Фуражир удивленно защелкал. Еще бы — только что перед ним был чужак, а теперь — свой. Во всяком случае, я надеялся на именно такое толкование его подергиваний. И верно. Меня подхватили и потащили куда-то, совершенно игнорируя мои вопли, что я на машине. Ага, так он и остановился! Вот ведь тупая скотина — небось, вообще не понимает мою речь! Надеюсь, мы сможем вернуться за техникой, она мне встала в копеечку.

— Малыш?

Иса, под ноги которому меня буквально швырнули, был удивлен.

— Здравствуйте, Иса. Не могли бы вы объяснить фуражиру, что мне нужно обратно к машине. Тащить меня было не надо, я бы и сам прекрасно доехал!

— Что ты здесь делаешь, человечек? - поинтересовался король, рассматривая меня с пугающе непроницаемым лицом.

Я как-то не заготовил ответа на этот логичный в общем-то вопрос и растерянно потупился. Вот так — с ходу признаваться в собственных чувствах я просто не мог и ляпнул, что в голову пришло:

— Да хорошо тут у вас. Песочек, солнышко. Тоннели такие симпатичные. А у меня отпуск. Дай, думаю, заеду к Исе погостить. Не прогоните?

— Не думаю, что это хорошая идея, малыш, — покачал головой Иса.

— Почему? Я вас… обидел? Объедаю?

— А говорил, что взрослый! Похоже, ты все-таки наврал мне, — Иса укоризненно покачал головой.

— При чем тут возраст-то? Нет, не наврал.

Жук перебрал ногами, оказавшись вплотную, и неожиданно вздернул меня наверх, так, что я оказался с ним лицом к лицу, со страшной силой прижатый к его телу.

— Взрослым особям обыкновенно понятно — если на тебя так смотрят, как я, это неспроста. Или у людей как-то иначе принято?

— Вроде так же, — признал я, ерзая, чтобы устроиться поудобнее.

Волосы Исы зашевелились, и из-под них высунулись тонкие антеннки-усики. Наверное, раньше они были прижаты к голове. Король удивленно хмыкнул и щекотно прошелся по моему лицу этими усиками, притрагиваясь и тут же отдергивая их кончики, словно тихонько постукивая.

— Ну что же ты вытворяешь, малыш? Мне показалось, ты не рвешься разделить со мной страсть.

— Мне тоже так показалось, а потом я передумал и вернулся. Могу же я пересмотреть свой взгляд на вещи?

— Вот оно как? Тогда, конечно, гости, гости, дорогой! — Иса заулыбался, антеннки застучали по мне активнее, и король поспешил прямо со мною на руках куда-то в глубь колонии.

— Иса, погодите! У меня же там машина! В ней много всего, очень нужная мне вещь! Поставьте меня на пол! Надо за ней вернуться!

— Принесут! — отмахнулся Иса, продолжая стремительное движение.

— Ай, ну что вы, она же тяжелая. А вдруг не найдут или потеряют по пути что-нибудь нужное…

— Не волнуйся, малыш, рабочие будут внимательны. Вот, смотри, мы уже пришли, можешь перестать дергаться, все равно я теперь тебя отсюда не выпущу! Сегодня, во всяком случае…

Я с любопытством огляделся — никогда еще не был в личных покоях Исы. Здесь было комфортнее, чем в общих залах. Ламп на порядок больше. Стены задрапированы какими-то темными тканями, на полу — что-то пружинящее. В желтоватой полутьме, создаваемой лампами, не разглядеть, что конкретно покрывало пол. Мне почудились листочки или, может, кора.

Несколько мелких жучков-прислужников засуетились вокруг короля, но он раздраженно дернул усиками, и жучки торопливо утопали во тьму переходов. Иса, не замедляя шага и не переставая что-то ворковать, взобрался на ложе. Нда, у жуков, конечно, кровать — это совсем не то, к чему привык цивилизованный человек. Больше всего она была похожа на здоровое гнездо, сплетенное из веточек и сухих травинок. Поверхность подо мной пружинила и тонко пахла сеном. На ней были раскиданы разноцветные подушки-думочки, а плотное покрывало предохраняло от царапин; так что «гнездо» оказалось достаточно удобным.

Иса уложил меня на спину и с интересом уставился на мою одежду:

— Помочь тебе раздеться, малыш? — спросил он, а его пальцы уже ощупывали борта в поисках застежек.

Кажется, моего ответа на данный вопрос, в общем-то, не требовалось — Иса обтрогал меня со всех сторон, быстро избавив от одежды и попутно нешуточно возбудив. Когда я оказался совершенно голым, он замер, рассматривая. Пальцы быстро касались заинтересовавших его мест и тут же отдергивались — чисто жучиная манера движений.

— Мы очень разные. Ты ведь самец, да?

Кончики пальцев коснулись головки члена. Всего на секундочку. И тут же Иса отодвинул руку в сторону.

— Я вижу, что ты способен к оплодотворению. Не понимаю, почему тогда у тебя нет самок?

— А как вы определили, что я способен?..

— Ну вот же! — Иса снова дотронулся до члена. — Раз есть, значит, способен! А! У людей иначе?..

— Иначе, — вздохнул я, — но это долгий разговор. Мы так друг друга заговорим. Может, лучше разденетесь?

Иса задумчиво кивнул, в один момент соскочил на пол, крутанулся, и туника полетела куда-то в сторону. Торс у него оказался все-таки не совсем человеческим: его разделяла пигментированная борозда, а сам он был покрыт тонкими пластинами телесного цвета. Я сел и пощупал проминающиеся под моими пальцами покровы. В некоторых местах были видны беловатые шрамы — наверное, эти участки были когда-то повреждены. Только сейчас до меня дошло, что и руки Исы тоже покрыты хитином. Просто в вечной темноте я не разглядел тоненьких, еле заметных стыков. А вот член ничем таким… твердым покрыт не был. Благодарение духам! Ствол был более жестким у основания, сверху и снизу располагалась цепочка гладких твердых выпуклостей круглой формы. Выглядело… интересно. Будто мастерская татуха или модификация.

— О, ты весь покрыт пушком, я чувствую себя совратителем невинной самки! — простонал Иса, проводя ладонью по моей волосатой груди.

Я не удержался от смешка:

— Разве я похож на самку?

— Вообще-то… немного, — признал Иса, я поперхнулся:

— Чего? Они же… бррр! — Меня передернуло при воспоминании о жирных, малоподвижных, смахивающих на тюленей или гигантских личинок, самок. — Правда?

— М? Почему «брр»? Тебе они были… неприятны?

— Э…

Мне пришло в голову, что на неприкрытое выражение отвращения по отношению к самкам, Иса может и обидеться. Он их, между прочим, трахает. Для меня их вид мерзок, а для Исы самка — объект вожделения.

— С точки зрения человека они… — я замялся, не зная, как корректнее выразиться, но Иса и сам все понял.

— О! — выдохнул он в полнейшем изумлении. — А я?

— Чего? В каком смысле?

— У меня ног гораздо больше, чем положено у людей.

— Это нисколько не портит общую картину. Ладно, извини… те, что я так прореагировал. И… что же в самках такое привлекательное?

— Ну, они мягкие, — начал с мечтательным видом Иса, — гладкие. Совсем юные покрыты пушком, в точности как ты, только он с них очень быстро сходит… у них красивый цвет. Светлый такой.

— Ага, как у меня, — поддакнул я.

— Да! — Иса воодушевился и снова провел ладонями по животу. — Однако они почти немы. Способности к коммуникации минимальны. Это огорчительно.

— А я — говорящий.

— Это очень воодушевляет! — заверил Иса.

Я попытался представить себе, как выгляжу в глазах Исы: молодой. Очень молодой, потому что волосы — это нежнейшая юность. Женоподобный. Миниатюрный. Эдакая свеженькая кокетливая нимфеточка.