— Ерунда получается, — пробормотал навигатор, считывая показания таймера. — Там минута, а здесь всего на полсекунды меньше. Ничего не понимаю.

— Очередной фокус аномалии, — невозмутимо ответил Волошин. — Не забывай: времени в туннеле нет, а эти минуты — время субъективное. Мы ведь отсчитываем его по таймеру, а я с полной уверенностью могу сказать, что он показывает время, взятое, что называется, «с потолка». То есть совершенно произвольное, зависящее от того, как работает его электронная начинка. А ритм ее работы и синхронно с ней и наше восприятие времени может меняться — мы ведь не знаем, как воздействуют на корабль и на наш мозг те или иные участки аномалии. Так что тут все может быть даже шиворот-навыворот. Не удивляйся.

Второй виток получился короче еще на две минуты, а полет среди звезд только на треть секунды. Увидев такой результат, Семенов озадаченно хмыкнул, но промолчал.

Воющие от натуги генераторы продолжали тянуть вперед серебристое дельтообразное тело корабля, ускоряя его вращение в аномалии. Увеличение скорости вскоре вызвало странные явления. Разноцветная мешанина на обзорном экране заметно потускнела, постепенно наливаясь синевой, которая особенно была заметна по краям пятен. Одновременно сами пятна стали двигаться медленней, отчего казалось, будто корабль замедляет ход, а когда радужный сироп исчезал, в черной пустоте вместо звезд появлялись все больше растягивающиеся от витка к витку тусклые спектральные полосы. Неизменными оставались лишь огни «хронотени». Она стала заметно ближе, и с каждым новым витком промежуток сокращался в среднем на четверть секунды. Иначе говоря, уменьшался разрыв во времени между входом в воронку «хронотени» и следующим за ней кораблем. И если раньше этот промежуток равнялся примерно трем секундам, то после пяти витков разгона корабль нырнул в туннель всего с полуторасекундным опозданием от своего двойника. Последний к тому времени приблизился настолько, что даже без оптики можно было прочесть название, написанное на серебристо-белой обшивке гигантскими красными буквами.

— Есть такое выражение: заглянуть в прошлое, — изрек Семенов. — Никогда не думал, что это можно будет сделать в прямом смысле слова.

— Сколько нам еще осталось? — спросил Николаев у навигатора.

— Если будем сокращать дистанцию в том же темпе, то витка два, не больше.

— Знать бы, что тогда произойдет, — вздохнул врач.

— Увидим, — коротко ответил Семенов. — Чего гадать?

Вздрагивая от пробегающей по корпусу вибрации, корабль начал новый, 67-й виток. По расчетам, он должен был продлиться не менее восемнадцати минут, однако уже через десять на экране снова возникли растянутые в полоски звезды.

На сей раз «хронотень» появилась так близко, что все от неожиданности испуганно ахнули. Огромный серебристый корпус со вспыхивающими огнями мгновенье висел не больше чем в двух сотнях метров, заполнив собой весь экран, затем так же внезапно, как и появился, исчез, растворившись в сиянии туннеля.

— Это последний, — сдавленным от волнения голосом вымолвил Волошин. — На следующем как раз… — Он не договорил и с трудом проглотил ком в горле.

Генераторы под полом вдруг дико взвыли, и корабль завибрировал еще сильнее. Радужный огонь погас, и туннель наполнило ровное, чуть пульсирующее синее свечение. Таймер успел отмерить только семь минут полета в туннеле, когда это синее дрожащее пламя неожиданно погасло, и прежде чем кто-то что-то успел понять, впереди мелькнули яркие огни «хронотени». Изображение тут же смазалось, сила тяжести опять пропала, а последовавший за этим сильный толчок подбросил всех вверх, ударив о потолок. Впрочем, уже в следующую секунду система искусственной гравитации заработала снова, и люди, точно перезревшие плоды, полетели на пол.

— Кажется, мы все же врезались, — прохрипел врач, пытаясь за что-нибудь уцепиться.

— Удивительно, что мы остались после этого целы, — заметил Семенов. Ухватившись за подлокотник кресла, он поднялся на ноги и издал победный клич. — Да здравствуем мы! Получилось! Нет, вы только посмотрите на это!

Обзорный экран наполняла густая чернильная чернота, усыпанная мириадами ярких разноцветных точек. В левом верхнем углу экрана виднелось бесконечно далекое звездное скопление, а по нижнему краю тянулись слабо фосфоресцирующие полосы газопылевого облака. Обычная картина, но сейчас она казалась настоящим чудом. Загадочная аномалия, державшая столько времени в плену корабль, выпустила наконец его из своих объятий.

— Неужели правда вырвались? — все еще не веря в случившееся, спросил Николаев. — А где же аномалия? Она-то куда делась?

— Приборы ее не фиксируют, — сказал Семенов, осматривая свою аппаратуру. — Может, и впрямь приказала долго жить?

— Скорее всего мы, при нашей бешеной скорости, просто успели отойти от нее на слишком большое расстояние, — предположил пилот. — Наверняка она осталась где-то позади.

— Надеюсь, вы не собираетесь это проверять? — спросил Николаев с ноткой беспокойства.

— Нет, — рассмеялся Волошин, — не собираемся. С нас достаточно. Еле выбрались. Да и потом, она уже тоже куда-нибудь переместилась, и теперь едва ли кто-нибудь еще раз встретит ее. Космос слишком… необъятен для таких встреч. Все-таки нам действительно повезло.

— Что касается меня, — сказал Семенов, — то поменьше бы таких везений. Так спокойней.

— Тебе бы стать садовником, — хмыкнул Волошин. — Спокойная работа.

— Может, и стану. Но пока я навигатор и, как навигатор, хочу сообщить, что лететь-то мы летим, а куда — неизвестно.

После тридцати часов кувырканий с курса мы сбились окончательно.

— Вот и уточняй его, — сказал Волошин. — А когда все будет готово, ляжем на прежний и сделаем еще одно, очень важное и крайне необходимое, дело.

— Какое? — хором спросили Семенов с Николаевым.

— Выспимся…

Правда, всероссийским мероприятие назвать трудно: спортсмены, приехавшие на соревнования, представляли всего четыре региона — Пермь, Санкт-Петербург, Москву и Московскую область. Тем не менее, среди участников были действительно сильнейшие велосипедисты-экстремальщики страны Борис Шандыбин, Алексей Кислинский, Алексей Нохрин и Сергей Власов.

Бороться за звание чемпиона не приехал только любимец болельщиков Артем Грек, не успевший, видимо, прийти в себя после крупных международных соревнований.

Но самое интересное, что попробовать свои силы мог любой желающий — были бы только велосипед и шлем (обязательное условие). Таких нашлось очень много, и они колесили по трассам в то время, пока спортсмены отдыхали. А те, кто смог внести взнос за медицинскую страховку и подъемник, приняли участие в квалификационных заездах наравне с опытными спортсменами. Правда, лишь немногие из таких любителей смогли пробиться в финал.

«Гонку в гору», uphill, назвать гонкой можно было лишь с большой натяжкой. Средняя скорость участников не превышала скорости пешехода — 4–5 км/ч: трасса хотя и была не такой уж и крутой, зато сплошь и рядом усыпана ямками и кочками — попробуй разогнаться!

По правилам uphill'a, велосипедисты должны преодолеть 600 метров в гору. При этом не оговаривается, как именно. Этим-то и воспользовалась добрая половина участников, преодолевая особо сложные участки пути вприпрыжку, с велосипедом на спине. Первым финиша достиг Григорий Лялин из С.-Петербурга, который всю дорогу, несмотря ни на что, упорно жал на педали.

Положенные 600 метров он прошел за 1,54 минуты. Лишь на одну секунду отстал от него Алексей Норхин из Перми, прибежавший вторым. Тройку призеров в данной категории замкнул Дмитрий Коннов из подмосковного города Щелково.