Возможно, и в этом немалое число образцов привести способно, для предмета материального такое справедливо, потому что его сущность проста и по большей степени однозначна - железо в воде тонет, потому что тяжестью исполнена субстанция его, а вода имеет свойство любую, самой прихотливой фигуры форму без пропусков заполнить, потому что в его субстанции нету твердости, но и в том и в другом следует оговориться: "только в определенных обстоятельствах, а не всегда и не вечно". Рассуди сам - не из железа ли, что тонет, делают гигантские пароходы, что плывут сквозь океан и доходят от Хинда до Альбиона за два-три месяца пути? И покажи мне способ, чтобы твердую от холода воду в виде льда поместить в узкогорлый кувшин и заполнить его без остатка? И ведь это сказано лишь относительно предметов, которые философически просты, потому что в них одна материя, и ничего более. Что уж говорить о категориях умозрительных!
В писании сказано, что женщины свободного звания и истинной веры предназначена судьба: быть мужниной собственностью, скромностью украшаться, вожделения не производить, рождать детей и рачительно дом вести, что на деле значит заточение ее на женской половине дома на всю жизнь с мужчиною, которого она до свадебного празднества даже и не видала и, в лучшем случае, знала о его существовании со слов родственников своих. Слово мужчины - что в девичестве, что в замужестве - станет единственным ее законом, непреложным настолько же, насколько непреложен закон, по которому лето приходит после весны, а не наоборот. Если ему заблагорассудится, сошлется он на в Аль-Коране изложенное и возьмет себе еще жену, и еще, и так до четырех, или же устроит ей развод по одному слову своему, и высказать или поделать что против она не вольна. Там, на женской половине, пройдет ее молодость, и она вступит в зрелость, и не выходя за пределы двора, там же испустит она дух, и жизнь ее вся осуществится в четырех стенах, что почему-то именуется свободой женщины, только где здесь свобода, пусть даже только свобода воли или свобода выбора? Есть и другой пример, касательно женщин из невольниц, по крайне мере, про некоторых из них. Известно же, и в адате, и в шариате, и суфии то же говорят, что невольница есть вещь, принадлежащая хозяину, и ее отличие лишь в даре речи, которым она с рождения наделена, в остальном же она есть бессловесная и бесправная, и если владельцу сие кажется необходимым, распорядится он телом, и приплодом, и самой ее жизнью, как ему требуется, вопрос же приемлемости обращения в таком случае не стоит вовсе. От этого рабская участь почитается за наистрашнейшую, что только может выпасть человеку от судьбы по вине захватничества ли, войны ли или долговой кабалы. Но почасту доводилось мне встречать во многих местах невольниц, чьи хозяева наловчились извлекать доход из их особенных качеств и способностей, и хотя многие из них принуждены заниматься промыслом позорным, они же многие свободны в передвижении своем хотя бы и в пределах города одного, и в завлечении денежного клиента, и в свободе нравов своих, да и во многом другом; пускай же иные предпочитают такого рода свободе гибель от рук своих, но есть, и многие есть, что в невольничестве свободнее, нежели замужние женщины.
Духанщик же, предлагая мне развлечение для души, имел в виду представить мне невольниц, искусных в игре на инструментах и в пении и в танцах, полагая потрафить моему влечению к отдохновению и существенно повысить плату, которую намеревался с меня взыскать, впрочем, к этому я был готов, имея в виду употребить полученную от каравана мзду в том числе и на такого рода телесные и душевные удовольствия. Расслабленный вином и толикой банджа, я возжелал музыки для услаждения слуха и танцев для услаждения глаз, и потребовал, чтобы духанщик устроил мне представление из самых лучших и искусных танцовщиц и музыкантш, что у него имеются, и он с готовностью и усердием повиновался.
Хотя предпи╜саниями Пророка Мухаммеда музыка как времяпровождение, расслабляющее человека и потому недостойное мужчины (в отличие, скажем, от стихосложения), и осуждается, однако не запрещается вовсе, отчего пренебрежения извлечению нежных и волнующих звуков посредством различных приспособлений не высказывается, полагая правда, что в музыке, как и во всех прочих удовольствиях уместна скорее умеренность, нежели излишество, а ограничение в приятностях доставляет, при разумном к тому отношении, гораздо большее наслаждение, чем их избыток. Кроме того, бытующее мнение полагает занятие музыкой неподобающим для правоверного, дабы душа его оставалась твердою, отчего исполнение что музыки, что танцев и песен, возлагается пре╜имущественно на невольниц и иноземцев, которые, даже будучи в истинную веру обращенными, подлинными мусульманами быть неспособны, отчего им пристало исполнять то, что другим возбраняется. По этой самой причине в караван-сараях обыкновенно содержат некоторое число готовых к услужению по этой части невольников, но больше - невольниц, ибо их вид и искусность в танцах и в пении считаются превосходящими; ибо воистину ужасающе звучат рулады о любви, что пытаются выводить грубые и хриплые мужские голоса, а лицезрение танцев мужчин, разодетых в пышные воздушные полупрозрачные развевающиеся одеяния, ничего, кроме справедливого омерзения, породить не способно. Правоверный халиф Аль-Мансур, помня стро╜гий запрет Пророка, повелел однажды разбить лютню о голову какого-то музы╜канта, однако многие другие владетельные персоны усматривали в музыке известную пользу и покровительствовали занятым этим ремеслом. В Кордове Абдурахман приказал даже основать особую школу музыки, дабы сие занятие не противоречило канонам истинной веры ни по форме, ни по содержанию ее, для чего музыканты учились играть на старинных инструментах, которые и до сих пор почти не изменилась, а великий покровитель наук и искусства Гарун-аль-Рашид держал у себя при дворе музыканта Аль Маусели -- персиянина, обучившегося в свое время в той самой школе в Кордове.
Мелодию же обыкновенно творят как одним инструментом, так и совокупностью их, причем на разные случаи и для разных людей есть особенная музыка и способы извлечения ее. Для военной музыки, что парады войск сопровождает, а также и для сражения пригодна весьма, принуждая массу людей, где каждый сам по себе, в общий порядок выстроиться и совместно нападать, рубить, колоть и отходить, без чего успешная компания немыслима, и в ней главенствуют най, что есть род флейты с резким и высоким звучанием, и разные барабаны, наподобие табл белиди, или египетского, или сирийс╜кого барабана табл шами, да еще литавры. Малые барабаны, называемые бац или табл, имеют ширину в поперечнике от шести до семи дюймов. На задней стороне к ним приделана пуговка, за которую их держат левой рукой, между тем как правой в них бьют палочкой или ремнем. Большие литавры называются в Аравии наккара, ими пользуются попарно, привязав спереди к седлу верблюда таким обра╜зом, чтобы с правой стороны висела большая по размеру, имеющая в диаметре до двух футов. Большие кимвалы называются кас, играющий бьет их друг о друга обеими ру╜ками, они тоже принадлежат и к числу военных музыкаль╜ных инструментов, так же как и другой инструмент, без названия, состоящий из металлического прута с привешенными к верхнему его концу по╜гремушками и колокольчиками. К числу самых звучных, а потому употребляемых преимущественно в военной музыке, можно прибавить длинный духовой инструмент вроде трубы, который скручивается из листовой меди с двумя крутыми оборота╜ми, под названием сурме. Он исключительно хорош для подавания войскам сигналов в грохоте битвы, когда никакие другие услышаны быть не могут.
У простонародья в обыкновении разные най, деревянные и из тростника, на коих они горазды наигрывать свои немудрящие напевы о тяжелой жизни да о беспросветной доле, как будто у любого другого сословия жизнь слаще меда! Кроме того, беднейшие сословия используют два рода двойных флейт из тростника -- аргул и цуммару. Каждая из них состоит из двух соединен╜ных между собой дудок, одинаковых или разной длины, из которых одна составлена из трех отдельных подвижных частей, так что с их помощью флейту можно удлинить по желанию играющего, и тем поднять или опустить тон звучания. Еще у низших в ходу цуммара би-соан -- разновидность во╜лынки довольно грубой формы, сделанная из козьей шкуры, имеющая звучание хриплое и неблагозвучное, но весьма любимое непросвещенными людьми, как мне кажется, именно в силу его откровенной непристойности и дурновкусия.
