– Возьму «Ян IV» с тройкой кинетиков. На флагман доставь Гоульда. Полный урвитский экипаж, с тяжелым вооружением, десантным оборудованием и так далее. Побольше припасов, сколько сможешь… а, нет, они уже в стазисах. Да ты и сам в курсе: я хочу быть готовым к любым неожиданностям, если не знаю, чего там ожидать.

– Ты слышал, Кузо, – обратился Закраца к зеркалу. – Генерал летит завтра утром. Я сейчас бужу людей. Есть там у вас место?

– Старый Двор стоит почти пустым, сколько-то времени назад мы уже приготовили место для беглецов из Кратера, – отозвалось зеркало. – На десяток-другой клепсидр можем расквартировать там хоть полк. «Ян IV» в ангаре, мы не трогали его несколько лет, придется погонять джиннов. Вы погрузите людей сразу или сначала проведете какие-то учения, пробный полет? В припасах мы зависим от Земли, и дополнительная сотня ртов нынче…

– Максимум – один раз поесть, – пробормотал Генерал.

– Максимум – один раз поесть, – повторил Закраца. – А кстати, из Кратера были какие сигналы? Княжеские не движутся? Сколько у них кораблей?

– Четыре или пять, еще три на челночных маршрутах, но, полагаю, эти уничтожены, перехвачены или заблокированы, поскольку прошло уже тридцать клепсидр с тех пор, как ничего из Королевства не выходило за атмосферу. Вообще-то это проблема политическая, урвиты Птаха подкатывались тут к Суббермайеру, еще при старом Люции, там духи какие-то валандались по расщелинам, призраки являлись, похоже, незаглушенные манифестации биолокационных сопряжений четвертого-пятого уровня. Вы знаете, Генерал, о той проблеме с десантом на Ворону? Хотели зарыться на сотню локтей и поставить вырвидушу, не знаю, почему отказались, это бы дало им хоть какие-то пути к отступлению; хотя невозможно было скрыть, страшно оно дорого выходило, все на пузырях, главный конструкт на живых бриллиантах… Но Кратер не сдастся. А если бы княжьи эвакуировали гражданских безо всяких причин, просто от страха…

– Понимаю, понимаю. – Генерал шагнул за бюро, войдя в поле зрения зеркального Кузо. Кузо вскочил, поклонился; Генерал кивнул ему. – Чей это был приказ, со Старым Двором?

– Хм, сказать правду, мы сами договорились, тут, на месте, как только вышло то заявление о нейтралитете. Было ясно, что приказа возвращаться не будет, а как только Птах возьмет Новую Плису, Кратер останется последним свободным кусочком Княжества Покоя во вселенной. Там скоро разверзнется ад. Они уже готовятся к смерти.

– А в Плисе о гражданских никто не вспомнил? Забыли о них или что? Говоришь, осталась у них пара кораблей… Хм, давай прикинем: на правах убежища, у нас или на Островах…

– У них нет кинетиков. У них почти никого нет. Из урвитов осталось человека два, остальные – простые солдаты. В рамках этой большой мобилизации гексон назад они сняли всех вниз. Наверняка как раз гибнут где-то на Жабьем Поле.

– Тогда мы должны войти в Кратер, – твердо произнес Генерал, склоняясь над плечом майора к дистанционному зеркалу. – Сейчас лучший момент: до сдачи Плисы, но после поражения Княжества. Ты сумеешь? Нужно воткнуть там знамя Империи прежде, чем появится первый корабль Птаха.

Кузо скривился.

– Мне это не слишком нравится…

– Не дури, Кузо, – рявкнул Генерал. – А для чего еще ты готовил Старый Двор? Ты спасаешь людей и сохраняешь здания и оборудование, потому что после штурма урвитов от Кратера камня на камне не останется, сам знаешь. А Птах на базу Империи не нападет. Ни капли крови.

– Но они не сдадутся! Я же говорил!

– Птаху – нет; нам – да. Поверь, там как раз молятся о почетном выходе. На самом деле никто не хочет смерти, пусть бы и неслыханно героической. Я буду там завтра; ты же пока сделай только одно: передай им предложение от моего имени. Условия капитуляции настолько почетные, насколько они захотят. Приму я сам. Лично. Под мое слово. Понимаешь? Никакого унижения. Можешь даже представить все как вре´менную защиту.

– Вы серьезно, господин Генерал?

– Не задавай глупых вопросов, – рявкнул Закраца.

– В таком случае – попытаюсь.

Капитан Кузо отдал честь и сбросил, зеркало отразило лица Генерала и майора.

Генерал выпрямился, улыбнулся.

Закраца покачал головой.

– Я уже вижу физиономию Бирзинни. Как он обосрется, когда услышит. Теперь все зависит от того, нет ли у этой сволочи на Шестерне подсадных. Потому что потом он не отдаст Кратер Птаху, на такое даже Король не пойдет. А если у урвитов Птаха сдадут нервы, может, вы получите свою войну, Генерал…

Ни с того ни с сего Генерала охватил холодный гнев. Одной только мыслью он развернул Закрацу вместе с креслом к себе, а потом нацелил в майора выточенный из стекла и металла палец.

– Не обижай меня, Закраца, – процедил сквозь стиснутые зубы. – Король и Бирзинни не понимают, потому что понимать не желают, но неужели и ты думаешь, что мне эта война нужна для развлечения, для забавы, для дурного гонора?

– Прошу прощения, если вы так это восприняли…

Настолько же быстро гнев Генерала прошел.

– Неважно. – Жарный махнул тростью, развернулся и вышел.

Джинн посадил служебную колесницу Генерала на крышу его виллы в нескольких локтях от лежака со спящей Касминой. Она заснула, глядя на битву на Жабьем Поле, в бессильно опущенной руке еще сжимала бокал с капелькой вина на дне. Генерал подошел, встал над нею, взглянул. Была она в белом шелковом халате; его завязанный поясок развязался, шелк стек по еще более белому телу женщины. Генерал стоял и смотрел: голова опирается на руку, веки опущены, губы приоткрыты, чуть спутанные волосы закрывают половину лица, на другой его половине, на щеке, красноватый отпечаток, похоже, она лишь недавно повернула во сне голову. Смотрел, как она дышит. Грудь вверх и вниз. От ночного холода соски ее напряглись. Он поднял правую руку и придержал ладонь перед приоткрытыми губами Касмины. Горячее дыхание жгло ему кожу. Смотрел, как под ее веками подрагивают глазные яблоки. Она была на три четверти от крови эльфов, и не исключено, что видела его сквозь веки. Он наклонился и поцеловал ее. Первым же движением, еще сонная, не открывая глаз – она обняла его и потянула к себе.

– Старики вроде меня, – прошептал он, – уже верят лишь таким признаниям: неосознанным, невольным.

– Откуда знаешь, кого именно видела во сне?

– Меня.

– Тебя. Заглянул?

– Нет. Видел, как ты улыбаешься, знаю эту улыбку.

Он поднял бокал, выпрямился, выпил.

– Понравилось тебе? – спросил, указывая стеклом в небо.

Она помассировала ухо, потянулась, завязала халат.

– Дети вроде меня, – промурлыкала, – любят красочные зрелища. Пришло приглашение на пир у Озраба, пойдем?

– Нет.

– Ты даже не спросил, когда будет.

– Завтра или послезавтра.

– Что, опять уезжаешь?

– Политика, Кас, политика.

Она поднялась с такой резкостью, что опрокинулся лежак.

– Драла я политику, – буркнула.

Он засмеялся, обнял ее, прижал.

– Я тебя в таких-то извращениях и не подозревал. Лучше пойдем-ка, пойдем; перед рассветом всегда холоднее.

Они спустились на третий этаж. Полтергейсты приготовили Генералу горячую ванну – Касмина сделала вид, что обижается на него, и отказалась, пошла сплетничать по зеркальцу с подружками.

Для полного релакса Генералу хватило полклепсидры летаргии в обжигающей кожу воде. Очнувшись, он провел несколько разговоров с помощью отражения в потолочном зеркале, которое Генерал заклял на это время, избавив от осевшего на нем пара и подключив к сети городских дистанционных зеркал. Потом полтергейсты вытерли Генерала толстыми мягкими полотенцами и облачили в трехслойные одежды. Он перешел в кабинет. Жаль было терять время на еду, он взял энергию непосредственно из руки, проведя ею перед бушующим в камине огнем. Потом, усевшись в кресле, активировал дымник: обширнейшее из стандартных заклинаний, которые визуализировали магию. В дымнике имелся встроенный модуль дешифровки, чтобы пройти возможную блокаду чар, которая скрывала их от чужого взгляда; впрочем, тут достаточно было распознать пароль, поскольку все чары здесь были – от Жарного. Хотя есть чары и чары, пароли и пароли, разные уровни секретности и разные дымники.