Император за эту неделю разительно изменился. Его поступки утратили всякую логику и приобрели флер загадочности. Во всяком случае для меня.
Первой странностью явилось моё переселение. Оповещение о нём было представлено в категоричной форме, а именно: возвращаясь после занятий с Даломеей я направилась в свою старую комнату, ведь я уже выздоровела и в заботе Императора не нуждалась (так думала я, но не он), открыла дверь и вошла в спальню. Да только не в свою, а в императорскую. Не поверив своим глазам, вернулась обратно и предприняла новую попытку. Результат не изменился. Естественно, меня это разозлило. Я уселась в кресло и нервно барабаня по подлокотнику, стала дожидаться Императора дабы излить на него своё негодование.
— И как это понимать? — накинулась я на Лиамарона, едва он переступил порог собственной спальни.
— Арина, конкретизируйте свой вопрос. Я не понимаю о чём вы, — надменно ответил Император.
Сухой тон и неожиданное обращение на «вы» слегка обескуражило меня. Я-то наивно предположила, что переезд в спальню Лиама означает незамедлительные домогательства с его стороны и намёк на некие физические потребности, которые в связи с устранением гарема исполнять кроме меня больше некому. Однако холодный взгляд и раздражение, написанное на лице кагара, никак не вязались с моей версией происходящего.
— Почему я не могу попасть в свою спальню? Вместо этого оказываюсь тут, — конкретизировала свой вопрос, согласно требованиям Императора.
— Потому что с сегодняшнего дня, леди Арина, вы будете жить здесь, — кратко и понятно изъяснился Таргад. Вот только понятно было одному ему.
— С какой стати я должна делить с вами комнату? Мы ещё не женаты и даже толком не помолвлены. Это неприлично, — попыталась я образумить его.
— В этом дворце я решаю, что прилично, а что нет. Вы моя невеста, а значит ваше проживание со мной в одних покоях логично и правильно, — пресёк он мою попытку возразить.
Упрямое выражение лица и хмуро сведенные брови намекнули мне на то, что спорить с ним бесполезно.
Император нервно махнул рукой и собрался в ванную, но я остановила его порцией вопросов на совсем другую тему:
— Кольцо, на вашем пальце, это же артефакт «Печать верности»? В чём заключается его ценность? Почему Песчаные демоны охотятся за ним?
Таргад гневно зыркнул на меня, потом на упомянутое кольцо, затем снова на меня.
— Леди Арина, мне неприятен тот факт, что вы копаетесь в моих воспоминаниях, но я ничего не могу с этим поделать. А вот попросить вас не лезть в дела, которые совершенно вас не касаются — могу. И очень настойчиво прошу, — с нажимом произнёс он. — Надеюсь, вы поняли меня.
Грубая выволочка Императора заставила меня вспыхнуть и обиженно замолчать. Больше с вопросами я к нему не приставала.
На следующий день я обратилась к лорду Гонрину, но и от него ответов не получила.
— Арина, я не могу рассказать тебе об этом, так как секретные сведения разглашению не подлежат. Если Лиам сам не посвятил тебя в это, значит так нужно, — отмахнулся целитель, словно от маленького ребёнка, надоевшего ему своими глупыми «почему».
Так ничего и не узнав, я собралась посетить библиотеку, но благодаря Даломее сил на это у меня не осталось.
Тем временем, странности в поведении Лиамарона лишь прибавлялись. Он стал меня избегать и просто мастерски игнорировать. Мы не виделись по два-три дня, при этом живя в одной спальне. Я ломала голову, стараясь понять, почему он так поступает, но мужская логика для меня всегда являлась лесом тёмным, непроходимым и цивилизацией нетронутым.
Ситуацию обостряло и то, что каждое утро мы просыпались в объятьях друг друга. Император реагировал на это хмурым выражением лица, молча отлеплял меня от себя и также молча уходил. Он даже предпринял меры, чтобы обезопасить себя, соорудив посередине постели баррикаду. Появляться стал поздно, когда я сплю, а сбегать наоборот рано. Я молча терпела, наблюдая за тем, как Лиам выстраивает китайскую стену между нами. И вроде сама хотела вернуться домой, избавиться от его внимания и жить как раньше, но отчего-то в душе росла горькая обида. В какой-то момент до меня дошло, что я влюбилась. Очень сильно влюбилась. Потому что мне уже и кольцо не нужно было, и предложение, лишь бы он не отказывался от меня и перестал молчать.
Когда до знаменательного дня, в который меня должны отправить домой, осталось двое суток, Лиамарон снизошёл до моей незначительной персоны и впервые за долгое время удостоил меня ни только взглядом, но и целой речью.
— Леди Арина, я очень долго думал, и пришёл к выводу, что я не могу жениться на вас, — заявил мне Император, при этом спокойно попивая шарлис и любуясь видом из окна. — Я лично отправлюсь вместе с вами на Землю и доставлю прямо домой. В качестве компенсации за все неудобства, причинённые вам на Хотарисе я обязуюсь выплатить вам соответствующую компенсацию, а также приношу свои извинения.
Напыщенная тирада Императора вызвала во мне неожиданную гамму эмоций. Вместо того чтобы радоваться и представлять во всех красках встречу с родными, или хотя бы облегченно вздохнуть, я позорно разревелась. Сначала из моих глаз потекли маленькие слезинки, а потом они хлынули ручьями, угрожая затопить окружающие пространство, а самое главное виновника сего безобразия.
Таргад, завидев надвигающуюся катастрофу, бросился меня утешать, но был отвергнут и вдобавок оскорблен.
— Какая же ты сволочь, Лиам! — выкрикнула, выбегая из императорских покоев. Меня несло с такой скоростью, что за каких-то десять минут я оказалась у моря. Плюхнувшись на попу, обхватила колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону повторно разревелась. Перед глазами проносились все ужасы, которые произошли со мной на Хотарисе. Стало до одури жалко себя, такую маленькую и беззащитную, а самое главное брошенную. Я так долго сдерживалась, подбадривала себя, уговаривала верить в лучшее, но стоило Императору отказаться от меня, и вся моя выдержка лопнула, словно воздушный шарик, незаслуженно проткнутый иголкой.
Уровень сырости стремительно рос. И в этом была не только моя заслуга, но и моря. Водная стихия штормила и бушевала, волны неистово ударялись о берег, обрушивая свой гнев на него и вторя моим горестным завываниям. Солёные брызги всё чаще долетали до моих ног, но меня это не тревожило. Почерневшее небо изредка озарялось вспышками молний. Первые капли дождя осторожно коснулись моих волос.
На мои поникшие плечи легли чьи-то горячие ладони. Я отпихнула их, но они снова вернулись, а потом и вовсе подхватили моё уставшее тело с мокрого песка.
— Зачем ты пришёёёёл? — завыла на ухо Лиамарону, как только оказалась у него на руках. — Я же тебе не нужнааа…
— Ари, глупая, ну с чего ты это взяла? Нужна, ещё как нужна! — постарался утешить меня он.
— Если была бы нужна, ты бы меня не броооосил, — жалостливо протянула, продолжая всхлипывать. — И женился, как обещал!
Император грустно посмотрел на меня, но промолчал. Без предупреждения он переместил нас в свою спальню.
На ковёр закапала вода, стекающая с моей одежды и волос. Лиамарон усадил меня в кресло и принялся раздевать. Я вяло отбрыкивалась, но он грозно рыкнул, заворчал про излишнюю эмоциональность некоторых дам, не заботящихся о своём здоровье, и я тут же затихла. Насухо вытерев меня и запихнув в халат, Император скинул с себя влажную рубашку. Затем без лишних церемоний усадил меня к себе на колени и всунул чашку с горячим чаем. Дрожа от холода и не в меру расшалившихся нервов, сделала первый глоток. Спокойствие потихоньку возвращалось, захватив к себе в компанию чувство стыда и неловкости.
— Прости, — тихо промямлила, сгорая от стыда за устроенную истерику.
— Твоя реакция заставляет меня думать, что я тебе небезразличен, — сказал Лиамарон, накручивая мокрую прядь моих волос на палец. — Я даже начинаю сомневаться в правильности принятого решения.
— Но почему?
Император ответил не сразу, будто сомневался в необходимости отвечать.
