– Что ты делала на заправке?

– Я туда пришла, – произнесла Грейс, вытирая слезу со щеки. – Минут десять тащилась. А на заправке решила, что тебе будет легко найти меня там.

– Стюарт был на машине? – Она молча кивнула. – Как же он отпустил тебя одну на заправку?

– Не в том дело… Ты не понимаешь.

– Не понимаю, потому что ты ничего не рассказываешь. Стюарт обидел тебя? Сделал что-то, чего не должен был делать?

Ее губы разомкнулись, будто она хотела что-то сказать, и снова сжались.

– Ну, что? – напирал я. – Грейс, я знаю, что некоторые моменты тебе проще было бы обсудить с мамой. Он… попытался заставить тебя делать то, чего тебе совсем не хотелось делать?

Дочь медленно кивнула.

– Ах, родная…

– Это не то, что ты подумал. Это не было… Нет, тут совсем другое. Стюарт знал про автомобиль.

– Что еще за автомобиль?

– «Порше». Он знал, где стоит машина, на которой ему вздумалось прокатить меня.

– Машина не Стюарта? Каких-то его знакомых?

– Нет, – прошептала она. – Он решил угнать ее. То есть не навсегда, так, ненадолго, а потом вернуть на место.

Я провел рукой по лбу.

– Боже правый, Грейс! Неужели вы с этим парнем катались на чужом автомобиле? – Перед моим мысленным взором возникли картины одна другой хуже: угнали машину, сбили пешехода, удрали с места происшествия…

– Мы ее так и не угнали, – сказала дочь.

– Вас поймали? Его поймали? При попытке угнать автомобиль?

– Нет.

Я опустил крышку унитаза и сел.

– Придется тебе помочь мне, Грейс. Невозможно задавать бесконечные вопросы, так мы до утра не доберемся до сути. Когда Стюарт полез в чужой автомобиль, ты сбежала?

– Не совсем, – ответила дочь, шмыгнув носом.

Я дал ей еще салфеток, и она высморкалась. Пусть она и не была больна, но выглядела ужасно. Глаза красные, вся бледная, волосы всклокоченные. Я вспомнил, как мы с Синтией возили ее в детстве на пляж «Виргиния», где она зарывалась в песок чуть ли не с головой, строила у самой воды песчаные замки и заразительно хохотала, демонстрируя рот без трех зубов. Существует ли еще та девочка? Она ли это? Или та, прежняя, прячется в глубине души этой, которая сидит сейчас, скорчившись, на полу ванной?

Я ждал, чувствуя ее напряжение. Грейс готовилась открыть мне правду.

– Я думаю…

– О чем?

– Думаю…

– Боже всемогущий! Да выкладывай!

– По-моему, я кое-кого застрелила.

Горди Планкетту казалось, что на встречу все опоздают, даже босс. Он поговорил с парнем за стойкой мотеля и снял номер по повышенной цене – чтобы не заполнять формуляры. В этом клоповнике многие снимали номера на час, и Горди знал, что Винс проведет здесь не более часа, если только их последние клиенты не задержатся. Но и это не беда. Если люди, с которыми назначена встреча, не приходят вовремя, не обязательно долго ждать. Иначе будешь выглядеть слабаком. Эту науку Горди усвоил у Винса. Нечего высиживать на заднице, когда кто-то проявляет к тебе неуважение. Встаешь и уходишь. Кроме того, у опоздания может быть невеселая причина. В дело могут быть замешаны копы. Разве надо дожидаться копов? Пока у Горди сохранялась надежда, что босс, Берт и Элдон успеют приехать раньше их новых клиентов.

Первым объявился Берт Гудинг.

– Где Элдон? – спросил Берт, выйдя из машины и приближаясь к Горди, стоявшему перед дверью комнаты номер 12.

– Элдон? А ты сам? Где пропадал? И где Винс?

– По-моему, у него сегодня запись к врачу. Серьезное оправдание! – сказал Берт.

– В последнее время он плохо выглядит.

– Вот именно. Сначала жена, теперь он сам. Но все равно Винс вот-вот заявится. А вот про Элдона я ничего не знаю.

– Господи, – простонал Горди. – Элдону положено прикрывать входную дверь, тебе – заднюю.

– Сам знаю, где мое место.

– Мне сказано находиться внутри. Так распорядился Винс.

– Раньше у Винса все ходили по струнке, но те времена миновали, – проворчал Берт.

Горди прищурился.

– В каком смысле? Из-за его болезни, что ли?

– Не только, – ответил Берт. – Слабоват он стал. Наше дело – угонять машины, обчищать фуры, вот к чему мы приучены.

– Для этого у Винса уже не хватает энергии, – заметил Горди.

– Ему нужна химиотерапия.

– Он не хочет.

– Напрасно. Так ему приходится терпеть боль.

– Давай не будем об этом. Где Элдон?

– Не нравится мне, как все получается.

– Так и скажи боссу: мол, не нравится мне все это. – Горди задирал Берта, зная, что у того кишка тонка. Винс Флеминг действительно сдал, но перечить ему пока было опасно. – Лучше объясни, какая причина была у тебя.

– Для чего?

– Для опоздания.

Берт пожал плечами:

– Джабба. – Так он называл в кругу друзей свою жену Джанин.

Горди не стал выпытывать у него подробности. У Джанин было такое лицо, что даже памплонский бык развернулся бы и помчался обратно, и нрав соответствующий. Горди уважал Берта за крепкий характер: он не колотил жену, хотя мог бы. Видит бог, он умел это делать, как и избавляться от мертвых. Можно было бы, например, увезти тело постылой мегеры на ферму и там за два дня скормить его свиньям. Сам Горди в отличие от Берта не был женат. По его мнению, оплата женских услуг раз в неделю была более простым средством удовлетворения своих потребностей. Ирония заключалась в том, что Берт поступал так же.

– Вот и Винс, – произнес Берт, указывая на сворачивающий на стоянку «додж». Водитель заглушил мотор, вылез из автомобиля и подошел к Горди и Берту.

– Где Член? – спросил Винс. К несчастью Элдона, его фамилия, Кох[1], буквально напрашивалась на похабные насмешки.

– Понятия не имею, – ответил Берт.

Винс Флеминг склонил голову набок.

– Почему?

– Я ему не звонил.

– Так позвони!

Берт полез за телефоном.

– Эта комната? – обратился Винс к Горди.

– Да. Я заказал кофе и прочее.

Винс пробормотал что-то неразборчивое и двинулся к мотелю. Горди подошел к Берту, ждавшему, когда Элдон отзовется на звонок, и произнес:

– Я был уверен, что ты спросишь босса, почему он опоздал.

– Отвали! – Берт удрученно покачал головой. – Элдон не отвечает. Сейчас включится автоответчик… Слушай, балда, это Берт. Ты уже должен был приехать. Не появишься через две минуты – придется тебе придумать хорошее оправдание. – Берт убрал телефон в карман. – Я обойду мотель и вернусь, – сказал он. Это была их стандартная процедура: осмотреть место встречи со всех сторон.

Горди вошел в номер. Там было все, чего можно ожидать за двадцатку в час. Винс налил в кофе сливки и потянулся за клубничной плюшкой.

– Говорят, это смертельно, – промолвил он, с жадностью кусая.

Горди не знал, шутка ли это и следует ли ему смеяться, поэтому промолчал.

– Что там с Элдоном?

– Берт оставил ему сообщение.

Винс шагнул к окну и раздвинул пальцами в сахарной пудре обвисшие пыльные рейки жалюзи.

– Прежде чем этот кретин притащится, кто-то должен встать снаружи.

– Хочешь, чтобы я прикрывал фасад, а Берт находился внутри?

– Нет, лучше подождем. Смотри, кто-то едет.

С улицы на стоянку, скользнув по ней лучами фар, свернула машина – старый ржавый «фольксваген-гольф», тарахтевший, как газонокосилка. За рулем сидел Элдон. Голова у него была лысая, как бильярдный шар, но размером больше напоминала баскетбольный мяч. Винс ждал, что Элдон прикатит на своем старинном громоздком «бьюике», однако ошибся.

– Я выйду, – сказал Винс Горди, бравшему с подноса бумажный стаканчик с кофе.

Элдон ставил свой автомобиль напротив мотеля, откуда открывался хороший обзор. Сейчас ему навстречу шагал Винс, вид которого не предвещал ничего хорошего. Винс шел медленно и грозно. С некоторых пор он не мог бегать – сказывалось пулевое ранение семилетней давности. Пуля повредила, среди прочего, мышцы у него в животе, отчего все его движения замедлились.