Я выбрасываю сигарету и расправляю напряженные плечи. Черная бархатная коробочка с ее серьгами прожигает мне дыру в кармане брюк. Я достаю и открываю ее. Драгоценности сверкают от света, льющегося через открытую дверь. Я рассматриваю ее под другим углом, и вижу зеленый блеск камней, провожу по ним пальцами. На ощупь они не холодные.

Я никогда не делал ничего подобного раньше. Всегда скрывал свои эмоции, держа их под замком. Ничего, кроме ледяной концентрации на работе. Может, зря я их купил, но в тот момент я не мог позволить ему показывать, что она принадлежит ему. Она принадлежит мне, и она будет моей, даже если это последнее, что я сделаю в этой жизни.

С беспокойством я захлопываю крышку коробочки и кладу обратно в карман. Мне не хочется опять напиваться в одиночестве. Наверное, стоит куда-нибудь сходить, может в клуб и выпить с парнями, хотя сама перспектива особенно меня не вдохновляет.

Я уже собираюсь отойти от дверей, когда слышу дверной звонок.

Я поворачиваюсь на звук, уставившись на французские двери. Сердце бешено начинает колотиться.

Бл*дь. Она пришла.

Я открываю входную дверь.

— Привет, — говорит она.

Эх, Таша, Таша, Таша.

Я втягиваю ее внутрь, ногой захлопнув дверь, схватив в свои объятия и опускаю свои губы на ее, я хочу зацеловать ее до смерти. Она тает в моих руках. Пока я целую ее, быстро начинаю раздевать. Стягивая с нее кардиган, через голову ее майку, лифчик, джинсы и трусики. Вдруг я замираю, потому что вижу синяки на запястье, подношу ее руку поближе к лицу.

— Это он сделал? — спрашиваю я, обманчиво мягко.

Она утвердительно кивает, но я чувствую дрожь, прошедшую по ее телу.

— Ничего страшного. Это маленькие синяки.

Ярость, которую я никогда не испытывал раньше, разрезает у меня все внутри. Я не могу даже трезво мыслить. Как бл*дь он посмел? Кем он, мать твою, себя возомнил, этот напыщенный кусок дерьма? Я не хочу и не могу это оставить просто так.

— Я убью этого мудака.

Она берет в ладони мое лицо, и ее глаза вдруг наполняются слезами.

— Нет. Не порть сегодняшний вечер. Кто знает, что будет завтра!

Я вижу печаль и отчаяния у нее в глазах, и хотя от этого я еще больше закипаю, но все же контролирую свои эмоции. В данный момент. Делаю глубокий вдох, успокаиваясь, но, черт возьми, этот мудак в моем лице приобрел себе заклятого врага.

— Расскажи мне подробно, что произошло, — требую я.

Она наклоняет голову.

— Это не важно.

— Если ты не скажешь, то я все узнаю от него, и наша встреча хорошо для него не закончится, — предупреждаю я спокойным и без эмоциональным голосом.

Она вскидывает голову вверх.

— Нет, нет, — чуть ли не плачет она.

Я напряженно смотрю на нее. Она кажется побледневшей и такой беззащитной, что мне хочется прижать ее к себе и не отпускать из своего дома. Я смягчаюсь.

— Тогда расскажи мне, — нежно произношу я.

— Тебе не следовало покупать мои сережки. Не надо было показывать ему свое отношение. Это был опрометчивый поступок. Теперь он знает про нас... — Она вздрагивает. — А что, если он все расскажет моему отцу?

Я не говорю ей, что наоборот хотел показать этому мудаку свою причастность к ней. Я хотел его напугать. Мне не нравится, что ей приходится прятаться по ночам, чтобы увидеться со мной. Я хочу, черт возьми, чтобы наши отношения вышли наружу. Я хочу встать перед ее отцом, смотря ему в глаза, и будь что будет. Война или нет, но я заявлю на нее права, она моя.

Я подношу ее запястье к губам и целую синяки, оставленные его пальцами. Она встревоженно поглядывает на меня, видно беспокоясь о том, что нас ждет, и это ее выражение просто убивает меня, пока я бессилен и не могу стереть ее страх и беспокойство, защитив ее от всего. Завтра на рассвете я снова должен буду отпустить ее. И пока она не будет в поле моего зрения, с ней что-нибудь может произойти. О Боже, даже сама мысль о том, что с ней может что-то случиться... Я притягиваю ее к себе, она такая мягкая, от нее исходит еле уловимый аромат чистоты и сладости.

— Прости, что я не смог защитить тебя от этого мудака, — бормочу я в ее мягкие волосы.

— Все хорошо. Это не твоя ответственность.

Здесь она как раз ошибается. Она — моя ответственность. Каждый сантиметр ее кожи — моя ответственность.

— Сейчас я здесь, что ты собираешься сделать, а?

Я чувствую, как она извивается и трется своим телом о мое, и тут же желание и страсть, которые она всегда вызывала во мне, накрывают меня.

Я слегка отстраняюсь, приподнимаю ладонями ее обнаженную грудь, лаская ее уже ставшие жесткими соски. Я не могу остановить свою похоть, глядя насколько поразительно ее тело контрастирует с моей загорелой кожей.

У меня в кармане брюк лежат презервативы, я вытягиваю один. Нежно ласкаю и прикусываю ее соски, она хрипло постанывает. Я расстегиваю брюки и освобождаю уже готовый член. Прижав ее к стене, я вхожу одновременно языком в ее приоткрытый рот и членом в ее киску.

Я разграбливаю ее рот, подхватив и приподняв за ягодицы, и жестко трахаю, двигаясь резкими толчками. Неистово и страстно она сосет мой язык, бедрами устремляясь мне навстречу. Я отстраняюсь от ее губ, возвращаясь к ее груди. Я хочу, чтобы ее соски увеличились в два раза от моего желания, как и прошлой ночью, когда я прикусывал и сосал их. Я кружу вокруг них кончиком языка и начинаю жадно сосать. У нее раскраснелись щеки, глаза наполнены желанием, взгляд заторможенный. Она глубоко запускает пальцы мне в волосы, притягивая мою голову поближе к своему телу.

— Да, да, — стонет она от удовольствия.

Я слегка прикусываю ее сосок, и у нее перехватывает дыхание. Этот звук пробуждает во мне что-то темное и запретное. Я наклоняюсь, поднимая ее вверх, и иду в гостиную. Сажаю ее в центре комнаты и отхожу на шаг назад.

Я хочу посмотреть, понимает ли она, что я от нее хочу.

https://www.youtube.com/watch?v=x_f56CZ99JY

Что за чувство!

Тяжело дыша, он сморит на меня. Контраст между его белоснежной рубашкой и загорелой кожей делает лицо хищным и жестоким. Он начинает вытаскивать свои запонки, бросив их на пол, расстегивает рубашку.

Его лицо сейчас выглядит настороженным.

В ту же секунду я понимаю, чего он хочет, и трепет волнения пробегает по всему моему телу. Я улыбаюсь загадочной улыбкой, разворачиваюсь и ухожу, делая четыре шага в комнату, медленно покачивая бедрами, опускаюсь на колени перед ним. Я склоняю голову, широко расставив колени, усевшись задницей на пятки, положив руки рядом с коленями. Поза — полного подчинения.

Я слышу шорох его рубашки, как с него спадают брюки, слышу стук его ботинок о пол. Он приближается ко мне.

— Смотри на меня, Таша, — приказывает он.

Я повинуюсь.

Он опускает руку мне на голое плечо и поглаживает.

— Ты моя.

— Я знаю.

— Именно с того момента, как у твоего бассейна встретились наши глаза тем летом, ты стала моей, и ты всегда будешь моей.

Я встаю в вертикальное положение на коленях, немного чувствуя себя замороженной, открыв рот, готовая принять его член. Он снимает презерватив, его эрекция обильно смазана пред-семенной жидкостью. Он придвигается поближе ко мне, но недостаточно близко, мне приходится изогнуться и нагнуться вперед, чтобы облизать языком его член снизу-доверху, медленно двигаясь вверх, в сторону его головки.

Он такой горячий, что его запах опьяняет. «Это мой мужчина», со шкворчащим удовольствием думаю я.

Он запускает свои пальцы мне в волосы и глубоко входит в мой рот, дотрагиваясь головкой до самого горла, рот наполняется слюной. Он выходит на пару секунд. Затем воспользовавшись дополнительной смазкой в виде моей слюны, притягивает мою голову как можно ближе к себе и начинает трахать.

— Ты уже долго добивалась этого, — стонет он. — Ты намеренно дразнила меня своим восхитительным телом у бассейна с самого первого момента, как только увидела меня, не так ли?