Здесь у нас идет война!
ПРИПЕВ
В путь. В путь. Враг со всех сторон,
Не спи сестра!
Бей свинцом! Наводи в мотор
Прицел эм-два!
В путь. В путь. Враг горит в пике,
Держись сестра!
Стисни зубы, забинтуй плечо,
Шипи едва!
III.
Враг в своей надежде жадно тянет к нам
Щупальца смертельных трасс.
Огненные всплески со сталью пополам
Вновь не остановят нас.
Браунинг заклинен, в осколках наш кокпит.
Вот уже молчит стрелок.
Но среди разрывов наш 'орел' летит.
До врага один бросок.
ПРИПЕВ
В путь. В путь. Сквозь огонь пройдя,
На курс пора!
Прямо в цель крылатая сестра,
Бомби врага!
В путь. В путь. Мир придет опять.
Наступит час.
Навсегда чужие небеса
Запомнят нас!
IV.
Страшный груз доставлен, адресат убит.
Бомболюк закрыт и пуст.
Ветер сквозь прорехи картой шелестит,
И стекла осколков хруст.
Над облаками, зенитки замолчат.
Синевой залит простор.
В дырах обшивка, шпангоуты трещат.
На крыле дымит мотор.
ПРИПЕВ
В путь. В путь. Только бы успеть.
Кокпит погас.
Мимо нас промелькнула смерть.
Не в этот раз.
В путь. В путь. Цель поражена,
Печаль долой.
Жми форсаж, крылатая сестра!
Идем домой!
V.
Стойки не выходят, давленье на нуле.
Крепче лишь сожми штурвал.
Брюхом фюзеляжа мы чертим по земле.
Чтобы мир скорей настал.
Врач осмотрит раны, выдаст свой вердикт,
Только б не в последний раз.
Танцы и наряды, праздник и пикник
Может быть, дождутся нас.
ПРИПЕВ
В путь. В путь. Мир опять придет.
Уж близок час.
Навсегда синий небосвод
Запомнит нас!
В путь. В путь. Выпит пунш до дна,
В закате даль.
В нашем сердце: неба синева,
В росе дюраль...
---------------------------------------------
Войдя в комнату, она даже забыла о своем бойкоте, и неожиданно для себя и присутствующих спросила по-русски.
--- Откуда эта песня?
--- Добрый день, мэм. Когда-то в России ее пели, сверкая своими золотистыми погонами, последние защитники уходящей эпохи. Она о молодом солдате французского иностранного Легиона по имени Филибер. Мне рассказывали знакомые, что у русских женщин-авиаторов был свой вариант этой песни, но он не сохранился. Вот я и решил его возродить. Гхм.
--- Очень странно слышать от капитана Авиакорпуса.
--- Ничего странного мэм. Это перефразированная песня, которую когда-то давно пели первые русские летчицы, а сейчас нечто подобное тоже используется.
--- А что такое 'эмдва' и 'эрликон', капитан?
--- М-2, это пулемет Браунинга калибра 0,5 дюйма, устанавливаемый на наших бомбардировщиках. А 'эрликон' это авиапушки калибра 0,8 дюйма, устанавливаемые на истребителях стран Оси. И, простите, мэм. А откуда вы знаете этот язык?!
--- Моя мама родом из Америки, но бежала из России в двадцатом. Отец был русским инженером, и женился на ней в четвертом году. А сами-то вы откуда, что так хорошо знаете русский?
--- Вообще-то мои родители тоже жили в России до Великой Войны. А потом бежали из Риги в Стокгольм еще в 16-м. Там в Швеции в 19-м я и родился.
--- А росли где?
--- Где только не рос, мэм. Швеция, Польша, Британия, Аргентина, Бразилия, Канада, Соединенные штаты, ну и всякого разного проездом.
--- Тогда, понятно.
--- Я предлагаю нам с вами восстановить мир, миссис Купер. Как вы смотрите поучаствовать в переводе этой истории на английский? Я тут побеседовал с Самантой, оказывается, вся ваша семья отлично знает русский язык. А мне как раз нужен хороший переводчик. Об оплате договоримся. Так как, возьметесь, мэм?
--- У вас очень трудный текст, капитан. Боюсь, слишком многое в нем вообще не подлежит переводу.
--- Я написал шесть разных вариантов английского подстрочника с разными набором и сочетаниями слов. Вот только добротный литературный текст на английском мне не доступен. У нас в семье главными языками были русский и немецкий, а польский и английский были всегда на вторых ролях. Можете написать свой более лиричный вариант текста, я доплачу. Но для начала мне нужен близкий по духу, к тому, что вы только что слышали.
--- Благодарю за интересное предложение, капитан, я подумаю. Саманта, иди ужинать. Доброй ночи мистер Моровски.
--- Доброй ночи, мэм.
К утру Вайолет решила пойти на примирение и согласилась взять этот заказ на перевод. Все-таки этот постоялец был намного лучше всех прежних. Да и эта подработка с переводом... Ей и самой было интересно, что же из всего этого выйдет. А ее гость промурлыкал про себя странную едва слышную фразу - 'Потому что совместный труд, для моей пользы, он объединяет...', и уехал на авиабазу Максвелл, учиться в своем Тактическом Училище....
***
Тайм-лайн 'Валькирии Алабамы'
В сны будущего командира женского сквадрона тихой змеей заползли кошмарики. В этот раз Павла оказалась в сюжете фильма 'Партизанская эскадрилья'. Только вокруг нее были не югославы, а французские и американские версии 'ночных ведьм'. Вроде бы даже какими-то командами на языке Дюма она в том сне сыпала. А проснувшись сразу села за письменный стол.
В день, когда Вайолет Купер сдала заказанный перевод, на главпочтамт Парижа до востребования ушли письма, адресованные Ивон Журжон, Марии-Луизе Бастье. Отдельное письмо Вере Аполлоновне Оболенской ушло на улицу Люрмель. А письмо, адресованное подполковнику Розанову и майору Дестальяку, было отправлено на старый адрес Парижского штаба 'Сражающейся Европы'. Общим контекстом всех четырех посланий, было выражение поддержки Франции в ее справедливой войне с 'бошами' один на один, когда Великобритания фактически бросила на произвол судьбы уже второго своего союзника. Вскользь упоминалось, о том, что у капитана Моровски появились в штатах знакомые дамы с летным опытом, выражавшие негодование двуличной европейской политикой, и собирающиеся освоить профессию военного пилота в отдельном женском подразделении. Тут же приводились примерные штаты женского сквадрона, и наметки по учебе и боевой стажировке на театре боевых действий. И пара идей по дневному и ночному использованию засадных штурмовых звеньев, на площадках подскока, каждое из шести устаревших истребителей или двухместных бипланов. Причем на примере противодействия американских ополченческих авиачастей гипотетической агрессии со стороны Мексики. А в самый конец письма, добавился текст нового воздушного марша на французском и английском (для Оболенской и Розанова еще и на русском). Намек был более чем прозрачным, но если бы письмо перехватило ФБР, то предъявить капитану Моровски было бы нечего. О вербовке в Штатах добровольцев на европейскую войну в текстах писем не было ни слова.
