Кроме отца, к парню никто не заходил. На улицу его не выпускали. Отец, насколько понял его Федор, постарался сделать комнату безопасной, учитывая тягу юноши к наблюдению за пламенем. Никаких книг, тетрадей, вообще — никакой бумаги и дерева. Впрочем, парень был хитер - говорят, многие безумцы весьма изворотливы и изобретательны, когда дело касается предмета их страсти. Вот и у юноши был тайник, где лежало все необходимое для пламени. Саламандр глядел на своего приятеля с одобрением и выражал свою привязанность, облизывая синим языком закопченные кончики пальцев с обкусанными до мяса ногтями. Парень смущенно хихикал.

Но в один из дней случилась беда; Федор уже привык к грубому голосу и ругательствам отца сумасшедшего парнишки. Больше мужчина не поднимал руку на сына, хотя и не упускал случая желчно высказаться насчет бесполезности и бездарности «наследничка». По всей видимости, сын был единственным ребенком, этим объяснялась бессильная едкая злость. Парень же как будто не замечал кипевшей в мужчине ярости, не осознавал, насколько это темное чувство может быть для него опасно. Ну, что с него взять — все, что его интересовало по-настоящему: пламя. И больше ничего. Ну, еще иногда голоса давали о себе знать. Тогда он замирал, дергал рукой, а потом беспокойно спрашивал у саламандра:

— Ты слышишь? Нет? Ну, вот… даже ты…

Как ни велики были запасы парня, и они подходили к концу, потому, когда дверь в очередной раз отворилась, он начал настойчиво спрашивать отца, сколько ему еще здесь сидеть. Сначала Федор не насторожился: эти двое ругались всякий раз, как виделись. Но на этот раз все было иначе. Отчаянье, раздражение, злость, разочарование выплеснулись наружу. Сегодня старший мужчина был пьян, наверное, поэтому он не остановился после первых ударов. Парень совершенно не умел защищать себя, он бестолково прикрывался руками, о контратаке не шло и речи, и Федор решил, что придется все же ему вмешаться.

Оказывается, кошки способны довольно высоко подпрыгнуть, особенно если постараются! А уж Федор постарался и вцепился всеми когтями мужчине прямо в лицо. Тот заорал, замахал руками, стараясь отшвырнуть от себя кота, но Федор держался изо всех сил. Однако, что способен сделать маленький кот, пусть он и мнит себя драконом? Естественно, после нескольких неудачных попыток, мужчине удалось оторвать от себя яростно шипящего и царапающегося кота. Тот, кто имел дело с разъяренным котом (например, пытался уговорить хвостатого на гигиеническую процедуру), знает, что животное, смотрящееся невероятно безобидно, оставляет на теле весьма болезненные и глубокие царапины. Иногда они тяжело заживают — но это все дело будущего. Взрослый разозленный мужчина быстро избавился от завывающего на одной ноте Федора, кошачье тельце впечаталось в стену и только известная в народе живучесть позволила кошаку сохранить сознание. Впрочем, цели своей Федор достиг: отец позабыл о неудачной попытке продолжения рода — своем сыне, стонущем на полу, и почти выбежал из комнаты, поторопившись перевязать раны.

Кот с удовольствием обнаружил несколько капель крови на полу. К сожалению, парень тоже достаточно ощутимо пострадал от рук (и ног) своего родителя. Саламандр с беспокойством обходил его скрюченное тело, раз за разом дотрагивался языком до щек, но юноша все не поднимался. Он тяжело дышал, по лицу разлилась бледность, Федор заволновался. Что же делать? Он даже предположить не мог, что такое с парнем. Конечно, он примерно представлял, что скорее всего повреждены какие-то внутренние органы. Или же проблема в сотрясении. А если происходит что-то непоправимое?

Федор припоминал одну историю. Ее бы можно было назвать курьезной, не будь она такой мрачной: несколько приятелей не поделили что-то между собой, Федор был с ними знаком, поэтому знал о произошедшем из первых рук. Между молодыми людьми завязалась драка, в процессе один из них получил удар в голову. И хотя удар был не слишком силен, он привел к летальному исходу. Что странно, наряду с этим знал Федор и человека, получившего топором по голове, и оставшегося в живых. То есть один человек вполне успешно жил, после того, как ему проломили череп, а другой скончался от подошвы кроссовка. Топор и кроссовок. По идее, по логике вещей, все должно было быть наоборот, однако, в жизни случаются странные штуки. Потому Федор не на шутку переживал о здоровье лежащего на полу юноши. Пусть он и был не совсем здоров душевно… скорее — совсем не здоров, все же Федор к нему в некотором роде привязался. Да и жалко. И котлетками парень всегда делился.

Кот не находил себе места, саламандр суетился рядом. Внезапно, кот ощутил себя как-то странно. Нет, в принципе, он и до этого чувствовал себя не очень хорошо, но тут стало как-то уже исключительно паршиво. Федор забился в судорогах, это было очень больно. Ему казалось, что его кости ломаются, а жилы рвутся, будто бы даже кровь текла из пробитой осколками костей плоти. Впрочем, сознание милосердно угасло, а когда он пришел в себя, то понял, что первое — он снова человек. Второе: Дамир неизвестное количество дней провел без вливания магии. Непонятно, жив ли! И еще инкуб. Хотя, инкуб, скорее всего, без труда нашел себе «пищу».

В голове появилось столько мыслей, они толпились, будто торопясь восполнить «пустые» дни, когда Федор был котом. Несколько минут дракон лежал, приходя в себя, ему были необходимы эти мгновения, чтобы угомонить свои мысли, утихомирить перепрыгивающий с одного на другое разум и составить план действий. Первым делом он нащупал цепочку с камнем. Не потерял! Все так же на шее. А ведь почти забыл про нее.

— Все, Руслан, давай превращайся обратно в джинна! — произнес Федор вслух.

Ему даже интересно стало: сможет ли саламандр выполнить этот приказ. Ведь кота-то он не слушался, во всяком случае, почему-то в джинна не превращался. Почему? С тихим удовлетворением дракон почувствовал, как к нему привычно потекли знания: артефакт не был рассчитан на мысленное общение, потому в таком варианте работал не совсем корректно. Еще чудо, что саламандр вообще как-то реагировал на «речь» Федора-кота.

Получив внятный приказ, ящер начал меняться. Его тело завибрировало, кожа покрылась пышущими жаром трещинами. Он накалился настолько, что плитка, на которой он стоял, лопнула с громким треском. От саламандра пошел густой вонючий дым. Тут же завыла сигнализация, включилась система пожаротушения. Вода, хлынувшая с потолка, попав на кожу саламандра, моментально испарялась; комнату заволокло густым паром. В клубах молочно-белого тумана голый Руслан выглядел весьма эффектно. Даже продолжающий валяться на полу парень оценил, издав удивленное восклицание.

— Руслан, перенеси нас уже куда-нибудь отсюда! — взмолился Федор.

Джинн помедлил несколько мгновений, приходя в себя. А потом схватил дракона за руку, и уже в следующую секунду они стояли в гостиной, принадлежащей инкубу.

— Подожди здесь, мне надо его найти, — коротко произнес джинн и исчез.

— Ну, чижики-пыжики, мне тоже надо кое-кого срочно «подлечить»! — расстроенно сказал Федор в пустоту.

Дракон быстренько прикинул варианты — можно добраться до дома своим ходом, а можно попросить джинна. Джинн намного быстрее. Но как объяснить ему, куда именно требуется доставить Федора? Кроме того, инкуб скорее всего истосковался по своему любовнику и «встреча» затянется на некоторое время. Был еще один беспокоящий дракона момент: он прекрасно понимал, что инкуб слишком долго находился без подпитки, следовательно, наверняка ему пришлось искать энергию на стороне. Как на это отреагирует джинн? Ясное дело, что измена — шаг вынужденный. Без энергии инкуб погибнет. Однако, джинн навряд ли воспримет произошедшее адекватно.