Фокс. Благодарный кивок, глоток живительной влаги успокаивает. Вайолет омывает ладонью лицо и пытается представить, на кого она сейчас похожа. Видели бы ее мама, учителя хореографии и музыки. Мимолетная мысль о Саманте. Вот подходят другие женщины, и даже несильно хлопают ее ладонью по плечу. Кто-то шутит про неутомимую 'швейную машинку', а капитан, подбадривая всех, рассказывает какие-то глупые и вульгарные истории 'про дымящиеся подштанники'. Снова приказ - 'К бою!'. Опять пулемет, словно стальное существо бьется в ее руках, извергая огонь. И вдруг перекосило ленту. Паника и пылающие от стыда щеки. Хлопки не долетевших до бруствера взрывпакетов наступающих солдат. Неумелая помощь Маргарет, которую, уже не хочется звать 'дылдой' и 'каланчой'. И грозный крик капитана. 'А ну ка девочки! Встали! Оторвали свои попки от земли! ВПЕРЕД! ЗА МОНТГОМЕРИ! И ЗА НАШИХ ДЕТЕЙ!'. Перед внутренним взором вдруг вспыхивает лицо Саманты, и Вайолет хватает лежащую сбоку запасную винтовку 'Спрингфилд'. Поднявшись в рост, она, что-то крича, бежит на размытые впереди оливковые силуэты. Рядом что-то рычит Крафт, а сзади раздаются и другие крики. Безумие схлынуло, когда ее резко дернули за портупею, и развернули в бок.
--- Очень хорошо, Купер! Теперь у вас совершенно точно не будет проблем с наведением дисциплины среди обучаемого строю личного состава.
Слова не сразу доходят до сознания. Моровски, оказывается, сделал 'все это' не просто для развлечения, а чтобы ей, именно ей, домашней девочке Вайолет Купер добавить уважения среди подчиненных женщин. Все это было очень странно и отдавало каким-то безумием. Потом, все закончилось. Вместе со своими соратницами, она, стоя в шеренге, салютует длинной колонне уходящих с полигона солдат Национальной гвардии. Им что-то восторженно кричат из строя молодые голоса, а чужой капитан с улыбкой четко отдает честь, проходя мимо.
Воспоминания походят на сон. Вайолет поглаживает волосы на голове спящей Саманты, и устало засыпает, едва забравшись в свою кровать. Что будет завтра, она уже не задумывается.
На следующий день всем шестерым предстояло уже по-настоящему начать обживать казарму женского сквадрона. И здесь Купер, как самая грамотная, была посажена за бухгалтерию, создаваемого подразделения. Просидев несколько часов за бумагами, Вайолет почувствовала, голод. На немаленькой кухне вечно голодная Катрин уже гоняла прибывших сегодня в расположение вольнонаемных девчонок. И Вайолет, вдруг почувствовала, что все ее давние представления о грубых армейцах похожи на комиксы. Вот она жизнь перед ней. Вчера она считала этих женщин грубыми преступницами, а сегодня смотрит на них другими глазами. А в памяти сами собой зазвучали недавно подобранные ею для перевода марша рифмы. На том холме эти женщины, действительно, стали ей сестрами. Ей было страшно, и было здорово.
***
По вечерам Павла чертила схемы и составляла планы воздушных операций. Учеба давалась нелегко, но после ночных бдений в Саках, и бешеной занятости в Житомире, к этому можно было привыкнуть. Сложнее было с уставами, но тут спасала помощь сокурсников. Взаимовыгодные соглашения уже были достигнуты с несколькими обучаемыми на офицерских курсах. Моровски помогал им с тактикой и военным администрированием, а те возмещали разъяснением казенных формулировок и другими подсказками. Пока до пилотажа не доходило.
